«Слава спешно прячет сотовый в карман, когда моё сердце пропускает удары от тех картинок, что рисует голова.
- Кто это? - Слышу себя словно в вакууме.
Вместо ответа машет головой из стороны в сторону.
- Кто это? - Повторяю вновь и опять тишина на мой вопрос.
Хватаю Славу за ворот куртки, резко притягивая к себе. Мои стопы мокнут в остатках апрельской слякоти, ветер, обещающий через неделю теплые майские, лихорадит по позвоночнику, а губы дрожат от напряжения.
- Кто?! - Кричу в её лицо, потряхивая за одежду руками.
Непробиваемая тишина, убийственная. Запах любимого лосьона и духов, запах родных, вечно спутанных волос, запах любимого человека растворяется в моих ноздрях, которые словно атрофируются, тут же старательно забывая всё это. Грудь сдавливает, а на плечах словно мешок с цементом.
- Проваливай, слышишь, вали нахрен!... - Хотел сказать громко, чтобы докричаться, но вместо этого еле проговорил полушепотом.»
© Афродизиак. Часть IV. У любви нет алиби
***
Резко распахнул глаза, уставившись в потолок. Нихрена не было видно в темноте, кроме очертаний ублюдской люстры. Рука рефлекторно потянулась к прикроватной тумбе за телефоном. Яблочный девайс показывал три пятнадцать - всё как обычно. Практически каждую ночь я просыпался от кошмара, который преследовал меня уже восьмой месяц подряд. Мозг лихорадочно воспроизводил одно и то же - наш последний со Славой разговор перед расставанием. Перед тем, как она не выслушав меня собрала свои шмотки и сбежала. Как это в её стиле. Сука.
Каждый день я пытался избавиться от навязчивых мыслей о Славе. Но чем сильнее я пытался забыться, тем сильнее мне в голову въедался её образ. Я буквально видел её в посторонних людях. Первые три месяца мне казалось, что меня могут сдать в дурку: завидев в толпе брюнетку, я мчался к ней и одергивал, думая что это Орловская. Но я ошибался и в ответ, в лучшем случае, получал: "Молодой человек, вы ошиблись", в худшем - :"Отвали, идиот".
Все мои стенания закончились тем, что я каким-то хреном позвонил и забрался на Софу. Стало ли мне легче? Нихрена подобного.
Лениво потёр глаза и скинул с себя одеяло. Совершенно забыл, что заснул не один, поэтому коснувшись рукой Софы, слегка дёрнулся. Думал, что это всё ещё продолжение моего кошмара. Но всё было гораздо хуже - это было моей реальностью. Сглотнув, встал с постели и босыми ногами зашаркал по полу. По пути задел консоль и громко шикнул - Софа не проснулась, хотя по большому счёту мне было начхать на неё.
Зажёг свет в кухне, налил кипячёной воды, заботливо налитой всё той же Софочкой, и присел за стол. На то самое место, где обычно восседала Орловская во время наших встреч. Горько усмехнулся, а после - мотнул головой, пытаясь избавиться от очередного наваждения.
- Как же ты затрахала, - проговорил вслух, прислонившись спиной к холодной стене.
Разговоры с самим собой стали обыденностью, я уже не считал это маразмом. Наоборот, находил какое-то временное утешение в беседе с таким умным собеседником. Меня ломало хлеще, чем героиновых торчков, я почти от них не отличался за одним маленьким исключением: они могли достать себе дозу, продав почку, телевизор или родную мать, я - нет.
- Пусь, тебе плохо? Что-то случилось?
В дверном проеме возникла Она. Софочка, завернувшись в пуховое одеяло, вышла следом за мной и обеспокоенно таращилась в мою сторону.
- Иди спи, всё норм, - сухо ответил и сто раз пожалел о том, что несколько минут назад вписался в консоль. Наверное, это её и разбудило.
- Пусь, - снова повторила это ненавистное прозвище и присела напротив. Сканировала меня своими щенячьими глазками ожидая ответа.
Хуже варки в котле собственных навязчивых мыслей, только разговоры с медсестричкой. От неё меня воротило во всех смыслах слова, особенно от её заботы, обращений, взглядов. Я не переносил её, как аллергик, но избавиться не мог - временами удобно было пользоваться. Мудак ли? Не больше, чем Слава.
- Соф, - начал я уверенно, но заткнулся, не зная что ответить. В итоге махнул рукой и снова отправил спать, сославшись на то, что встал просто выпить воды.
В эту ахинею она не поверила, но всё же свалила. Я снова остался в гордом одиночестве со стаканом воды, пока из спальни доносилось: "Я не усну без тебя, иди ко мне". Я лишь только закатил глаза и уткнулся затылком в стену.
- Когда уже перегорю? - Задал вопрос вслух и тут же поднялся с места. Выудил из верхнего шкафчика остатки Бакарди - заначку от зожницы-Софочки и плеснул в чашку. Это в очередной раз оказалось самым действенным снотворным.
Как уснул - не помню, но слава Богу, которого конечно же нет, это случилось. Следующее утро началось так же, как и предыдущее - с дебильного завтрака вонючими хлопьями, щебетаниями Софы и ненависти ко всему, что меня окружает. Итерация - день сурка без Славы.
Круг сто восемьдесят пятый пришел в действие.
***
Сегодняшний день отличался от вчерашнего тем, что я выполз из дома. Зачем? Хрен его знает. От домашней духоты уже сводило башку, таблетки не помогали. Хотелось просто пройтись и хотя бы вспомнить район, в котором живу.
Брёл по улицам, шаркая ногами по осенней листве и думал о чём-то своём. О своём, как тупо и иронично звучит, если задуматься. Услышав сигнал машины, непроизвольно поднял голову и выкрикнул:
-Гандон, смотри куда едешь!
Но осмотревшись, понял, что это я уже одной ногой оказался чуть ли не на проезжей части. Знатно охринев, отошёл в сторону и огляделся по сторонам - я каким-то фонарём пришёл в соседний район к торговому центру. Остановился и немного подумав, пошарил по карманам - карту взял с собой, значит можно было купить алкашку и засесть где-нибудь на фудкорте. Спокойно выпить и не слушать нравоучения от медсестрицы.
Уверенно зашагав к главному входу, метнул взгляд на парковку. В глаза бросился знакомый силуэт, и я снова сорвался с места. Как несколько месяцев назад. Моя зацикленность на Славе всё так же прогрессировала, как оказалось.
- Слав! - Окликнул девушку, будучи уверенным на все сто, что это именно она. Не ошибся. Но как бы абсурдно не звучало - я её совершенно не узнал. Орловская выглядела старше своих двадцати с хвостиком в три года, но явно не из-за того, что долбила всё время своего отсутствия. Броский макияж, деловой костюм. Всё это больше походило на какой-то маскарад, где она была ведущей бизнес-вумен.
- Вит. Ты? - Едва слышно сказала она, когда я подошёл ещё ближе. - Привет.
Не так я представлял нашу встречу. В какой-то степени был разочарован тем, что видел - у неё по ходу дела всё было хорошо, в отличии от меня. Не знал, как реагировать, поэтому просто застыл истуканом и только кивнул головой, как собачка на торпеде в авто.
Бросил взгляд на руку, в которой она сжимала брелок. Только когда Слава нажала на кнопку, понял, что припаркованная на стоянке бэха - её. И снова опешил. Столько раз прокручивал в голове встречу, столько раз в моём воображении был момент, как я снова вытаскиваю её из какого-то дерьма, и мы наконец-то миримся и вместе взрослеем, научившись друг друга понимать. Но картинка быстро рассыпалась.
- Как ты? - Неловко заданный вопрос выводит из ступора, но я по-прежнему стою рядом и не могу подобрать слов.
- Да нормально, - пожал плечами и просунул руки в карманы. Никогда не чувствовал себя так паршиво, будто не в своей тарелке. Почему-то хотелось скорее свалить, откатить назад и не просить у гребаной вселенной встречи с Орловской. - Ну у тебя нет смысла спрашивать, как дела. Видимо, всё гуд.
Кивнул головой в сторону тачки и усмехнулся. Злорадство и колкую иронию даже не стал скрывать. Не знаю, уловила ли она это в моей интонации.
- Изменилась очень, - правдиво отметил и усмехнулся.
- Забавно, - ответила Слава, открыв дверь машины. - Между нами уже был похожий диалог когда-то. Ты тогда вроде бы ответил, что я перестаралась.
- А ты помнишь ещё такие вещи? - Дернул плечом и взглянул вперёд, избегая возможности посмотреть девушке в глаза. Внутри клокотала непонятная злоба, которую сдерживать мне было не по силам.
- Ты подошёл, чтобы упрекнуть меня по старой памяти?
Её спокойствие просто вымораживало. Судя по её реакции её не трогало ничего, в том числе и я. Она сверлила меня взглядом и постоянно смотрела на наручные часы. Наверное, пыталась намекнуть, что куда-то торопиться, но мне было пофиг. Хотелось высказать ей всё, прямо здесь и сейчас, но что-то меня останавливало.
- Нет, - качнул головой и поджал губы. - Поздороваться просто. Посмотреть, ты или не ты. Уже забыл, как ты выглядишь в нормальном виде.
Дурацкий диалог, который не клеился с самого начала. Я молчал, еле сдерживая себя, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего, но получалось с огромным трудом. Все эти брендовые шмотки, дорогая тачка, всё вызывало отвращение, а уж тем более мысли - откуда у неё всё это. На языке так и крутился вопрос: "Чё, стала дилером?". Но я молчал.
- Не думала, что наша встреча будет такой, - она невинно пожала плечами и отвернулась. Слышал, как её голос начал дрожать, и я солгу, если скажу, что меня не заставило это ликовать. - Ты извини, мне пора, меня ждут.
- Папик? Сутенер? - Едко бросил вслед закрывающейся двери. - Ты же мне так и не сказала, кто он. Теперь понятно всё стало!
Со злости ударил по переднему колесу. Не раз, не два. Долбил, что есть силы, пока машина не тронулась с места. И я остался на парковке один, крикнув вслед надрывное: "Вали к чёрту!".
И замер. Мой кошмар повторился наяву. Снова. Уже второй раз подряд. Сорвавшись на крик, выдал последнее: "Сука" и осел на землю, глядя вслед уже уехавшему БМВ.
Я опять потерян, разбит и ещё больше пробиваю дно, на которое загнал себя сам.
***
- Напишу гребаный хит, - говорил я себе, сидя на кухне в окружении исписанных листов. Где-то вычитал, что письма помогают расслабиться и избавиться от навязчивых образов. Главное писать всё, что беспокоит. Так незаметно и плавно перешёл к стихам. А позже к наложению музыки на них же. Получилось сносно, хоть внутри я отчасти презирал себя за это, сравнивая себя с сопливыми рэперами, читающими про любовь и прочие слюни. А потом забил на всех и чужое мнение. И на Софу, которая продолжала вертеться рядом, пока не была послана нахрен. Вышвырнул её шмотки и просто сказал: "Уходи". Напоследок хотелось всечь ей, но сдержался - не совсем ведь гандон и мудак.
- Я напишу хит, - повторял я себе. И кажется, сделал это.
***
Руки тряслись и этот мандраж был непередаваем. Меня одновременно колотило от волнения и предвкушения. В какой-то момент представил, что я не на площади близ метро, а на каком-нибудь крутом фесте, и я чертова звезда мирового масштаба. Я готов был зажигать толпу, но кажется она не готова была меня принимать и слушать. Да и похрену. Я пришёл сюда забыться, оторваться и кайфануть. Впервые за всё время нашёл отдушину. Кто бы мог подумать.
Люди сновали туда-сюда, а я стоял, как болван с гитарой в руках. Ладошки были липкими, от того зажимать аккорды было проблематично. Ещё никогда волнение не выбивало так из колеи, но нужно было собраться. Не струсить, не зассать и не сбежать даже от своего собственного искреннего желания.
Пару раз ударил пальцами по микрофону, отчего здоровенная акустическая колонка позади меня начал фонить. Но зато это привлекло внимание прохожих, которые постепенно замедляли ход, глядя на меня.
Я начал без всяких слов, без ненужных вступлений. Пальца сами перебирали струны, сменяя аккорды. Первое время я лажал, но не останавливался - просто играл, не решаясь запеть. Но всё же поборол себя.
Я исполнял свою собственную песню, стоя на Арбате. Закрыл глаза, на ощупь наигрывая мелодию и вслух зачитывая текст. Старался попадать в ноты и вроде получалось неплохо.
Классные были деньки, я не забуду наверно.
В наших глазах огоньки, ярче всех звезд вселенной.
Как мы ходили в кино,
Ты была в белом платье.
Таяли как эскимо, в нежных но крепких объятиях.
А потом вдруг холода
А ведь любовь — вода
Стала как лед навсегда.
На припеве распахнул глаза и на секунду запнулся, заприметив в толпе кого-то похожего на Славу. Я не ошибся и это не шиза - это в самом деле была она. Орловская замерла, в упор глядя на меня. А я? Я не останавливался, позволяя потоку всей невысказанной обиды и боли вылиться через музыку. На каждом слове нарочно ставил акцент только для одного слушателя, не смотря на то, что вокруг собралось уже порядка десяти человек. Всё это было для неё. О ней. Из-за неё. Я выложился на полную. И ни капли не жалел.
Детка я перегорел, как лампочка.
Ждёт тебя во дворе твой папочка.
Детка, мы - пепел теперь от беламоре, (амор),
Я в нее больше не верю -
В эту Amore, more.
- Всё закончено, - тихо сказал в микрофон, как только проиграл последний акорд. Посыпались тихие аплодисменты. Тяжело дыша, снял с плеча ремень от гитары и улыбнулся, глядя на Славу. В последний раз.
Она уже сделала шаг навстречу, как я мотнул головой в знак того, что не стоит. Я выбросил изнутри, из головы всё то, что так терзало долгое время. Впервые почувствовал облегчение, будто с плеч сняли огромную бетонную плиту. Я смог спокойно вдохнуть. И больше не хотел пускать по вене то, что меня так нещадно отравляло.
Не хотел или же всё-таки просто убеждал себя?