Присевший с Коневца на судно попутчик, Иван Северьяныч Флягин, – вылитый дьякон Ахилла Десницын из «Соборян». Сразу проникаешься к нему доверием. Вот перед нами русский человек, именно такой, о котором принято говорить «простой», беглый крепостной, татарский пленник, лекарь, лошадиный знаток, ремонтер, рекрут и солдат на Кавказе, актер в балагане, в конце жизни – чернец. Подлинно русский человек во всей своей красе, простодушный и беспечный богатырь, цельная натура. Если грешить, то до смертоубийства, если молиться, то до тех пор, пока снег под коленями не протает. При том еще и «очарованный».
Прежде чем углубимся в недра русского народного характера, прошу обратить внимание на описание усадьбы коннозаводчика и графа К. в Орловской губернии – впору хоть и вице-президенту «Газпрома», нашего национального достояния, язви его в душу!
Итак, возвращаемся к Ивану Северьянычу. После ряда приключений или, лучше сказать, вследствие их, на которых мы подробно останавливаться не будем, оказался наш герой в татарском плену на степных просторах родного российского государства. Что, как мы знаем, и в позднейшие времена с русскими людьми случалось. Обращались с ним татары ласково, потому что лечить умел и людей, и баб, и скотину; кормили и женками поощряли, а чтобы не ушел опять (прецедент был, заела нашего Ивана тоска по Родине, не мила ему стала степь и ударился он в бега, да разве от татар в степи убежишь?), его малость подщетинили: на подошвах шкурку подрезали да рубленой конской гривы туда засыпали и зашили. А так как операция эта происходила без анестезии, то держали его десять человек. После этого передвигаться он мог только на четвереньках и мысль о побеге отпала сама собой. На какое-то время.
Заехали как-то в стойбище отцы миссионеры приобщать мусульман к православной вере, но помогли пленнику только словом и на вопрос его: «Что же мне тут целый век пропадать?», отвечали с христианским смирением: «Тебе все равно, где пропадать, а ты молись: у Бога много милости, может быть, он тебя и избавит». Помимо православных приходил к татарам и иудейский проповедник, очень хорошо и чувствительно рассказывал об ученом раввине бен Леви, который талмуд написал. Азиятам этот рассказ очень понравился, долго они его слушали, а потом все-таки спросили рассказчика, где он деньги свои прячет? Что с ним далее произошло, можно догадаться. Православные миссионеры, кстати говоря, тоже приняли мученический венец. Вообще эпизод с иудейским проповедником очень хорош, с большим чувством юмора написано. Только вот неполиткорректно даже для тех патриархальных и, можно сказать, почти библейских времен, когда писалось. Это если с высоты нынешних дней смотреть. Отсюда-то нам лучше видно.
Но услышал-таки Господь Ивановы молитвы и организовал ему побег, поспособствовал также и ноги ему исправить. Надо сказать, что при том и сам Иван Северьяныч не оплошал, все сделал как надо, и в три дня добежал до Волги, до коренной России, и на радостях сильно выпил. Очнулся как водится в остроге, после чего, как беглый и беспаспортный, был выпорот и водворен по месту жительства. Старый граф К. был жив и даже героя нашего вспомнил, но как по старости лет своих стал богомольным и к коннозаводству интерес потерял, то отпустил его на оброк, предварительно выпоров еще дважды и снабдив паспортом. Иван же Северьяныч, от природы дар имея к познанию конской натуры, полюбил разоблачать на ярмарках хитрости конских барышников, также и цыган, последних в особенности, коими они крестьян околпачивали. Да и не только крестьян, а и воинских ремонтеров тоже. Вот к одному такому ремонтеру, князю, он и пристал. И зажили они душа в душу, благо оба имели невинные слабости, к русскому национальному характеру относящиеся: князь к игре, при том и отыгрываться любил, а Иван Северьяныч к горькому вину, и пил запойно; и относились друг ко другу с сочувствием. Оба два хороших русских человека. Так прошли три счастливых года, пока не пришла в голову Ивана Северьяныча мысль избавиться от алкогольной зависимости, ознаменовав это дело последним хорошим «выходом», сиречь запоем. Вот, ловлю себя на том, что невольно сбиваюсь на пересказ, попадая под обаяние лесковское. А не хотел ведь. В том смысле, что пересказывать не хотел. Скажу лишь, что напился герой наш во время «выхода» до полного беспамятства и все наличные деньги у цыган прокурил. От пьянства, правда, излечился. А князь-то подлецом оказался в конечном счете. Ну, на то он и князь.
Но есть, видимо, у русского православного человека свой ангел Хранитель, который ведет его до поры по морю житейскому: как ни чудил над собой Иван Северьяныч, но душу свою христианскую не погубил. Отломал в солдатах пятнадцать лет на Кавказе, а в рекруты заложился за другого человека, единственного сына старичков родителей. В отставку вышел в офицерском чине и с Георгием. Но и на сем его мытарства не закончились. Побывал в чиновниках, но заскучал. Пошел в артисты, в балагане демона изображал, но и тут не прижился, за сироту заступился и был изгнан. И только после этого прибился к монастырю. Но и в монастыре не сразу обрел равновесие души, а долго был мучим бесом, ангелом сатанинским, пока не победил его. После сего мелкие бесенята сильно пакостили, но и их он духом превозмог и стал пророчествовать. Предсказал между прочим войну, на которую и сам собрался, очень желая за народ помереть. Нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей своих. Надо думать, что так оно и случилось.
Учитывая, что повесть увидела свет в 1873 году, то до очередной русско-турецкой войны осталось подождать совсем немного.
Уважаемый читатель! Если Вас заинтересовала эта повесть, Вы можете найти её в Малом собрании сочинений Н.С. Лескова, доступном по ссылке (в бумажном виде), либо в электронном виде (сборник) или в форме аудиокниги.
