Петроград встречал первое Рождество при новой власти по старинке.
Возле церквей стояли привычные рождественские вертепы, и те, кто еще не покинул город, украшали ароматные елки теми самыми ватными игрушками, которые помнили своих приунывших хозяев молодыми и счастливыми.
Помнили они и рождественские балы прошлого века, навсегда впитав с ароматом хвои дух самого доброго семейного праздника, который еще не успела отменить советская власть.
Нахлынувшее новое не успело изменить и облик города, хотя все жестче вторгалось в его размеренный быт.
Улицы уже не убирали, и к празднику они превратились в обледеневшие тропинки, ходить по которым можно было только медленно и осторожно.
В Рождественский сочельник в городе мела метель.
Пряча лица от колючего снега, по Арсенальной улице через сугробы пробирались две женщины. Одна несла в руках «волшебный фонарь», как называли тогда проектор, вторая бережно кутала в шаль коробку с «туманными картинками», которые нашему поколению известны как слайды.
Нет, они шли не в гости на детский праздник. Их ожидали в женской исправительной тюрьме на Арсенальной 9 десятки заключенных женщин. Впрочем некоторые были и с детьми, которые жили в отдельной камере. Навещали их матери раз в день.
Уже с начала декабря они обещали малышам праздник. Потому что появилась среди них женщина, подарившая надежду на настоящий Рождественский вечер. Ее звали Софьей Владимировной.
Правда пробыла она в тюрьме недолго, но обещала вернуться с сюрпризом.
И вот вернулась. И Рождественское чудо случилось!
В первых рядах сидели самые закоренелые преступницы в наручниках, но на несколько часов они тоже почувствовали себя детьми…
На сцене Софья Владимировна в красивом бархатном платье рассказывала о чуде рождения Христа, сопровождая свое повествование показом на мрачной тюремной стене Рождественских сцен кисти самых известных художников.
Начальник тюрьмы был так растроган, что склонил перед ней голову, сняв фуражку, и поцеловал руку «саботажнице» Софье Паниной.
Ее попросили повторить рассказ в соседней мужской тюрьме «Кресты» и ...она конечно согласилась.
«Красная графиня», как ее иногда называли за негативное отношение к самодержавию, с 19 лет была близка к простому люду, несмотря на свой титул и богатство.
Все началось с того, что в особняк молодых супругов Софьи Паниной и Александра Половцова, пришла скромная учительница начальных классов Александра Васильевна Пошехонова и попросила графиню открыть бесплатную столовую для детей на Лиговке.
Графиня не просто согласилась дать денег. Она увлеклась этой идеей, которая скоро вышла за рамки просто столовой. При ней для детей организовали вечерние кружки по интересам, а потом и родители стали приходить сюда на занятия.
Впервые Софья Панина почувствовала себя полезной и сделала первый шаг навстречу судьбе.
Она родилась в очень богатой и известной в России семье Паниных-Мальцовых, крупных землевладельцев и промышленников.
Ее дед по отцу был министром юстиции, а бабушка была на дружеской ноге с Александром II и Александром III, пережив за свою долгую жизнь 5 императоров.
Она в свое время много общалась с Пушкиным, о чем оставила дневник, представляющий из себя историческую и художественную ценность.
В Петербурге фамильный особняк Паниных находился на наб. реки Фонтанки 7. Здесь выросла и будущая «красная графиня».
Заботы о маленькой Софье взяла на себя именно бабушка Наталья Павловна.
К сожалению ее сын Владимир Викторович умер через год после рождения дочери.
Невестка горевала недолго.
Когда она вышла замуж за И. И Петрункевича, члена партии Кадетов и земского деятеля, Наталья Павловна уговорила Александра III именным указом узаконить ее опекунство над осиротевшей внучкой, что он и сделал.
Кстати на свадьбе Софьи и молодого корнета Александра Половцова , наследника богатого рода, Александр III был посаженным отцом.
Но к сожалению этот неудачный брак кончился скорым разводом и крупным скандалом. Муж Софьи оказался , как это теперь называется, лицом нетрадиционной сексуальной ориентации.
Молодая графиня очень переживала эту позорную историю, долго не хотела появляться в обществе, но в этот момент утешением и источником сил для нее стало меценатство.
Скромная учительница Александра Пошехонова, благодаря которой Софья Панина пришла к благотворительности, неожиданно стала ей поддержкой, и вскоре женщины подружились, несмотря на 20-летнюю разницу в возрасте.
У известного архитектора Юлия Бенуа, представителя знаменитого французского рода художников и архитекторов ( можно почитать о нем ЗДЕСЬ), Панина заказала в 1900 году проект Народного Лиговского дома, купив для строительства участок земли на Тамбовской улице.
Лиговка в то время была одним из самых неблагополучных рабочих районов, но открывшийся на Тамбовской в 1903 году Народный дом стал отдушиной для ее бедных жителей.
Здесь была и бесплатная столовая, куда приходили целыми семьями, и детский сад.
Были столярные мастерские для мальчиков, рукодельные классы для девочек, вечерние образовательные курсы для взрослых, которые по уровню обучения приравнивались к вечерней школе.
Были даже свои профессиональный театр и обсерватория!
Причем Софья Панина вплоть до 1917 года была душой этого дома, сама читала лекции на вечерних занятиях, опекала детей и взрослых , организовывала для них праздники и учебу.
Вскоре Народный Лиговский дом был известен в городе в рабочей среде, и сюда приезжали и приходили жители разных уголков города.
Софья Панина была всегда далека от политики.
Все изменилось в 1917 году. Во время событий Февральской революции она сама пришла в Государственную Думу с требованием к депутатам взять контроль над происходящим в жесткие руки.
Она вступила в партию Кадетов , члены которой часто собирались теперь в ее особняке на Сергиевской 23.
Вскоре Софью выбрали депутатом Петроградской Городской Думы.
Весной 1917 ее избрали членом ЦК Конституционно-Демократической партии, а в мае она стала заместителем ( как тогда это называлось, товарищем) Министра государственного призрения Временного правительства, а в августе- товарищем Министра народного просвещения.
На этом посту ее и застали октябрьские события.
Буквально накануне, предчувствуя перемены, Софья Панина положила денежные средства Министерства просвещения в размере 93000 рублей в иностранный банк чтобы уберечь их от разграбления.
28 ноября 1917 года Софью арестовали как одну из руководителей партии Кадетов за сокрытие «народных» денег..
10 декабря состоялся первый в истории Петербурга революционный трибунал, имевший показательный характер.
И первой подсудимой стала , как ни странно, женщина, которая на протяжении последних 25 лет своей жизни пыталась облегчить жизнь петроградским рабочим и их семьям.
Панина держалась очень спокойно и уверенно, заявив суду , что она не признает новой власти, и сохраненные деньги готова вернуть только Учредительному собранию, которое считает единственной законной властью в своей стране.
После этого обвинитель не нашел, что сказать суду, а защитник, которого пригласила сама Софья Владимировна , поддержал свою подзащитную.
Учитывая все ее былые заслуги, суд вынужден был ограничиться общественным порицанием, но решил оставить Панину под стражей, пока деньги не будут возвращены.
В этот же день в поддержку Софьи Паниной был организован сбор подписей и средств, и уже через неделю 19 декабря ее освободили из тюрьмы на Арсенальной.
А потом было Рождество, с которого я начала свой рассказ об этой удивительной женщине.
Поистине благотворительность была ее второй натурой и призванием.
Все члены партии Кадетов уже спасались за границей, а Софья показывала заключенным рождественские слайды на холодной тюремной стене.
После этого вечера, вернувшись в свой особняк на Сергиевской, Софья Панина собрала все фамильные драгоценности в небольшой саквояж, оделась потеплее и отправилась на вокзал.
В постаревшей женщине в валенках и тулупе, закутанной в теплый шерстяной платок, трудно было узнать графиню Панину. Такое обличье диктовала не столько холодная зима, сколь вынужденная конспирация.
Свои фамильные драгоценности Софья везла на юг в Добровольческую армию генералу Деникину.
По дороге она ненадолго вышла на полустанке, увидев в окно своего хорошего петербургского знакомого. Выпустила из рук саквояж только чтобы обнять его.
Но этого момента хватило старику, промышлявшему на станции воровством. Дома, открыв украденную сумку, он ахнул.
Она была полна драгоценных камней и украшений.
Счастья вору этот саквояж не принес. Попытавшись продать один из браслетов, старик был немедленно арестован НКВД. А при обыске в его доме был изъят саквояж, похищенный у Софьи Паниной.
Ее фамильные драгоценности и семь зданий в Петербурге , которыми владели Панины, достались новой власти.
А также дворцы в Гаспре и Марфино, откуда впоследствии бывшая няня привезла Софье на память старинные медальоны с изображением знаменитых предков.
К Деникину Софья Владимировна приехала без денег, но многое сделала для организации Белого движения.
Когда же армия Деникина все-таки была разгромлена, и последняя надежда на восстановление старого строя рухнула, Софья Панина навсегда покинула Россию.
Сначала она поселилась в Швейцарии, потом перебралась в Прагу.
Живя там, она организовала бесплатную столовую с читальным залом для русских эмигрантов.
В 1939 году по приглашению Александры Львовны Толстой Софья Панина уехала в Америку.
И здесь она продолжала жить , помогая окружающим и поддерживая малоимущих.
Во время Второй Мировой войны она организовала в Нью-Йорке сбор средств и гуманитарной помощи для советских военнопленных. Благодаря былому другу семьи генералу Маннергейму, эту гуманитарную помощь доставили в Финляндию в лагеря советских военнопленных.
Если человек по сути своей милосерден и готов помогать ближнему, он делает это, не взирая на любые обстоятельства…
Софья Панина умерла в 1956 году. Ее похоронили на кладбище Успенского женского Новодивеевского монастыря в Нануете, штат Нью-Йорк.
Детей у графини не было, но она до конца жизни принимала деятельное участие в жизни окружающих, и ее уход стал горькой утратой для многих русских эмигрантов.
Многие вспоминали Софью Владимировну и в Петербурге...
Ведь нечасто в жизни встретишь человека, стараниями которого даже на мрачных стенах тюрьмы оживают картинки Рождества как символа надежды, всепрощающей любви и веры в людей.
Благодарю вас за внимание и доброжелательность, дорогие читатели!
До новых встреч)