В кровопролитной кампании 1807 года против Наполеона русская армия потерпела поражение, и император Александр I вынужден был пойти на мирные переговоры с императором Франции Наполеоном. Они состоялись в небольшом прусском городке Тильзите, расположенном на берегу Немана, и продолжались с 25 июня по 9 июля 1807 года. В числе немногих российских генералов, включенных в свиту императора Александра, был и донской атаман Платов, который присутствовал на встречах русского царя с Наполеоном, которого искренне не любил.
После военной кампании 1807 года имя атамана Платова и деяния его донцов стали широко известны в Западной Европе. Слава «сынов Тихого Дона» перешагнула пролив Ла-Манш и достигла берегов туманного Альбиона, в то время союзника России в борьбе с Наполеоном. Английские и русские газеты наперебой печатали обширные материалы о тактике действий, бесстрашии, ловкости и неутомимости донских казаков и их атамана, подробно описывая внешность и вооружение сынов Тихого Дона. «Атаман Платов прогремел в Европе за подвиги, совершенные во время кампании 1807 года», - отметил Денис Давыдов.3 Имя атамана Платова и его казаков еще шире стало известно и в России. «Платов и его казаки вошли в моду в Петербурге, где всегда ко всяким событиям относятся уж слишком пристрастно. Правда, казаки хорошо послужили в прусскую кампанию…», - писал завидовавший славе Платова и его донцов граф Александр Ланжерон.4
Первый поэт России Гаврила Романович Державин откликнулся на подвиги Платова и его казаков в кампании 1807 года стихотворением «Атаману и Войску Донскому», написанном в мае 1807 года:
Платов! Европе уж известно,
Что сил донских ты страшный вождь
Врасплох, как бы колдун, всеместно
Падешь, как снег, ты с туч иль дождь.
По черных воронов полету
По дыму, гулу, мхам, звездам,
По рыску волчью видя мету,
Подходишь к вражьим вдруг носам;
И зря на туск, на блеск червонца
По солнцу или противу солнца
Свой учреждаешь ертаул
И тайный ставишь караул.
В траве идешь – с травою равен;
В лесу – и равен лес главой;
На конь вскакнёшь – конь тих, не нравен,
Но вихрем мчится под тобой.
По камню ль черну змеем черным
Ползешь ты в ночь – и следу нет
По влаге ль белой гусем белым
Плывешь ты в день – лишь струйка след.1
Переговоры в Тильзите вели лично русский император Александр I и французский император Наполеон I. Чтобы русскому императору не ехать на французский берег, а Наполеону на русскую сторону Немана, на середине реки саперы соорудили специальный плот с двумя великолепными павильонами, на фронтонах которых красовались большие буквы «А» и «N» («Александр» и «Наполеон»). На французском берегу Немана внушительно-красивой массой стояли наполеоновская гвардия, русский берег усеяли четкие квадраты нашей пехоты, пестрые скопления кавалерии и казачьих полков. Легкий ветерок шевелил знамена полков и флажки на казачьих пиках.
Вдруг на французском берегу раздался невообразимый гвалт и шум. Платов поднес к правому глазу зрительную трубу и увидел Наполеона, во всю лошадиную прыть скачущего на приземистом коне между двумя плотными рядами старой гвардии. Гул восторженных голосов гремел вокруг этого идола французской армии, оглушая даже русских, стоявших на противоположной стороне Немана. Поприветствовав войска, довольный Наполеон сел в лодку и направился на середину реки к павильону.
Платов внимательно разглядывал французского императора. Это был небольшого роста толстенький человек, стоявший со сложенными на груди руками. Атамана поразило сходство позы Наполеона с той, которую он видел на пропагандистских картинках, выпускаемых в России. На мундире Бонапарта красовалась лента ордена Почетного Легиона, а на голове – знаменитая треугольная шляпа, широко известная в Европе по различным картинкам.
Оба императора встретились на плоту, некоторое время беседовали, а потом разъехались каждый к своему берегу.
И потянулись дни тильзитских торжеств. Шли они довольно однообразно. В полдень, обычно, бывал завтрак, в шесть часов император Александр приезжал к Наполеону с небольшой свитой. Случалось и наоборот: русского императора с огромной свитой навещал Бонапарт. Но в любом случае после встречи оба повелителя вместе отправлялись на маневры. Во время церемонии обхода войск Наполеон наградил орденом Почетного Легиона правофлангового русского солдата, отличившегося в ратных делах. Император Александр в качестве ответного дружеского жеста пожаловал знак отличия военного ордена Святого Георгия заслуженному французскому гренадеру, стоявшему на правом фланге.1
Атаман Платов находился в свите царя и часто видел Наполеона. Французский император всегда старался показать своему «брату» Александру маневры своей гвардии, мощью и силой которой чрезвычайно гордился. «Показал бы он корпус Ланна, - ворчал Платов, - да, видать, показывать нечего, здорово пощипали его наши под Гейльсбергом и Фридландом». Атаман был прав: хотя корпус Ланна и стоял недалеко от Тильзита, но показывать его русским Наполеон не рискнул, ибо от этого корпуса осталось немного, на что и намекал казачий атаман.
Однажды среди русских генералов прошел слух, что Наполеон собирается наградить наиболее выдающихся генералов России орденами Почетного Легиона. Матвею Ивановичу намекнули, что в число предполагаемых кавалеров этого высшего французского ордена попал и он.
- За что ему меня награждать, - вслух недоумевал Платов, - вить я ему не служил и служить не могу никогда?!1
Каким-то образом это резкое высказывание стало известно Наполеону, и при представлении ему русских генералов, он, обидевшись, стремительно прошел мимо Платова, не удостоив его даже положенного в таких случаях приветствия, как он это делал с другими русскими генералами.
- Я вам скажу, не знаю, почему я таким страшным кажусь Наполеону, когда ничем не разнюсь наружностию от других людей, - улыбаясь, говорил в кругу друзей Матвей Иванович. – А все же хочется мне, друзья, рассмотреть его поближе.
Такая встреча Платова с Наполеоном вскоре состоялась. Этот эпизод подробно описал очевидец встречи, бывший адъютант А.В.Суворова, писатель-историк Е.Б.Фукс*: «В пребывание мое в 1807 году в Тильзите, стоял я с графом Матвеем Ивановичем перед кабинетом…государя, как вдруг Его Величество изволил выйти с Наполеоном и представил ему графа. Непонятно, что сделалось с Бонапартом: он изменился в лице, отскочил от него, и не ушел, а убежал в другую горницу. Граф со свойственным ему всегда равнодушием шепнул мне: «Что испугался от меня, как кабана?» Через несколько минут входит Бонапарт и начинает разговор: «Est-ce gue le General est pour la premiere fois ici? т.е. в первый ли раз генерал здесь?» Ответ графа: «В первый и последний». «Comment lui plaisent cesenvirons? как ему нравятся здешние места?» Ответ: «Мне везде хорошо». После таких отрывистых ответов оставил Бонапарте его с приметным неудовольствием. Через час, когда Бонапарте вышел и садился на лошадь, граф Матвей Иванович, смотря со мной из окошка, не спускал с него глаз своих. Стоявший тут же Бертье…, заметил сие, обратился ко мне с сими словами: «Le General fiхe attentivement S.М. notre Empereur, т.е. генерал смотрит пристально на Е.В. нашего императора». Когда я ему сие перевел, то он велел мне ему отвечать: «Нет, я смотрю на коня; должен быть персидской породы». Бертье понял его и ушел».1
- Ну, что, Матвей Иванович, рассмотрел Наполеона? Каков он? – спрашивали его друзья.
- Хотя быстрый взор и черты лица показывают великую силу ума, - раздумчиво ответил атаман, - но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечеству рожден! – решительно заключил Платов.2
Следующая встреча атамана с императором французов произошла на скачках. Казаки показывали гостям прыть своих лошадей, собственную удаль и ловкость. Платов удивил корсиканца своей меткостью стрельбы из лука. В восторге от только что увиденного искусства меткой стрельбы Наполеон несколько раз подходил к Платову и пожимал ему руки. Напоследок Наполеон подарил ему табакерку с собственным портретом, осыпанным драгоценными камнями. Матвей Иванович в качестве ответного подарка тут же отдал французскому императору прекрасно отделанный лук, из которого только что стрелял.1
Эту наполеоновскую табакерку Платов постоянно носил с собой. А когда в начале апреля 1814 года французский император, разгромленный русскими, отрекся от престола, Матвей Иванович приказал заменить на табакерке изображение бывшего французского владыки на «приличный антик». В таком виде он и носил подарок Наполеона до самой смерти «как некий трофей».
Отголоски встреч Платова с Наполеоном нашли отражение в казачьих песнях, целый цикл которых называется «Платов в гостях у Наполеона».
Святорусская земля
Много горя приняла
Прошла слава про тебя,
Прошла слава про тебя,
Про Платова – казака.
Государь его любил
К себе в гости попросил
Ему бороду обрил,
Позументы с груди снял,
Купцом его наряжал,
Ко французу посылал
Подорожну написал.
Высокой была популярность казаков Платова и в среде недавних их врагов, французских солдат и офицеров. Прошедший всю кампанию 1807 года в составе платовского корпуса капитан Петр Чуйкевич,* написавший потом книгу «Подвиги казаков в Пруссии», отмечал: «Предприимчивость, мужество и отважность казаков в течение сей кампании приобрели им от самих французов отличное уважение, смешанное с почтением, которое они по заключении перемирия во всяком случае оказывали казакам. Любопытство во французской армии было велико видеть и узнать короче храбрых воинов, коих рука была для них страшна. Генералы, штаб, обер-офицеры и рядовые приезжали смотреть казачьи лагери и возвращались с удивлением. Неоднократно случалось мне слышать от французов мнение о казаках, которых образ учреждения и манеру превозносили они похвалами. Они чистосердечно признавались, что в продолжение всей кампании войско их претерпело много вреда, особенно кавалерии от частых разъездов и тревог, делаемых казаками во всякое время, чего они от прочих народов никогда не видели».2
Наполеон, ведя переговоры, желал не только мира, но и союза с императором Александром. Он предлагал ему Балканский полуостров и Финляндию в качестве награды за помощь Франции в её начинаниях. Впрочем. Когда разговор зашел об интересе Александра 1 к Константинополю и проливам, Наполеон отказался отдать их под покровительство России. Русский император, ласковой улыбкой, мягкой речью, любезным обхождением встречавший Наполеона, был не так сговорчив, как хотелось бы повелителю Европы. «Русский император…легко вкрадывается в душу, но доверять ему нельзя… Это настоящий грек древней Византии» (C’est un véritable grec du Bas-Empire), - недовольно ворчал Наполеон в узком кругу своих приближённых.*
8 июля 1807 года Тильзитский мирный договор был подписан обоими императорами. По его условиям Россия признала все завоевания Наполеона в Европе. Россия и Франция обязались помогать друг другу во всякой наступательной и оборонительной войне, где только это потребуется обстоятельствами. На территории польских владений Пруссии по воле Наполеона было образовано Герцогство Варшавское, зависимое от Франции. Россия в качестве компенсации получала Белостокскую область. Гданьск (Данциг) становился вольным городом.
По договору значительно урезалась территория Пруссии, от которой отторгались польские области. Впрочем, она была сохранена в качестве отдельного королевства, но превращалась в зависимое от Франции государство. Россия вынуждена была вывести свои войска из Молдавии и Валахии, завоёванных у Турции и негласно обязалась не препятствовать Наполеону в установлении контроля над Ионическими островами, и несколько месяцев спустя они вошли в состав Иллирийских провинций Франции.
Франция соглашалась на занятие Россией Финляндии и обещала в ближайшем будущем поделить Турцию. Величайший лицемер, Наполеон сразу же после Тильзита написал любезное письмо турецкому султану, предлагая этому властелину и «дражайшему другу Франции» союз против Российской империи.
Основной пункт Тильзитского договора, где Россия и Франция обязались помогать друг другу во всякой наступательной и оборонительной войне, где только это потребуется обстоятельствами, из дипломатических соображений не был обнародован. Этот союз устранял единственного сильного соперника Наполеона на континенте – Англию, которая оставалась изолированной. Россия и Франция обязались всеми мерами принудить остальную Европу соблюдать континентальную систему (именно с этой целью Наполеон вторгся в 1808 году в Испанию). Россия должна была полностью отказаться от торговли с Англией: в частности, условия мирного договора предписывали России полностью исключить экспорт пеньки в Великобританию. А ведь Англия покупала 73 процента пеньки, 91 процент льна,77 процентов сала, 71 процент железа, производимых в России.2
Тильзитский мир вознёс Наполеона на вершину европейского могущества, а российского императора Александра 1 поставил в весьма нелегкое положение. Чувство обиды и унижения в среде русского, особенно петербургского дворянства, было велико. «Тильзит!.. при звуке сем обидном, теперь не побледнеет росс, - писал спустя четырнадцать лет Александр Пушкин. На победу в войне 1812 года впоследствии смотрели именно как на событие, «загладившее» позорный Тильзитский мир.
С этого момента в великосветских кругах русского общества, особенно в Санкт-Петербурге, образовалось три внешнеполитически ориентированные группировки. Первая, франкофильская, включала в свой состав князя А.Б.Куракина, графа Н.П.Румянцева, барона А.Я.Будберга и Н.С.Мордвинова. Англофильская группировка тоже состояла из влиятельных вельмож: графа С.Р.Воронцова, графа В.П.Кочубея, графов А.С. и П.А.Строгановых, Н.Н.Новосильцева, П.А.Чичагова и князя Адама Чарторыйского. Особую позицию занимала консервативная санкт- петербургская группировка во главе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной, ориентирующаяся на тесный союз с Пруссией и частично - с Великобританией. Атаман Платов с 1805 года состоявший в личной переписке с Марией Федоровной, также входил в этот влиятельный кружок.1
Не случайно во время Тильзитских мероприятий Платова с охотой принимали у прусского короля Фридриха-Вильгельма Ш. «К обеду приехал казацкий атаман Платов со своим адъютантом, который в то же время служил ему и переводчиком, - записала в своем дневнике обер-гофмейстерина прусского королевского двора графиня Фосс. - Платов необыкновенно высокий, смуглый, черноволосый человек с бесконечно добрым выражением лица, весьма обязательный и любезный; в конце концов, он обещал мне прислать свой портрет. В 4 часа в лагерь к казакам, калмыкам и башкирам, которые похожи на китайцев. Казаки нам пели и весьма хорошо».2 Через несколько дней – новая запись в дневнике графини Фосс: «Был атаман Платов единственно для того, чтобы засвидетельствовать почтение королеве. Он здесь обедал, а после вместе со своим переводчиком был у меня… Старый Платов вполне достоин уважения; как и все порядочные русские люди, он страшно убит заключенным унизительным миром. Этим миром царь опозорил себя, но более всего в нем виноват великий князь».3
Благодарный Платову за его подвиги, прусский король Фридрих-Вильгельм Ш наградил атамана высшими орденами Прусского королевства - Красного Орла и Черного Орла.1 Кроме этого король подарил Платову украшенную драгоценными камнями табакерку, а королева – плюмаж из перьев цапли для супруги атамана.2
Одновременно Платов отказывался, как того требовала общая атмосфера Тильзитских торжеств, да и сам император Александр, общаться с французскими офицерами и генералами, говоря, что «возможен мир между его государем и Бонапартом, но невозможны любезности между ним и французскими генералами».3
Гордым человеком, любивший родной Дон и Матушку-Россию, был донской атаман Матвей Иванович Платов.
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.
1 Сочинения Державина, с объяснительными примечаниями Я.Грота. Т.2. СПб.,1865. С.648.
* Тильзит - ныне город Советск в Калининградской области Российской Федерации.
1 История Лейб-гвардии казачьего полка. С.230.
1 Смирный Н. Указ. соч. Ч.1. С.154.
*Фукс Егор Борисович (1762-1829) — писатель-историк, адъютант А. В. Суворова. Свою служебную карьеру начал при князе Безбородко по дипломатической части. Во время Итальянского и Швейцарского походов Суворова 1799 г. состоял правителем дел и доверенным лицом при нем, который до конца своей жизни оказывал ему самое дружеское расположение. В период Отечественой войны1812 года являлся директором военной канцелярии Кутузова, занимая этот пост до самой кончины князя. Автор книг: «Анекдоты князя Италийского, графа Суворова Рымникского» СПб.,1827; История генералиссимуса, князя Италийского, графа Суворова-Рымникского: Ч. 1- 2. М.,1811; «История российско-австрийской кампании 1799 г. под предводительством генералиссимуса, князя италийского, графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского». Ч. 1-3. СПб.,1825-1826; «О военном красноречии». СПб.,1825; «Собрание разных сочинений» СПб.,1827.
1 «Анекдоты о графе М.И.Платове (отрывок из письма Е.Б.Фукса на Дон). // «Северная пчела. 1827. № 139. С.2.
2 Смирный Н. Указ. соч. Ч.1. С.135.
1 Смирный Н. Указ. соч. Ч.1. С.137.
1 Император Александр 1 и его сподвижники в 1812-1815 гг. Военная галерея Зимнего дворца. СПб., 1849. Т.5. № 6; Корягин С.В. Иловайские. М.,2001. С.60.
* Чуйкевич Петр Андреевич (1783-1831) – капитан свиты его императорского величества по квартирмейстерской части. Происходил из малороссийского казачьего рода. Окончил Первый кадетский корпус в Петербурге. С 1 марта 1807 г. был прикомандирован к корпусу Платова. Участвовал во всех сражениях этого корпуса. Награжден орденами Св.Анны 3 и 2 степеней, Св.Владимира 4 степени с бантом. Автор книги «Подвиги казаков в Пруссии» (СПб.,1810), посвященной атаману Платову. В отставку вышел в чине майора. В дальнейшем Платов покровительствовал ему и просил военного министра А.А.Аракчеева назначить Чуйкевичу пенсию. (Сапожников А.И. Войско Донское в наполеоновских войнах. С.252).
2 Чуйкевич П.А. Подвиги казаков в Пруссии. С.121-123.
* // «Родина». № 6-7. 1992. С.146.
1 Текст Тильзитского мирного договора опубликован в «Сборнике Русского исторического общества». Т.89. СПб., 1893. С.51-62.
2 Вирст Ф.Г. Рассуждения о некоторых предметах законодательства и управления финансами и коммерцией Российской империи. СПб.,1807. Приложение.
1 Кузнецова Г.А. Александр 1 и Наполеон в Тильзите // «Новая и новейшая история». 1991. № 6. С.243.
2 Из дневника графини Фосс. // «Русский архив». 1885. № 4. С.477-478.
3 Там же. Имеется ввиду великий князь Константин Павлович, брат императора.
1 Корягин С.В. Указ. соч. Вып. 45. М.,2004. С.8.
2 Сапожников А.И. Войско Донское в наполеоновских войнах. С.234.
3 Сапожников. Войско Донское в наполеоновских войнах. С.232.
4 Донцы – кавалеры ордена Св.Георгия. м.,1911. С.28; Рескрипт М.И.Платову на орден св.Георгия 2 степени от 22 ноября 1807 г // «Донская газета». 1876. № 77. С.307. Участник кампании 1807 г. граф Ланжерон, завидовавший славе казаков и их атамана, считал, что «Георгиевский крест 2-ой степени слишком легко достался Платову, ибо «взятие нескольких обозов, нескольких французских генералов и поражение нескольких эскадронов, уже разбитых кавалерией, не составляли …особенно гигантских подвигов» («Записки графа Ланжерона. Война с Турцией 1806-1812 гг. // «Русская старина». 1907. № 9. С.572.