Пару мыслей по поводу фильма "Глоток воздуха"
«Хорошего человека узнать легко: у него боль сердце и улыбка на лице»… эту цитату Честертона очень любил православный люд в девяностые и начале нулевых… она действительно подкупает своей щемящей, сладковатой глубиной; но я не люблю ни эту цитату ни Гилберта Честертона как такового. Фразу не люблю за то, что ее интонация не просто констатирует факт - она возводит боль в эталон, в должное; хороший человек это тот, у кого сердце болит, хоть он и улыбается. Честертона же в целом не люблю за то, что он культивировал в себе и своих произведениях подчеркнутое неофитство.
Я опять посмотрел фильм с Амандой Сейфрид (ну вот люблю я её) . Картина называется «Глоток воздуха» вкратце фабула такая: детская писательница и одновременно иллюстратор своих книг после травмы, нанесенной ей в детстве отцом страдает адским тревожным синдромом, впадает в панику, когда ей необходимо сделать бытовой выбор, и вообще имеет самый широкий спектр фобий, которые находят на нее совершенно непрогнозируемо. Аманда, разумеется, блестяще справилась с ролью – играет каждая морщинка; других актеров там почти нет – это фильм-монолог… и неслучайно. Особенностью ленты являются подчеркнуто светлые интер – и экстерьеры: белый, светло-розовый, голубой – основные цвета фильма: погода всегда ясная, крупные планы с безмятежно голубыми глазами главной героини преобладают. И тут я понял! Я понял, кого мне всё это напоминает. Да это же Чехов; кстати, упоминание о нем есть в фильме (см. скриншот). Но мало того, что это Чехов – режиссеру еще удалось схватить самую главную черту и даже самую суть Антона Павловича: единственным положительным персонажем на протяжении всего творчества у таганрожца является исключительно природа… ну, и пейзажи в целом. А вот людей он всегда выписывал нет, не плохими и не злыми… в каждом из них чувствуется внутреннее напряжение… даже детские рассказы типа «Лошадиная фамилия» наполнены тонусом, который вселяет определенное чувство тревоги. Знаю, есть мнение, что Антон Павлович антисемит – решительно не согласен с такой трактовкой его произведений: если вынести всех персонажей Чехова за пределы его описаний природы - многие из них окажутся довольно отталкивающими – тот же Пантелей Холодов гораздо более зловещая фигура, чем Моисей Моисеевич, как по мне; а Самойленко воспринимается так по-доброму не в последнюю очередь потому, что с ним своим светом поделился Папанов, сыгравший персонажа.
Чехов - это инверсия антиутопии: в этом жанре показывается благородство человека на фоне демонического мира – а врач показывает «человека в футляре» на фоне «уютных зеленых кладбищ». Так и в этом фильме. И вот о чем я подумал: Чехов, как известно, «по капле выдавливал из себя раба», но вот выдавил ли? Не знаю, могу сказать одно: ковидный карантин ни с ним и ни с кем из его персонажей я сидеть бы не хотел. А с кем хотел бы? Макс фон Сюдов, Тур Хейердал – в их лицах, в их образах есть нечто то, что я совсем не вижу в великом и любимом мной земляке – седативность. Очевидно, что тяжелое, насыщенное психологическими травмами детство тезки просто заблокировало ему выход в расслабленность в творчестве, как бы искренне он ни старался, как бы ни преодолевал себя - он не мог поделиться с читателями легкостью «Троих в лодке…»; кстати он и сам намекает на нечто подобное: «у человека есть три ума: один от природы, другой от учения, а третий от хорошей жизни» - говорит Чехов; и этот «ум от хорошей жизни», когда человек внутренне расслаблен, то способен передать это спокойствие другим. Возможно ли иначе? Просмотр фильма «Глоток воздуха» побудил меня задуматься над этим вопросом. Интернет преисполнен тренингов и коучингов, но все они до единого направлены на то чтобы дать человеку некий нервный импульс, который (по их логике) мотивирует человека на свершения. Этот импульс в 99 процентах случаев подается в откровенно агрессивной оболочке: вставай ленивая свинья, то что ты еще не миллионер – это только твоя вина! У тебя нет шансов не мочь! Я хочу чтобы вы осознали, что вы на краю пропасти, нужно сейчас же решать проблему как проклятый…» Категорически убежден, что современный человек нуждается в ровно обратном: седативность, даже не в привитии оптимизма, потому что фразу «как прекрасен этот мир, посмотри» можно сказать крайне озлобленным тоном, а именно в успокоении нуждается человек начала XXI века. Вместе с тем, ниша седативной беседы, седативного воздействия почти не занята. Почему?
Мне видится две причины такого положения вещей: первая общечеловеческая этика говорит о том, что чем тяжелее и неохотнее тебе дается тот или иной выбор, тем он, скорее всего правильней – такова логика и Виленского Гаона, и Аввы Дорофея, да и тех же коучей. Так вот взбудоражить человека гораздо проще, чем подарить ему успокоение – биологически: в нашем мозге больше центров бодрствования, чем центров сна; возможно, это связано с тем, что миллионы лет назад лучше было не выспаться, чем быть съеденным, не знаю, но то, что фраза «пожар!» найдет в нашей душе гораздо больший отклик, чем «всё будет хорошо» - это факт. Вот и получается, что плохие коучи (а есть и хорошие, я знаю) толкают человека туда, куда его легче всего толкнуть – в невроз. Любопытно, что Второисаия начинается потрясающим «нахаму, нахаму ами» – утешайте, утешайте люди моя (40.1). А ведь именно к этой эпохи вавилонского пленения возводил Ясперс свое осевое время. По сути это и есть начало новой эры – и оно ознаменовано призывом к умиротворению. Это подвиг – именно потому, что тяжелее всего. И второе, совершенно неутешительный и трагичный вывод, на который меня навел прекрасный фильм с Амандой: для того, чтобы утешать других по-настоящему – нужно быть счастливым человеком… счастливым и легким. А это дано лишь единицам – и улыбка на лице при боли в сердце здесь всегда дает как раз обратный эффект . Эффект Ганса Христиана Андерсена .