Попробую еще раз высказать свое мнение по поводу пресловутой сделки 1867 года, которую я, как простой россиянин, считаю банальным преступлением против государства.
Собственно, эта статья есть логическое продолжение статьи «В.С. Пикуль и отсутствие его романа о Русской Аляске», так как на некоторые из комментариев читателей мне показалось нужным ответить подробнее. Смущает меня то, что эту сделку как бы даже оправдывают, исходя из того, что она была «вынужденная» для России того периода. Дескать, вроде бы и жалко, но ничего не поделаешь. Что же, канцлер Горчаков, российский посол в США фон Стёкль и братец императора Александра II, Константин Николаевич, давно упокоились с миром, но их дело (без всяких кавычек) живет. Двоим последним фигурантам удалось на века вдолбить порочную идею, которая прикрывает их, по всей видимости, тайное и частное коммерческое предприятие.
А идея состоит в следующем, первое:
«Сыграло свою роль и мнение великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича, который утверждал, что лучше отдать Аляску американцам сегодня и сохранить добрые отношения, чем завтра они сделают это с помощью военной силы и навсегда останутся врагами России.»
И вторая часть «композиции» - Аляску надо было продать, так как на то время было были проблемы с коммуникациями, обеспечением, управлением, да и удержать ее не было сил и средств. Попробую ответить по порядку.
Если следить за логикой «Коко» - так князя Константина прозвали в семье с детства, то становится страшновато. Что еще он был готов отдать, ради сохранения иллюзорных «добрых отношений»? Как человека с такой государственной логикой могли допустить до председательства в Государственном совете империи? Даже не в Российской – в любой империи, такому господину не место в управлении, это нонсенс. Какой пацифист, однако. Ну, и? Сохранили отношения? В 1905 частные лица в США наперегонки спонсировали революционное движение в России – если бы Россию считали ценным союзником (в добрых отношениях) правительство нашло бы способ приструнить своих дельцов, но не сделало это. Так что обоснование этой мотивации уже проваливается – «добрые отношения» между двумя экспансивно настроенными соседями, дело сугубо конъюнктурное.
Как тут не вспомнить о том, что Россия однажды потеряла половину Сахалина? По итогам Русско-Японской войны 1904-1905. Итоговый результат известен – потеряла империя, вернул СССР. Ровно такие же основания были бы в случае чего для возврата Аляски. Военный захват оспаривался всегда, а вот с продажей уже все не оспоришь, хотя… Швеция в свое время пыталась взять реванш. Несмотря на то что Петр Первый вносил компенсацию за территории, приобретенные Россией в Северной войне.
И возвращаясь к странной логике князя Константина – а почему же та, другая сторона не должна думать о сохранении добрых отношений? Логически размышляя, если у США было такое желание сохранить союз, то оно должно было блокировать проекты захвата лишних территорий у союзника.
Кроме этого совершенно не учитываются особенности законов США XIX века, касательно внешней политики и их внутреннего положения. С какой стати они вообще возымели бы желание присоединять Аляску силой? Несмотря на то, что эта страна уже тогда была склонна к экспансии, подход был принципиально иным – острожным, выверенным, раскачивались американцы годами. А Россия не Мексика и не Испания, это, во-первых, а во-вторых – было бы из-за чего начинать войну. Не рационально. По существу, нет никаких предпосылок считать, что Аляска была спорным регионом по мнению США – вот эту идею Константин Николаевич, при поддержке канцлера Горчакова усиленно втемяшивал императору, и увы, убедил. А посол Эдуард фон Стёкль так же по-стахановски трудился в Вашингтоне, убеждая уже американцев в необходимости покупки.
Вообще, эта парочка так живо суетилась, что можно сделать вполне правдоподобное предположение – продажа Аляски была нужна не США, а этим двоим лично. Учитывая их небывалую активность, ранее не проявлявшуюся у этих господ (в дальнейшем князь Константин проявлял бурную деятельность только когда уже Александр III дал ему пинка, в числе других, «лишних», членов дома Романовых, отвадив от казенного содержания) в этом процессе, можно судить о наличии некоей «подводной части айсберга» этой сделки, где Константин и фон Стёкль являлись каким-то образом бенефициарами.
Американцы, надо сказать, сильно сомневались. Ведь этот проект изначально представлял собой нечто совсем иное. Во время Крымской войны, США будучи союзниками России и желая оказать помощь соседу обсуждали по дипломатическим каналам фиктивную сделку продажи – для того чтобы обезопасить Аляску от англо-французского вторжения. А по окончании войны планировалось каким-то образом вернутся на начальные позиции. Естественно, проект потерял актуальность и его продолжение для американцев было несколько неожиданным. Не для всех. Были и сторонники присоединения, и вот с ними крепко дружил «наш» посол Эдуард фон Стёкль.
И вторая часть «композиции» - не было коммуникаций. А у США и Англии, значит, были? То есть, Англия могла бы удержать и развить? В 1854 году случился штурм Петропавловска на Камчатке, когда англо-французская эскадра потерпела крайне неприятное поражение. При этом общая численность союзников составляла 2700 человек (2200 моряков и 500 десантников), а у нас – чуть менее тысячи военных и 1600 гражданских. Кажется, уже одно, это событие может заставить несколько сомневаться в результативности военного захвата.
Тем более, что политическая ситуация после Крымской войны претерпела серьезные изменения. Вторая Французская империя и вовсе обанкротилась, а Англия искала в России союзника, как минимум, ей нужен был нейтралитет. Воевать с Россией где-то на Северном Ледовитом Океане на фоне крепнущей Германии было чистой воды безумием.
А теперь посмотрим на карту современной Канады. Территория Юкон – Доусон, менее 1500 человек, Уайтхорс, центр провинции – 25 000 человек. Основаны под конец XIX века. И какой же плацдарм был у Англии в 60-е годы XIX века? Явных причин для сделки попросту нет. А вот тайные… При всем моем отрицательном отношении к «железному» канцлеру Горчакову очень не хочется думать, что и он был здесь «на паях». А вот убеждение, что на паях и чьем-то содержании были шустрые князь Константин Николаевич и посол фон Стёкль, крепнет с каждым прочитанным материалом о продаже Аляски.
В российское обществе тех лет упорно ходили слухи о подкупе фон Стёкля, сохранилась для истории и двусмысленная фраза Александра II – «За все, что он сделал, он заслужил особое «спасибо» с моей стороны». Что же касается Константина Николаевича, то, по-видимому, считалось «брат Цезаря – вне подозрений». Александр III, к слову, откровенно презирал пронырливого дядюшку.
Есть еще кое-что. Довольно часто, как параллельный пример приводиться продажа Францией США так называемой Луизианы (территории куда большей чем современный штат) в 1803 году. Ну, вроде как не постыдно было – «не можешь удержать, продай», если уж «сам» Наполеон продал… Только вот есть один важный нюанс, который делает это сравнение в корне некорректным. Наполеон Бонапарт фактически, говоря откровенно, торговал «краденным имуществом», с пылу с жару, вовсе не полтора века принадлежащим французскому государству.
Вопрос на засыпку – а сколько по времени проданная Луизиана принадлежала Франции? Официально и открыто, 3 недели - с 30 ноября по 20 декабря 1803 года. Фактически – с 1800 года, когда был заключен тайный договор между Францией и Испанией. Наполеон действовал как разбойник с большой дороги, заставив бессильного короля Испании Карла IV отдать Франции территории. И быстро выяснилось, что награбил Наполеон столько, что, образно говоря, не мог унести. И наконец, Новый Орлеан был США куда нужнее, чем Аляска. Так что Луизианская покупка, случай сам по себе в истории уникальный.
И последний вопрос. Каким образом, маленькая и давно уже ни с кем не воюющая Дания (последняя война, где Дания всерьез принимала участие была в 1864 году) умудрилась сохранить Гренландию? Почему ее никто «не отнимал», те же США – по принципу «чтобы было»? Так и Аляска, не будь странных телодвижений великого князя Константина Николаевича и не в меру деятельного посла фон Стёкля, вполне спокойно могла бы пробыть на периферии империи до 17-го года, а там… если бы и захватили ее капиталистические державы, разговор был бы уже иной.