Рассказ на основе реальной истории.
Все названия поселений, имена в рассказе изменены. Любые совпадения в событиях случайны.
Капризная южная зима в том году выдалась суровой. Щедрая Кубанская земля покрылась толстым белым саваном. Ветви деревьев, увешанные гирляндами инея, с треском ломались, роняя на плотный снежный наст тысячи сверкающих на солнце сосулек. Даже вечно голодных пройдох ворон, важно шествующих между сугробов в поисках пропитания не было видно. Станица Сладковская словно вымерла. Редко скрипел журавец обмерзшей криницы, и статная казачка осторожно ступая, несла на коромысле в родной курень ледяную воду не разлив ни капли.
Белокурая, с черными, как уголь глазами красавица Катеринка, который уже год жила одна. Отец её, станичный атаман, сгинул в водовороте Гражданской войны, мать умерла, не вынеся потери кормильца и непосильного труда. О братьях тоже не было никаких вестей. Вестимо, сложили свои буйны головушки, кто за Веру Царя и Отечество, кто за светлое коммунистическое будущее.
Наступил «великий перелом». Свободолюбивых казаков стали насильно загонять в колхозы. Не желающих вступать объявляли враждебным элементом, а хутора и станицы заносили в черную книгу. Особо непокорных расстреливали, остальных ждали Соловки и Сибирь. Этой лютой зимой и стала в окрестных станицах пошаливать банда. Поговаривал народ, мол в банде Деникинцы бывшие, да Корниловцы, да казачков нашенских раскулаченных беглых в ней изрядно имеется, и что предводитель у них – атаман бывший, тутошний. Говорят, отец Катеринин. Атаман Мельников.
Как-то вечером в окошко раздался тихий стук. «Кого там нелегкая принесла в такую непогодь?» - подумала Катеринка. Откинула занавеску. За окном стоял огромный казак в мужицком тулупе и папахе.
- Хто там? – испугалась Катерина.
- Открывай! Свой я. От батьки твоего. Цидульку вот принес, - загудел бас за окном.
Екатерина похолодела. «Сгинул ведь тятька давно! А нешто Господь миловал?» Дрожащими руками открыла дверь. Казак стукнувшись о притолоку ввалился в хату, и размашисто перекрестился на икону в «красном углу». Глянул на молодую казачку.
- Здравствовать тебе, молодица! – протянул ей винтовочную гильзу с туго свернутой бумажкой внутри. Два братца твоих, Павел и Анисим велели кланяться тебе низко. Живы и здоровы, чего и тебе желают. Велел батька на словах передать тебе, что б не якшалась с «краснопузым». Добром это не кончится. Казак повернулся и вышел, исчезнув в метели так же быстро, как и появился, унося в сердце горячую любовь к красавице казачке.
Катеринке приглянулся высокий, статный волостной уполномоченный по продразверстке из соседней Гущинской станицы Александр Петрович Орешников, часто посещающий Сладковскую по своим «чиновничьим» делам. Родом из Екатеринодарских рабочих, иногородний, бывший прапорщик, ветрами смутных времен занесенный к большевикам. Человек незлобливый, он не приветствовал «красный террор», насильную коллективизацию, продразверстку. Но, что тут поделаешь? Партийная дисциплина! Часто закрывал глаза на «случайно» не реквизированную тощую коровенку, или пару пудов припрятанного зерна. По этому поводу в ЧК уже лежали две анонимки на уполномоченного, готовые в любую минуту стать обвинительным заключением для революционного трибунала. Пока Бог миловал. Зато по станицам он гарцевал на реквизированном гнедом скакуне беспрепятственно. Казаки не решались закопать «краснюка» где нибудь в отдаленном лесном массиве. " А ну как пришлют зверюгу какую взамен убиенного!"
Полюбилась уполномоченному Александру Петровичу черноокая красавица Катенька. По случаю, и без такового, зачастил он в Сладковскую, поглядеть на зазнобушку, погутарить с ней на сеновале хозяйственного двора вдали от людских глаз.
Морозный январский вечер. Багровое солнце, скатывающееся за холмы покрытые молодым лесом, бросало на снежные барханы свои последние лучи, заставляя сверкать мириадами разноцветных огоньков снежинки на их вершинах. Очень захотелось Орешникову повидать свою ненаглядную. Заседлав коня он выехал за околицу, неожиданно, подул ветерок, вздымая снежинки и закручивая их в маленькие вихри. На глазах ветерок превращался в бурю. Повалил снег. Крупные хлопья кружились, мелькали, забиваясь за ворот тулупа, слепя глаза, налипая сугробами на ресницах и бровях. Впереди кроме дикой, белой круговерти ничего не было. Александр Петрович слегка испугался, но успокаивал себя тем, что Сладковская совсем рядом, и сквозь вой ветра прислушивался, не слышно ли лая собак. И услышал над головой трехкратное, гортанное воронье карканье. И ещё раз. И ещё. На сердце похолодело. «Откуда здесь, в этой свистопляске взялась ворона?!» А вороны не было. С небывалым проворством он выхватил из под тулупа револьвер и выстрелил в воздух. Карканье прекратилось. «Попал с дуру, что ли? Да черт возьми! Откуда она взялась? Ветром принесло? Чушь!» - подумал не на шутку напуганный уполномоченный. Каррр! Каррр! – снова раздалось над головой. «Это уже мистика!» - пришла в голову мысль убежденному материалисту Орешникову. Снова, теперь уже два выстрела, и снова тишина.
В это время в станицу Сладковскую въезжала банда атамана Мельникова. Первыми , шашками посекли председателя с семьей, и руководителя партийной ячейки. Остальных коммунистов и сочувствующих группами и по одному, в исподнем, вели за околицу. Там сухо щелкали винтовочные выстрелы.
Выбив ногой дверь в зало Мельниковского куреня ворвался казак с Маузером в руке. Глаза его были белыми от бешенства. Катеринка узнала этого гиганта. Он приносил весточку от отца.
Губы казака тряслись. Сдавленным голосом он прошипел: «Тварь! Разве я не говорил тебе, не валандайся с краснопузым?? Говорил, добром это не кончится? Не отец это сказал, я это сказал!» Маузер выплюнул сноп огня. Пуля попала Катеринке в сердце. Казак побледнел. Он не хотел этого. Слепая, злобная обида надавила на спуск пистолета. Пару секунд спустя в комнату вбежал с широкой улыбкой на лице атаман Мельников. Картина была жуткой. На полу лежала мертвая Катеринка, его кровинушка, его любимица дочурка. Рядом стоял мертвецки бледный, верный помощник, соратник и друг. Командир его лучших бойцов, есаул Терёхин. Из ствола его Маузера еще вился пороховой дымок.
С металлическим жужжанием, шашка атамана вылетела из ножен, и клинок коротко свистнул…
Каррр! Каррр! Это наваждение стало приводить Орешникова в отчаяние. Ещё четыре выстрела, и сухой щелчок. Барабан пуст. Вдруг конь под ним забеспокоился, перебирая ногами, и потихоньку пошел в сторону Сладковской. Метель прекратилась так же неожиданно, как и началась. Показались очертания строений, и уполномоченный понял, что въезжает в Гущинскую. Это было выше его понимания. Александр Петрович посмотрел на свой карманный, серебряный «Брегет». Выходило, что проплутал он часа четыре. Ходя инцидент с невидимой вороной длился минут пятнадцать, плюс дорога- десять верст. Выходило, чуть более двух часов. Куда делись еще целых два часа??
Раздумывать над такими парадоксами не было ни сил, ни желания. Какое то тревожное чувство зашевелилось в его душе. Повернув коня, он галопом поскакал в Сладковскую. Над головой светила луна, и небо было усеяно яркими, мохнатыми звездами. То, что там увидел Александр Петрович Орешников, оставило в его душе глубокий, тяжелый след на всю оставшуюся жизнь.
Тем временем, убитый горем атаман Мельников, нарушив все свои планы, окольными дорогами совершал рейд на станицу Гущинскую. Что бы это ему ни стоило, он уничтожит этого проклятого уполномоченного. Уничтожил соратника, помощника и верного друга, есаула Терёхина, уничтожит и красную сволочь – Орешникова.
Под дикое гиканье, размахивая шашками, банда ворвалась в станицу Гущинскую. Первыми разгромили ЧК, спалив его дотла. В пожарище сгинули две анонимки, которые могли убить Орешникова руками своих же соратников. За тем принялись за остальных. Уполномоченного, атаман Мельников так и не нашел. Утром банда покинула станицу, растворившись в предгорных лесах Кубани. Гущинская горела.
Прожив долгую жизнь, в корне пересмотрев свои материалистические взгляды, Александр Петрович Орешников так и не смог понять, какие силы спасли его в ту ночь, трижды сохранив ему жизнь.
Уважаемые подписчики и читатели!
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы, комментируете, а также за отметки " мне нравится"
Канал "Стэфановна" предлагает Вашему вниманию другие рассказы написанные на основе житейских историй.
Как кум меня "Столичной" "угощал"
Доброго вам здоровья, удачи и всех благ.
С уважением, Стэфановна