Сначала про хакеров (про аресты). Редкий случай за последний год, когда я могу вспомнить давнюю формулу и сказать, что я “целиком и полностью одобряю.”
Вы не думайте что я только критиканством тут занимаюсь.
Так что? Действительно решили поиграть в хорошего и плохого полицейского и теперь настала очередь хорошего?
А то, что мир всколыхнули и объединили в защиту обиженного, даже ещё и не члена, так это ладно. Скучно ведь. Пусть враги пребывают в недоумении: почему сейчас?
И пусть пребывают. А мы им старый анекдот про деда, который под конец сообразил, что не “девкой он жену взял”. Я извиняюсь, если кому-то он покажется сексистким… такой анекдот, из песни слов не выкинешь.
Не будем же мы им говорить, что не могли упряжь найти?
Тут, конечно, у диванных аналитиков извилины кипели. Особо продвинутые успели выстроить теории, что зоны влияния никуда не делись; кто-то пытался найти хоть какой-то смысл в проектах договоров, пытался посчитать все “красные линии”, удивлялся, как долго доходят новости до некоторых министров… Прикидывал, сколько ещё кризисов на грани нужно, чтобы количество перешло, наконец, в качество и было бы произнесено слово “некомпетенция”.
Что я себе позволяю? А что? Я думаю, лет 90 назад после такого договора произнесли бы другое слово. Не то, что я использовал. Да вы и сами можете посудить: насколько проработан был текст, если сам министр – через сколько? – тройку недель(!) уже вносит публичные поправки.
Теперь представьте: за эти три недели партнёры подписывают договор в том виде в каком он был им представлен. Мы же не просто просили подписать, мы требовали!
Итак, они подписывают, после чего министр его наконец-то читает и говорит: Вы знаете, там ещё поправочки надо бы внести.
Вопрос:
Кого они в таком случае бы винили? И за что? Сейчас говорят, что они плохие, что не подписали, а если бы подписали, то были бы плохие, что подписали; так я понимаю логику в наших высоких кабинетах?
А это ещё министр не увидел пару других вещей в этом договоре. А может увидел, но теперь молчит, думает: вдруг партнёры не увидят.
И если министр не понимает, то я повторю то, что уже писал: В наших государственных интересах, чтобы ни один из этих договоров не был подписан в том виде, в котором они были составлены выложены на сайте МИДа (будем аккуратны). Поэтому, отказавшись их подписывать, партнёры выступили в наших государственных интересах. Я не буду задавать вопрос, который напрашивается следом.
А если ко всему этому есть вопросы, то я повторю слово “некомпетенция”.
А если у кого-то есть вопросы ко мне: почему я себе это позволяю, то я спрошу так:
А вы их выкладывали на всеобщее обозрение для всенародного одобрямса (было такое словечко в позднем Союзе, вредный народ придумал) или для чего?
И если до этого – в деле со Скрипалями – у меня была только приоткрытая форточка, через которую я мог заглянуть вовнутрь, посмотреть – что у них на кухне делается, то сейчас я стоял и тупо пялился в широко открытое окно.
Прямо как в одном фильме про Шёрлока Холмса.
И единственно, что мне остаётся, это задавать свой уже ставший стандартный вопрос: У нас всё так?
Потому что иногда лучше не открывать окна, чтобы посторонние внутрь смотрели.
Только тогда… воздух там в помещении не проветривается. Затхлым становится. Быстро.
Почему я так нервничаю, зачем так кричать?
Зачем? А вопросы войны и мира не стоят того, чтобы потыкать пальцами в клавиатуру и немного понапрягать извилины? Это про долги и коррупцию я могу за кофием с ленцой и зубочисткой в зубах…
Мне, конечно, скажут, что я один такой умный нашёлся. Вся рота шагает не в ногу, один прапорщик – в ногу… Ну тут уж я ничего не могу ответить. Я же не виноват, что я не в ногу со всеми иду.
Теперь вернёмся в конюшню к лошадям. Это я, понимаете ли, могу пару дней копить обиду, а под вечер ухнуть в том плане, что я долго запрягаю, но теперь созрел и вот вам за всё и ещё и за это тоже, пока не забыл.
А когда это на государственном уровне… Не знаю как вам, но если это действительно так, то я бы предпочёл, чтобы на новый год списали.
И, раз уж я здесь, в конюшне, то вспомню то интервью официального представителя про подставление щёк, которое я обещал не забывать.
Они вообще знают, что они представляют государство на международной арене? И не абы какое государство, так, на минуточку.
Я бы понял, если бы этот ультиматум и войска на границе были бы после провокации с мостом. После диверсий. После убийств. Я бы понял, если бы сказали, что вскрылись обстоятельства, которые не можем огласить. Я бы это всё понял. Включая последнее.
Но тогда мы рассуждали про общие корни одного народа. И вдруг… оказалось, что это мы тогда “Долго запрягали”. Что, нельзя было сказать, что это секрет и мы вам не скажем?
Что именно не скажем?
Что только что проснулись. Потому что это другая форма для “Долго запрягать”.
Хиллари Клинтон вела свою предвыборную кампанию, основываясь на тезисе, что если ей позвонят в 3 утра с горячим кризисом, то она знает как и что делать немедленно.
“Долго запрягаем”... кхм… Пусть лучше это будут новогодние шутки.
И партнёры повеселились.
Те, у кого память хорошая, вероятно, могут вспомнить полусума… вызвавшую глубокое изумление речь Козырева. Он потом тоже сказал, что вроде пошутили.
Мы ведь любим иногда пошутить.
А то некоторые уже пытались найти признаки каких-то дьявольски сложных комбинаций на мировой шахматной доске. Как то: Не приблизились ли партнёры вплотную к решению вопроса с молниеносным ударом и *там* не выдержали нервы, как это было в случае Союза и американской СОИ (стратегической оборонной инициативы)?
Кстати, я про нервы тоже понял бы. Особенно, если сказали бы, что это тоже секрет.
Вообще, надо перенимать опыт у партнёров. Берите на заметку, дарю. В случае чего используйте слово “секрет” и не парь… не волнуйтесь.
У вас ничего нет? Секрет.
Проспали Долго запрягаете? Секрет.
Не понимаете, что говорите и делаете Нервишки пошаливают? Секрет.
Но иногда надо принять простое объяснение и не искать никаких признаков: Их там нет.
А безосновательная (в данный момент, ибо всё надо делать в своё время) угроза применения силы по отношению к суверенному государству со стороны страны-соучредительницы ООН и постоянного члена Совета Безопасности… Ну это… праздники короче были. Сами понимаете. Мало ли под новый год чего случается?
Так получилось. Погорячились.
Потому что иначе я должен поблагодарить за подтверждение моего тезиса из книги, что “власть становится всё более агрессивной снаружи <...>”. А вы сами знаете, что я скорее всего ошибаюсь.
Ведь понятно, что угрозы потопить эсминец, потом угрозы военной силой другому государству никак не являются признаками агрессивности, конечно же нет. Всем известно, что мы – мирные люди.
И вообще не надо искать нигде никакого смысла. Но тогда… тогда встаёт другой мой тезис: О системном кризисе надстройки.
Потому что я до сих пор не могу понять: Они действительно думали, что вот они выкатят этот текст и тут же партнёры соберут вещички и уйдут за линию 1997 г. ? А ещё лучше 1985 г.?
Может наши ещё захотят и Германию опять поделить?
А что, написать проект договора и сказать, что если не подпишут, то мы… Кстати, что мы?
Повторю слова: Системный кризис надстройки. Всей. Целиком. Полностью.
Кстати, с Германией хорошая идея получилась неожиданно. Ведь тогда и Югославию можно восстановить. А что? Тогда бы нашей делегации не пришлось бы выслушивать ответы с той стороны по этому поводу. Я представляю, как им это было неприятно.
Но вы ведь должны понимать, что если вы приходите в альянс и начинаете им рассказывать, какой он агрессивный, вот и Югославию развалил, то будет ответ. И ответ будет со стороны именно тех стран. И ответ будет соответствующий. Они ведь просились в этот альянс, что вы можете ожидать другого?
И зачем это было поднимать? Чтобы вас же и…
Системный кризис.
Вот какой был рационал в ультимативной форме требовать, чтобы Украину не принимали в НАТО, когда вопрос с её принятием не стоял на повестке? Чтобы потом не встал? А вдруг не встал бы? И как мы выглядим после всего этого? Может, можно было поговорить с парой-тройкой государств в частном порядке? Там ведь решения принимаются консенсусом. Если хотя бы один кто-то не согласен, то всё, до свидания. А когда там 30 членов и у всех, как ни говори о единстве, свои интересы? И времени было навалом, их же не завтра принимали бы. А теперь, вполне может быть, что и завтра примут.
Для чего дипломатия нужна государству? Чтобы выкатывать претензии и требовать подписать их именно в том виде, как они представлены? Без соглашений и уступок? Или, может, для чего-то другого?
Для того, чтобы создавать кризисы, которые потом разруливать или чтобы кризисов не возникало в первую очередь?
Не понятно. Уже не понятно.
Какой из двух сисадминов хороший: тот, которого не заметно или тот, который бегает, шумит, вырубает сервера для “профилактики”?
Вернусь к тому, что Россия – постоянный член Совета Безопасности. И вспомним, что партнёры говорили про неожидаемые последствия. В том числе долгосрочные. И ещё вспомним, что уже и до этого велись речи про “реформу совбеза”, скажем так.
Никогда нельзя своё нынешнее положение принимать как данность. Нужно ему соответствовать. Постоянно.
Вон, принцу пришлось все свои титулы отдать. А почему? Какая-то неизвестная гражданка в суд подала. Казалось бы… А оно вон как получилось.
Я уже говорил, что наше нынешнее положение – это прямой результат долгосрочных последствий времён Михаила Сергеевича.
Вопрос: Какие долгосрочные последствия для нас самих мы сами закладываем сейчас, в эти дни? Когда мы требуем подписать так, как мы хотим и никак иначе. И в полном объёме, а то…
Я просто не хочу про это думать.
Но с хакерами, конечно, это хорошая новость.
Может быть этот кризис нужен был, чтобы сдвинуть колёса с мёртвой точки? Вдруг закрутятся, наконец?
Пусть даже и ценой такого риска.
Ведь какая-то группа хакеров стоит того, чтобы мир немного побалансировал на краю войны, нет?
Или я опять ошибаюсь?
Спасибо.