Чтобы переждать день, спрятались в густом кустарнике недалеко от пещеры. Решили, что лучше держать вход на виду, чтобы точно не пропустить тот момент, когда Горыныч улетит. В сказках, которые знал Тихомир, змей был с тремя головами и плевался огнем. Будет ли он выглядеть так же и по-настоящему? Кощей, например, совсем был не похож на скелет, обтянутый кожей, каким он представлялся после историй. Совсем даже наоборот – казался молодым и привлекательным мужчиной. Наверное, для этого ему на самом деле и нужно это зелье.
Марта рядом сидела неспокойно, все время почему-то оглядывая себя. От ее прежнего спокойствия не осталось и следа. Тихомиру показалось это немного странным, но он списал все на тяжелые воспоминания. Он и сам становился грустным и нервным, когда вспоминал семью и родную деревню. И это при том, что дома все были живы-здоровы, а не так, как у Марты – давно ушли из жизни. И даже, наверное, не знали, что именно стало с ней самой.
- Вот и он, - сказала тихо женщина рядом, хотя это было и бессмысленно.
Тихомир сам все слышал и видел. Казалось, что внутри пещеры просыпается вулкан. Что-то ворочалось, что-то шумело, вздыхало. Камни начали падать с вершины горы вниз с грохотом, и парень пожалел, что они расположились так близко от входа. Не хотелось, проделав такой путь, погибнуть от случайного булыжника, прилетевшего в голову.
А потом он увидел его. У него действительно было три головы, а шеи такие длинные, что поначалу Тихомиру показалось, что из пещеры выползают три большущие змеи. Головы эти осматривались по сторонам и в целом казалось, что каждая будто живет сама по себе. Они действительно были похожи на змей, но чешуя была намного жестче, она больше походила на камень, чем на кожу. Эта чешуя переливалась в лучах закатного солнца всеми оттенками зеленого и синего цветов. Это было очень красиво, несмотря на то, что принадлежала чешуя огромному змею. Вслед за шеями из пещеры показалось тело – мощное и мускулистое. Два больших кожистых крыла расправились, и Тихомиру казалось, что в этом движении чувствовалось его облегчение – наконец-то свобода. Завершал тело длинный хвост, усеянный мелкими шипами со всех сторон. Такое же грозное оружие, как и клыки, как когти на сильных лапах. Горыныч казался опасным орудием для убийства.
Змей, немного задержавшись, взлетел, и ветер, поднявшийся от его крыльев, бросил землю прямо в лицо Тихомиру так, что брызнули слезы из глаз, а щека оказалась оцарапанной острым камешком, к счастью, небольшим. А к тому моменту, как он снова мог видеть все вокруг, Горыныча как не бывало. Марта рядом так же сосредоточенно терла глаза, пытаясь снова обрести способность видеть.
Они еще некоторое время посидели в спасительной густоте кустов, чтобы удостовериться, что Горыныч точно улетел. Снова повисла тишина, будто и не было ничего до этого.
- Идем? – спросил он почему-то шепотом. Кто его мог тут услышать.
- Конечно. Поспешим.
Медленно подступала ночь, становилось темнее с каждой минутой.
- Погоди, - вспомнил Тихомир. Женщина остановилась и удивленно посмотрела на него. Парень протянул зелье невидимости.
- Думаю, так будет надежнее. Нужно сделать два глотка, не больше.
- Хорошо, - Марта кивнула и сделала положенные два глотка, протягивая бутылек Тихомиру. Пропадать она начала тут же. Будто истончаясь, превращаясь в стекло, а потом и вовсе исчезла из виду.
- Меня не видно? – спросила пустота женским голосом.
- Совсем не видно, - ответил Тихомир и тоже сделал положенные два глотка. Странно, он совсем ничего не чувствовал, никаких изменений. И себя видел так же отчетливо, как и раньше.
- Вот и ты пропал. Идем скорее, - сказала Марта.
Тихомир, осторожно ступая, пошел ко входу в пещеру. Чем ближе он подходил, тем больше понимал, что от такого запаха, что шел изнутри, можно было легко задохнуться. Да, Горыныч точно ел не только овощи. Смердело знатно, да к тому же тут и там стали попадаться под ногами кости. И чем ближе – тем больше. В какой-то момент начали чуть не слезиться глаза, но Тихомир смог справиться с этим – они были уже совсем близко к пещере. Внутри было темно, совсем ничего не было видно, кроме костей, густо устилавших пол. С ужасом парень понял, что некоторые из этих костей совсем свежие, где-то даже остались куски мяса и кровь.
Марту он не видел, говорить и обнаруживать свое местоположение не хотелось, потому он просто молча шел вперед, всматриваясь в темноту и прислушиваясь. Благо, дорога пока что одна. Когда глаза немного привыкли к темноте пещеры, он начал различать очертания стен и дальнейшего прохода. И с удивлением увидел, что прохода всего два – один такой же широкий, как и вход в пещеру, а второй – всего метра два в высоту, как раз такой, чтобы свободно мог пройти человек. Зачем Горынычу нужен такой проход? Сам он точно туда не поместится, но туда легко может сбежать жертва.
Почему-то ему казалось сейчас, что именно туда и нужно пойти. К тому же из этого прохода будто бы был виден какой-то свет, тогда как с другой стороны темнота была ослепляющей. Куда отправилась Марта, он не знал. Ему хотелось позвать женщину и в то же время он не решался это сделать, потому просто отправился по узкому проходу. Тут и правда было намного светлее, откуда-то точно попадал свет снаружи. И днем, когда светит солнце, должно было быть совсем светло. Коридор петлял без конца, и вскоре Тихомиру показалось, что он и вовсе ходит по кругу. До тех пор, пока не вышел в большую комнату с высоким потолком.
Это было так неожиданно, что парень даже растерялся.
Комната была точно такой же, как и в любом, самом обычном, доме. Стены были или казались деревянными, стоял стол, лавки и кровать. Повсюду были расставлены горящие свечи, а еще книги… Книг тут было невероятно много. Больше всего их было в высоких шкафах. Кроме книг, там также стояло множество шкатулок, и Тихомир подумал на секунду, что в одной из них и лежит то самое ожерелье, которое ищет Марта. Сколько же тут еще может встречаться диковинок?
- Кто тут? – услышал он и вздрогнул.
Он же должен быть невидимым! Неужели действие зелья закончилось? Но для этого ему нужно было бы вновь выпить зелья, три глотка.
- Я не знаю, кто ты такой и где прячешься, но я знаю, что ты тут!
Значит, его не видят. Но и он не видит, кто говорит. Голос женский…
Неужели он нашел Марью?
