Вообще-то, то, что вы сейчас читаете, это не статья. Это текст доклада, сделанный мной на прошлом форуме «Многоголосье» по итогам фестиваля «Зеленая карета 2020». Скажу честно, этот текст и тогда полностью не прозвучал, и сейчас выглядит переделанным под формат канала «Бард-Дзен». Но от этого актуальность этого текста никуда не делась. Больше того, именно сейчас этот текст оказался востребован в методическом сборнике по итогам фестиваля уже этого года, хотя до финала нынешнего фестиваля еще далеко. Поэтому и даты в тексте сегодняшние. Я довольно долго думал, публиковать – не публиковать, и вот, видите, решился. Это ведь и правда, больная тема. Очень важная. И, может быть, если вы, друзья, как-то на нее отреагируете, наши мечты станут чуть-чуть ближе к реализации.
Заканчивается трудный 2021-й, заканчивается и детско-юношеский фестиваль авторской песни «Зеленая карета». Если кто-то подзабыл или не знал, напомню, «Зеленая карета», если говорить о знаменитейшей песне Александра Суханова на стихи Овсея Дриза – это колыбельная.
«Спите, спите, спите медвежата и ежата и ребята»… Так вот, очень бы хотелось, чтобы одноименный фестиваль не закончился бы даже самым добрым и здоровым, но сном. Тем более, что у самих авторов-то – «только глянешь из окна, за окном стоит весна».
Шестнадцать фестивальных центров по всей стране (а в этом году уже 18) отработали в течение почти полугода вовсе не для того, чтобы заснуть после этой большой работы сном праведников с чувством выполненного долга. Весна, которую пообещали нам Суханов с Дризом – это как раз наоборот, пробуждение. И только надежда на бурное пробуждение и заставила сотни людей по стране впрячься в эту карету вместо коней, и тащить ее по буеракам нынешней непроезжей культуры. Будет Весна, будет пробуждение, будет новая, куда более интересная и насыщенная жизнь – вот наша надежда, наша страсть и наша миссия.
Впрочем, хватит художественных образов, поговорим серьезно о Пробуждении. Не о поэтической метафоре, а о практике. О практических смыслах нашей жизни, вбитой в развитие нашей песни, не смотря ни на что.
Детско-юношеское бардовское движение – это очень доброе дело. Полезное и приятное, но недостаточное для воплощения наших надежд, для реализации наших жизненных смыслов. Детское бардовское движение было раньше, есть сейчас, и, дай Бог, будет в будущем. Но что для нас-то определяет его существование. Почти же ничего. В нынешних условиях порой даже меньше, чем ничего.
Если глянуть в историю бардовского движения внимательно, мы там не найдем каких-то серьезных событий, связанных именно с детским движением. Ну, несколько интересных фестивалей, отдельная линейка на Грушинском, да десяток имен, пришедших к нам из детского движения – это же все. Причем, даже это – не системные результаты. Скорее случайные или даже побочные. Что толку приводить в пример Илью Оленева, Пашу Фахртдинова, Киру Малыгину? Да отличные авторы, да впервые появились в детском движении и на детских фестивалях. Но мы-то знаем, что движение тут почти не при чем – у Паши есть отец, который внес в его творчество в сотни раз больше, Илья учился у Жукова, которого считал дядей, да и Кира – тоже взращена не в детском клубе исключительно.
И если посмотреть в эту самую историю чуть дольше, то можно увидеть куда более мощное и судьбоносное для авторской песни в целом движение, от которого сейчас ни рожек, ни ножек не найдешь. Я бы больше сказал, само бардовское движение в нынешних формах создано студенческим движением. И на то есть как психологические, так и социальные причины.
Молодость – время победителей, время строительства и реализации гигантских планов. И пока это все было связано с авторской песней, студенческое движение держало песню не просто на знамени, оно всячески развивало и укрепляло эту культуру. Да, мэтры писали статьи, мэтры учили молодых, мэтры подавали личный пример, но кому – не детям же. Большинство нынешних фестивалей создано студенческими клубами, да и мэтра, минувшего студенческую самодеятельность найти почти невозможно. Почему это прекратилось сейчас? Я точно знаю почему.
На самом деле, студенческое бардовское движение исчезло не так уж и давно. Но причину этого исчезновения почти никто не заметил. А она весьма прозаически выглядит, эта причина. О ней не говорили в публичном пространстве, ее не обсуждали в прессе. Это же просто чиновничье решение – что тут обсуждать!
Я сейчас точно не назову год, когда это случилось. Возможно, 2002, возможно 2004. Точно не позже. Просто авторская песня как творческое направление была удалена из программы всероссийского фестиваля «Студенческая весна». Казалось бы, ерунда – осталась номинация. Правда, и она выглядит размыто – авторская/актерская песня. Номинация осталась, а клубы исчезли. О причинах я уже сказал. Не очень заметно, поэтому повторю: молодость – время победителей. И когда побеждать некого, битва становится не интересной.
Мы работаем в студвеснах уже много лет, и я точно знаю, что для огромного числа студентов по всей стране студвесна – главное событие года. А это ведь еще и конкурс, помимо всего. В конкурсе необходимо побеждать. И проще победить там, где есть кого – танцы, театр, вокал, оригинальный жанр и т.д. Когда-то была и авторская песня. Сейчас нет.
Давайте очень грубо прикинем наши, а не чьи-то там потери от этого незаметного решения. По всей стране в студвеснах участвует порядка миллиона человек в год. Грубо. Наверное больше, но миллионами считать легче. На каждого участника приходится десяток-полтора болельщиков. Возьмем 10 – получится, что десять миллионов молодых ребят ежегодно, вне зависимости от интереса и художественных предпочтений с авторской песней сталкивались. Хотя бы как зрители. Прошло чуть меньше 20 лет, и, значит, около 200 миллионов зрителей не столкнулись больше ни разу в жизни.
Я понимаю, столько и народа-то в стране нет. Но ведь люди ходят-то не на один концерт в год. Это, конечно, грубая сумма потерянных зрителей. Чего мы удивляемся, что набрать зал в 100 человек сейчас уже трудно. Те, кто успел столкнуться с авторской песней в рамках студвесен – это и аудитория фестивалей, и аудитория концертов. Она стареет и вымирает по естественным причинам вместе с мэтрами авторской песни. А пополнения-то взять неоткуда. 200 000 000 – это упущенная выгода, как сейчас говорят, авторской песни, образовавшаяся в результате одного росчерка пера неизвестного чиновника от образования или министерства молодежной политики.
Можно для интереса пересчитать количество людей в рублях, получаться триллионы. Но мы же не о деньгах. Гриша Данской об этом сказал точно «А я никакой не экономист, я самодеятельный артист». Да и потери для нашей культуры в деньгах измерять – это себя не уважать.
Мы говорим о потере зрительского интереса, но стыдливо умалчиваем о качественной переориентации самих наших авторов и исполнителей. Ведь с исчезновением студенческих клубов стал исчезать и клубный продюсинг – вот же где главные потери. Если в клубные времена любой автор, включая Визбора, Никитина… да перечислять не хочу. Барды ездили на концерты к аудитории, на 100% своей, понимающей, разделяющей эстетику нашей песни. Этой аудитории набиралось достаточно, чтобы арендовать тысячные залы, между прочим. Затем клубный продюсинг схлопнулся вместе с клубами, а петь-то кому-то надо и что произошло? Понятно что, популярные бардовские имена заинтересовали профессиональный продюсинг. И люди поехали точно так же, как и раньше, но через структуры шоубиза к аудитории, которую собирает шоубиз.
Понимаю, очень многим неприятно будет это слышать, но ведь это – правда. По формальным признакам сегодняшняя профессиональная авторская песня – разновидность шоубизнеса. Больше того, дельцы шоубизнеса ухитрились использовать эту ситуацию для уравнивания авторской песни и шансона. И очень многие авторы тоже приняли в этом уравнивании самое живейшее участие. Можно сколько угодно кричать, что это – не так. Экспертам понятно, а 200 000 000 потенциальных зрителей разницы не видят. Стареющие КСПэшники перестали ходить на такие концерты не потому, что разлюбили авторскую песню – просто КСПэшнику видно без специальных приборов, что на таком концерте его пытаются обманом накормить попсой.
Кстати, клубный… вернее некоммерческий продюсинг – штука-то тоже не убиваемая. Он приспособился к новым условиям и даже несколько воспрял, благо площадок, жаждущих заполучить хоть кого-то, умеющего петь под гитару, не счесть. Но ведь и сам концертный контент изменился тоже. Сейчас представители такого продюсинга даже стараются избежать самого термина авторская песня. Поют группы или авторы какого-то промежуточного направления – уже не барды, еще не рок-н-рольщики. Немного поэты, чаще неплохие музыканты, имеющие какую-то актерскую подготовку, но не считающие себя бардами ни в коем случае.
Собственно, самые востребованные команды, скажем, на площадках Грушинского – это как раз они и есть. Для них ведь уже бардовские ценности – не ценности. Это тоже шоубиз, только пока не развернувшийся по полной.
А вот теперь давайте вернемся к «Карете». Да, мы приложили кучу усилий, мы это сделали, и теперь детское движение можно признавать даже официально. И, наверное, это стоит сделать. Но вопрос – а для кого мы смену растим такой вот необсуждаемой пользой детского движения не снимается. Детское движение – это пока ты школьник. А дальше? Студенческих клубов нет. Придя в университет представитель детского движения чем займется? Мы же знаем – эстрадным вокалом, театром, танцами. Ничего против не имею. Сам сижу в жюри студвесен уже больше 10 лет и понимаю, что и это – творческий рост, и если исполнитель, поработав в разных жанрах, вернется в авторскую песню, у него большие перспективы. Но как он вернется? Куда? В оставшийся чудом старперский клуб? Ему даже на Грушинский ехать не с кем. Компании нет, если нет клуба. Вот и получается, что все это детское движение пополнит со временем ряды музыкантов малого продюсинга. Будут под пиво в пабах петь что попросят люди из числа тех самых 200 000 000, которых лишили возможности в молодости познакомиться с авторской песней, а сейчас уже поздно.
Друзья. Без студентов у нас перспектив нет. И у нас самих, и у детского движения тоже. Нужно встать на уши, нужно убиться, но вернуть в студвесны, то есть на ее законное место авторскую песню. Я не знаю, что для этого нужно сделать, какие великие подвиги – но других перспектив нет и не будет. Да, сейчас есть возможность официально признать детское движение – значит наличие такого движения должно стать главным и очень убедительным аргументом в пользу таких решений. Если нужно организовать лоббирование этого решения через каких-то влиятельных людей, уже убежденных в необходимости существования нашей культуры – значит нужно организовывать такое лоббирование.
А результаты просчитать тоже не трудно. У студента примерно 3 года уходит на активную творческую жизнь в ВУЗе – это мера творческого поколения у студентов. И, поверьте, два-три поколения, и мы увидим заметное увеличение и населения фестивальных полян, и аудитории концертных площадок. Причем, авторов и исполнителей мы за это время получим несколько десятков, а вот аудитории несколько десятков тысяч. Для страны, может, и не очень много. Но мы сейчас уже в такой ситуации, что мы и сотню новых зрителей заметим сразу, не говоря об этих десятках тысяч.