Так считает историк А. Исаев, и это объясняет тем, что после І мировой войны в крупных европейских армиях индивидуальную подготовку стрелков считали делом второстепенным, отжившим, потому что будущую войну видели только битвой моторов: могучие танковые клинья взломают оборону, авиация расчистит путь, пехота добьёт немногих уцелевших – для снайперов не остаётся реальных дел.
Во время І мировой войны именно германская армия первой стала активно применять снайперов для уничтожения наиболее важных целей: офицеров, связных, пулеметчиков, артиллерийской прислуги. Немцы довели численность снайперов до 6 на роту, в позиционной войне это было важным козырем. Для сравнения скажем, что русская армия той поры не имела ни снайперских винтовок, ни обученных стрелков – да, были меткие пехотинцы из охотников, которым гг. офицеры указывали: «А сними-ка, братец, вон того пулемётчика, уж больно пристрелялся… Вот, молодец, на-ка целковый на табачок!»
Немецкие снайперы сыграли особую роль именно в позиционный период войны. Даже не атакуя передний край противника, войска Антанты несли потери в живой силе.
А вот во ІІ мировой войне лучшими были советские снайперы – нам есть чем гордиться: задолго до начала Великой Отечественной войны в Советском Союзе уделялось особое внимание массовой стрелковой подготовке населения, развитию навыков обращения с оружием и меткой стрельбе. Слово «снайпер» ничего не говорило советскому подростку, а вот отлично продуманное звание «Ворошиловский стрелок», введённое в 1932 г., да ещё значок, которым можно было гордиться, привели к тому, что развернулось широкое движение за овладение стрелковыми навыками, а всего было подготовлено около 9 миллионов таких стрелков.
В армии и в массах существовал у Ворошилова определённый ареал – «первый красный офицер», ему писали, требуя взять в армию всех братьев вместе:
Товарищ Ворошилов, ты, верно, будешь рад,
Когда к тебе на службу придёт мой старший брат.
Товарищ Ворошилов, ему ты доверяй:
Умрёт он, а не пустит врага в Советский край!
Товарищ Ворошилов, а если на войне
Погибнет брат мой милый – пиши скорее мне!
Товарищ Ворошилов, я быстро подрасту
И встану вместо брата с винтовкой на посту!
В первые месяцы войны приходилось больше надеяться на винтовку, а не на танк и самолёт, наверно, поэтому А.Т. Твардовский вводит в поэму «Василий Тёркин» главу о своём герое, сбившем самолёт:
Ну-ка, что за перемена?
То не шутки — бой идет.
Встал один и бьет с колена
Из винтовки в самолет.
Трехлинейная винтовка
На брезентовом ремне,
Да патроны с той головкой,
Что страшна стальной броне.
И это не художественный образ – снайперы не только вели личный счёт на десятки и сотни врагов, есть удивительные подтверждённые данные: снайпер 82-й стрелковой дивизии М. Лысов в октябре 1941 года из автоматической винтовки со снайперским прицелом сбил Ju-87, снайпер 796-й стрелковой дивизии старшина В. Антонов в июле 1942 под Воронежем четырьмя выстрелами из винтовки сбил двухмоторный Ju-88.
Снайперское движение всячески поощрялось командованием – это был наглядный вклад в победу: один подготовленный боец стоил многих новобранцев. Так, например, в 1943 г. в Москве был проведен слет снайперов НКВД всех фронтов. В его работе приняло участие 309 человек. После четырехдневного инструкторско-методического семинара прошла боевая стажировка, сводный батальон снайперов отправился «на практику» в окопы и за десять суток уничтожил 2375 немцев.
Снайперами становились и женщины, более 2 тысяч таких стрелков награждены в годы войны, у Людмилы Павличенко подтверждены 309 убитых врагов. Рассказывают, что она была в составе советской делегации в США и подверглась настоящему нападению журналистов:
– Как вы, женщина, убиваете людей?
Она со снайперской выдержкой и точностью ответила:
– Я убивала не людей, а фашистов, и мне ещё более удивительно, что я, женщина, воюю, а вы, мужчина, задаёте мне вопросы, вместо того, чтобы взять оружие!
Если и придумано, то всё равно хорошо!
