Он стоял непоколебимый, словно волнорез. Слишком прямой и спокойный для того, кто принял на свои плечи столь неподъемный груз. А вокруг бушевала буря.
Гневные крики плетьми стегали его израненную спину, презрительные взгляды прожигали затылок. Рассерженные голоса отражались от стен Обители и блуждали негодующим эхом под каменным сводом. Но в глазах обвиняемого плескалась безмятежность.
Никто не удосужился перевязать его раны. И кровь стекала по спине мужчины на пол. Растекалась лужей вокруг босых ног. Но он не обращал на это никакого внимания. Знал, что трибунал не позволит ему прожить достаточно долго, дабы умереть от потери крови. Не тот случай.
- Готов ли ты покаяться, Абалим? - Прогремел голос председателя суда.
Улыбка едва коснулась губ обвиняемого.
- Я признаю свою вину, но ни о чем не жалею. Ни мои действия, ни мысли не содержали злого умысла. Я хотел лишь сделать ее счастливой.
- Ты не имел права вмешиваться в жизнь смертной!
Он кивнул.
- Не имел.
Казалось обвиняемый задумался. Но улыбка вновь заиграла на его губах.
- Вы обвиняете меня в чувствах к смертной. Но разве я способен выбирать, кого любить?
Ропот недовольства прошелестел по залу.
- Не хочешь ли ты обвинить Создателя в собственном проступке?
Председатель навис над кафедрой. Его багровое от негодования лицо исказила гримаса отвращения.
Мужчина пожал плечами. Он по-прежнему оставался спокоен и совершенно не реагировал на круговорот яростных эмоций бушующих под сводами Обители светлых сил.
К счастью, у трибунала не было прав вмешиваться в жизнь девушки, подарившей ему любовь. А больше, потерявшему крылья ангелу терять нечего. Он уже не властен над собственной жизнью, но способен не позволить им навредить любимой. Не видать им его покаяния! А без него, у них нет права стирать ей память и переписывать судьбу. Обвиняемый улыбнулся. Он не собирался оставлять трибуналу ни единого шанса, потому что даже лишенный крыльев, ни о чем не жалел.
Знал ли он о запрете, когда повстречал ее? Конечно же знал! Желал ли его нарушить? Нет! Ни разу за сотни веков службы Создателю он не усомнился в Его воле. Но пал, словно прыщавый юнец, покоряясь воле собственного сердца, стоило лишь заглянуть в глаза той, которую полюбил.
Так в чем же его вина? В том, что не жалея себя, он старался сделать счастливой свою избранницу? Или же в том, что наплевав на службу Создателю и законы мироздания, он полюбил женщину, которую любить не имел никакого права? Он не знал ответов на эти вопросы.
Однако молчал не потому. Абалин знал точно в чем его вина. Он преступил! И этого достаточно. Никто не позволит ещё одному ангелу пасть и пополнить ряды армии Люцифера. Никто не желает, чтобы чаша весов на темной стороне перевесила. Даже он сам.
Трибунал уже отнял его божественную благодать. От того и не желали затягиваться раны на спине, где еще недавно росли прекрасные белые крылья. Потому и время, отпущенное ему, перестало исчисляться веками. Счёт шёл буквально на минуты.
Но эти мгновения были наполнены не только болью. Каждую секунду он верил в нее и в ее счастливую звезду, не позволяя боли и отчаянию затмить собою прочие чувства. Он терпел и страдал, не смотря на то, что был способен прекратить собственные мучения в любой момент.
Стоило лишь покаяться и палачи завершат ритуал. Позволят измученному и израненному телу, страдающему без благодати, закончить свой путь. Но покаявшись, он признаёт, что его чувства - ошибка! Что их любовь бессмысленна, а вера напрасна. Покаявшись, он разрушит все!
И, словно подслушав его мысли, председатель потребовал вновь:
- Покайся!
Обвиняемый улыбнулся. Он сделал свой выбор давно. Еще тогда, когда впервые ощутил вкус ее губ. И покаянию не было места в его душе. Потому ни зависимость от благодати, ни муки, на которые обрекли его тело, не сломили дух ангела и не лишили его воли. К сожалению, трибунал не торопился признавать его силу и право приговоренного на смерть. Палачи продолжали изрядно трудиться, в попытке вырвать из горла жертвы нужные слова. Но труд их оказался напрасен, приговорённый молчал. И председатель сдался.
Абалим не расслышал приговор. Сознание ангела блуждало слишком далеко от места, в котором истязали его тело. И было там счастливо, ведь на губах приговоренного играла улыбка.
Это был далеко не первый трибунал с его участием. Обстановка привычна, последовательность событий совершенно ясна. Разве что вспышка, сверкнувшая вслед за ударом молотка, способна была смутить Абалима. Но удар молотка наделил приговор силой и на этом история ангела закончилась. Однако не история его любви.
*****
Девушка открыла глаза. Что за дурацкий сон? Рука рванулась было к соседней подушке, но тут же остановилась. Рядом раздался храп, который с другим не перепутать. Девушка улыбнулась, откинулась на подушку и закрыла глаза. Она торопилась поскорее вернуться в сон и узнать, чем же все закончилось.