Как Лена и говорила, две наши попутчицы вышли уже через день. Веселые, довольные, словно сон, в который их погрузила ведьма, был исцеляющим, бодрящим. Я не сдержалась, спросила ее, так ли это. Она фыркнула, но потом, подумав, все-таки мне ответила:
- Обычный сон, но вволю, в удовольствие. Современные люди склонны думать, что сон - это напрасная трата времени и можно им пренебрегать, а я позволила им выспаться, и сны наслала светлые, цветочные.
- Вы же темная? - не поняла я ее щедрость.
- Да, и чтобы они не мешали своими криками, я наслала на них не кошмары, а всяких умилительных младенцев и котят. Все для своего же удобства, - рассмеялась Лена и добавила, что темное - светлое - весьма условно. Сила - одна и направлять ее можно в любую сторону.
- Так почему же... - начала я и замолчала. Она посмотрела на меня мрачно, недобро. Я решила не будить лихо и не спрашивать, почему она себя назвала темной, раз такого, по ее же словам, не бывает. "Людям всегда интересно говорить о себе", - вспомнила я и попросила ее рассказать о своей жизни, как она и собиралась.
- Сейчас, - ответила Лена и что-то посыпала на порог купе.
Я сама себе удивилась, почему ничего не спросила. Лене это понравилось и она пояснила:
- Соль. Чтобы нам с тобой никто не мешал. Потом научу тебя, как дом ей защитить можно.
"Ооо, вот снова сказки пошли!" - подумалось мне. Но я ничего не сказала, наверное, поняла, что Лену лучше не сбивать с настроя.
- На лето меня всегда отправляли в деревню к моей второй бабушке. Мать отца передала мне силу и умерла, это я уже говорила, моя вторая бабуля, я ее называла именно так, была удивительной женщиной. Знаешь, есть такое знание, которое хранится в памяти рода, ценное знание, передают его только женщинам. Я поэтому и внучку жду, богов молю, чтобы у жены старшего сына девочка родилась, чую, сильная будет, ей и хочу все отдать. Мне-то дали лишь силу, а я ей отдам и дар, и знание, особое, ведьмовское. У бабули было другое знание, даже не знаю, как объяснить. Пример приведу: вот ты знаешь, что пустую посуду на столе не оставляют? Стол - это рука Бога, что в нее положишь, то и получишь. Знаешь, что если беременной что-нибудь твое понравится, немедленно надо ей эту вещь подарить? Бабуля говорила, платье ей понравится, тут же на улице сымай и бежи домой со всех ног, чтоб позора поменьше хлебнуть. Она так и говорила: сымай, бежи. Смешно, правда? Я о таком знании говорю, о простом на первый взгляд. Вроде бы и особой магии в нем нет, а вот мудрость всего рода есть. О таком тебе не расскажет посторонний человек, надо быть в семье, чтобы знать это. Бабуля меня и учила. Любила меня больше собственной жизни, оберегала, но судьбу мой повернул дар, то есть сила первой бабушки, именно поэтому положила на меня глаз моя двоюродная прабабка. Звали ее баба Галя. Я называла ее двоюродной прабабкой, а кем она мне на самом деле приходилась, понятия не имею. Дальняя родственница. Но вот случилось так, что не было у бабы Гали ни дочек, ни внучек, ни правнучек, а сил было столько, что она разве что мертвых из могилы не поднимала, а любую хворь выгоняла так качественно и быстро, что к врачу в той деревне никто никогда не обращался. Баба Галя тоже была темной, но умная ведьма понимает, чем комфортнее соседям, тем лучше и ей живется. Это все сказки, что темным лишь бы пакость какую сделать. Ерунда, я тебе это ответственно доложу. Единственный раз, когда баба Галя соседа до инфаркта довела, был на ее же похоронах. Когда ее из дома вынесли, мужики почему-то споткнулись, уронили гроб и баба Галя из него и вывалилась. Как мне говорили, страху вся деревня натерпелась, у нас говорят - это не к добру. С плохим настроением ведьма на тот свет отправляется. Может и так, не знаю. Другие говорили, что это просто верный знак колдовства. Вот смешные! А то кто-то не знал, что баба Галя ворожила почти каждый день! В общем, баба Галя вывалилась на траву, а у ее соседа сердце прихватило, ему показалось, что она глаза открыла и на него уставилась. Мужика откачали, правда он заикаться стал и темноты бояться. Я бы наверное, тоже испугалась. Баба Галя и при жизни была не сильно приветливой, вернее, улыбалась она одному человеку в деревне - мне. Тогда я не понимала, почему бабуля нас с этой бабкой вроде бы как по разным углам деревни разводит. Баба Галя на порог, меня выгоняли во двор, погулять, в магазин сбегать, с детьми поиграть. Баба Галя принесет мне конфет, а бабуля их в нужник выбросит, да не просто так, а с бормотанием каким-то. Сейчас я хорошо ее понимаю и бабу Галю понимаю. Не могла она умереть с таким грузом, обязательно должна была силу передать. А тут я, уже непростой ребенок, бегаю по деревне, цепных собак за хвосты дергаю, а они скулят от радости и лицо мне вылизывают.
- Ребенок уже немного... - я постаралась найти правильное слово, - отмеченный, словно надкусанный кусок хлеба, - вырвалось у меня. Лена замолчала и странно на меня взглянула.
- Что?
Я смутилась.
- Так, что-то подумалось. Извините, просто вы сказали, а я...
Лена, как говорят, просверлила меня взглядом, я испугалась, что сейчас все-таки превращусь то ли в лягушку, то ли в неведому зверушку, но Лена как-то вдруг развеселилась и повторила, что она во мне не ошиблась.
- Да, как кусок черного хлеба. Надкусанный, то есть уже готовый к колдовству! Как тут ошибиться можно было? И вот однажды, эта передача силы все-таки произошла.
Лена замолчала и вгрызлась в черствый пряник. Я позавидовала ее крепким зубам и уже представила эту картину передачи силы: ночь, костер, старая ведьма пляшет обнаженной, нет, скорее всего в простой, длинной рубахе. Волосы у нее развеваются на ветру, глаза горят и приносит она в жертву...
- Все произошло просто, буднично и быстро, - голос Лены рассеял мои бурные фантазии, - был сенокос. Бабуля сгребала скошенную траву, я путалась под ногами, а баба Галя принесла нам всем поесть. И когда мы решили перекусить (до сих пор не понимаю, как бабуля проворонила эту ситуацию, почему не отказалась от еды или не отослала меня домой, наверное, баба Галя как-то ей разум задурила незаметно), баба Галя протянула мне кусок хлеба. Простого черного хлеба. Я взяла его и одновременно моя бабуля вскрикнула: "Нет! Не бери!" Но было уже поздно. Мы с бабой Галей вдвоем держали кусок хлеба, она пристально на меня смотрела и мне послышались слова: "Отдаю. Владей." Я соврала бы, если бы сказала, что почувствовала что-то. Просто неуютно мне было, баба Галя слишком пристально на меня смотрела, и бабуля почему-то расстроилась так, что назвала бабу Галю сволочью и старой стервой. Та лишь засмеялась. Она сразу повеселела и сказала мне, что теперь мы будем видеться очень часто.
Бабуля в ответ выкрутила ей фигу и прибавила несколько слов, которые я уже слышала в школе, но смысла не понимала, а когда пересказала их маме, получила оплеуху и кусок мыла за щеку. Так моя мама боролась с плохими словами, и когда я услышала, что их говорит моя любимая бабуля, мне стало обидно, оказывается, эти слова не такие и нехорошие, иначе бабуля никогда бы не обозвала бабу Галю старой ... .
- Вот это видела? Ах ты, сволочь! Я к тебе со всей душой, а ты... Пошли, Леночка, - бабуля схватила меня за руку и потащила домой. Тем же вечером меня отправили в город, к родителям. Бабуля придумала себе ревматизм, дизентерию и корь и сказала, что ребенку опасно находиться с ней в одном помещении. Нет, конечно, она придумала другие болезни, просто я не помню, какие именно. С тех пор я не гостила у бабули несколько лет. Пока не умерла баба Галя, ноги моей там не было. А умирала она долго, страшно. Сильная была, да и знания при ней остались, они ее не отпускали долго. Про похороны я тебе уже рассказывала. У нас говорят, чтобы ведьме или колдуну легче умирать было, надо как-то по-особому крышу на доме приподнять. Вроде бы бабуля рассказывала, не помню уж точно... А баба Галя была сильной, слишком сильной, боялись ее и никто не решился... Вот и уходила она долго и тяжело, - Лена задумалась и замолчала.
- Кусок черного хлеба, - повторила я, пораженная этим совпадением. Я думала, я почти прослушала остальной рассказ, не понимая, как я смогла увидеть то, что произошло много лет назад. Но оказалось, я воспринимала ее повествование, как хороший фильм, я смотрела жизнь Лены.
Лена недовольно фыркнула, словно поняв, что я была не очень внимательна, а потом спросила, не буду ли я против, если она немного подымит. Я не знала, злиться на нее или радоваться передышке в рассказе. Он заворожил меня, как я уже сказала, она словно рисовала картины и я видела все так ясно, как будто бы я тоже там была. С одной стороны мне было страшно интересно, что же было дальше, а с другой, рассказ Лены странным образом лишал меня сил. "Это она забирает то, что вчера мне подарила", - вяло подумалось мне. Какая там невыносимая легкость, то есть тяжесть бытия! Я чувствовала себя лишенной костей, казалось, до туалета не дойду. Внезапно все мне стало так безразлично, так... даже не знаю, как сказать. Вяло. Я повалилась на полку и тут же уснула.
Мне снились океан, волны, белоснежный корабль и я сама в тесном, но красивом платье, с фартуком, белоснежной наколкой в волосах и с тяжелым подносом, на котором лежал один единственный кусочек черного хлеба.