(к началу)
(к началу третей книги)
Как быстро и медленно движется время. Вот и ещё один кусок жизни в прошлом, и опять мы с Геной сидели в нашем автодоме за нашим столом.
Перед нами всё так же стояли наши любимые чашки с нашим любимым горячим кофе.
- Всё, мы, по-моему, откатались – как-то грустно сказал Гена. - Во всяком случае, я - так точно.
- Не понял? – действительно не понял я. - Ты что, на покой собрался?
- Я не об этом – засуетился Гена.
- А о чём? – недоумевал я.
- Не мальчик я уже – собрался с мыслями Гена. - Нужно жизнь как-то налаживать.
- Понятно – сказал я с иронией. - Жена, бизнес, спокойствие.
- Ты опять не понял – снова грустно сказал Гена. - Устал я от всех этих разборок, да и не хочу так больше. По-другому хочу, понимаешь? Чище, светлее, человечней, точнее, более духовно…
- С этого места, помедленнее – я уловил какую-то знакомую нотку в его интонации.
- Вот именно – продолжил Гена - хочу спокойно, не спеша и никого не ломая.
- Гена, ты что? – попробовал я снизить напряжение. - А как же я? Я же лучше… собаки.
- Во-первых, ты - не Карлсон. – как-то очень серьёзно сказал Гена. - Во-вторых, речь не о собаке, а о семинарии.
- Всё-таки решился – где-то глубоко во мне медленно начала подниматься радостная волна.
- Я за этот год с тобой многому научился – продолжал Гена, потом на мгновенье замолчал и продолжил. - Ты перед едой молишься, перед сном молишься и утром, и вечером, перед каждым делом, и по окончании его, всегда молишься. Ты с Господом всегда, наверное, у тебя потому всё и получается, а я с тобой, но ты этого не замечаешь, потому что для тебя это обыденно. - Сделав глубокий вдох, Гена выдохнул: - Да я и с Людой уже говорил - она не против. Ты, главное, пойми правильно.
- Я всё понимаю, Гена – волна внутри меня заполнила всё моё естество. - Если бы ты только знал, как я рад за тебя.
- Ты, правда, рад? - как-то по-детски радостно посмотрел на меня Гена.
- Ещё как – развеял я его сомнения.
Гена даже как-то распрямился, раздвинул плечи и стал каким-то “безгранично” большим.
- Понимаешь – на этот раз его голос стал твёрдым и уверенным - я чувствую, что с Ним, я могу помогать не одному - двум по пути, а многим, понимаешь, многим.
Мы ударили кулак в кулак.
- Свой, братишка – искренне радовался я за Гену.
- Свой, Ян – твёрдо сказал Гена. - Ведь я прав?
Он ещё раз ждал от меня поддержки, потому что, в его жизни я, как и он в моей был единственным другом и опорой. Во всяком случае – до сегодня.
- Это твоя дорога, Гена – поддержал я его. - Иди, дружище и не оглядывайся. Дорога всё покажет.
Мы сделали по глотку уже успевшего поостыть кофе. Гена откинулся на спинку кресла, а я наклонился и опёрся локтями на стол.
- Я ведь тоже хочу немного остепениться, что ли – сказал я, немного подумав. - Хочу, наконец, к земле поближе.
- Не понял? – Гена выровнялся на кресле.
- Вот теперь ты меня не понял – спокойно сказал я. - Хочу хозяйство завести. - Я сделал паузу, собираясь с мыслями. - А ещё хочу построить, пусть маленькую, часовенку, чтобы собрать вокруг неё нуждающихся людей и оказывать им посильную помощь – на одном дыхании выдал я. Правда, не знаю, как на это Яна отреагирует.
- А ты что, с ней ещё не разговаривал? – удивился Гена.
- Представляешь – улыбнулся я - я её боюсь.
- Ты “Служебным романом” не прикрывайся – упрекнул Гена.
- Точно – подтвердил я. - Она такая решительная, если что втемяшит себе в голову, разобьётся, а добьётся.
- Но, ведь, ты решил для себя? – настаивал Гена. - Решил?
- Конечно – твёрдо ответил я. - Это моя дорога.
- Тогда иди и ничего не бояться. - Гена улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу. - А дорога всё покажет.
***
Отец Геннадий сидел в своей келье за столом, на котором перед ним лежала серая папка с переложенными на одну сторону листами.
Он аккуратно закрыл папку, перевернул её и, аккуратно завязав ленточки, сложил на папке руки, положив ладонь на ладонь, и посмотрел на будильник.
- Светло ещё. – На душе у отца Геннадия было как-то мягко и приятно. - До вечерни ещё есть время.
Поднявшись из-за стола, отец Геннадий надел на голову скуфью и вышел из кельи.
Лёгкий ветерок мягко пронёсся мимо него, неся за собой невидимую волну прозрачного и чистого воздуха. И за этой волной, отец Геннадий увидел Яна, задумчиво сидящего на лавочке под стеной часовенки, и не спеша подошёл к нему.
- Что так рано? – ка-то очень спокойно, скорее всего под влиянием того непонятно приятного состояния после прочтения рукописи, спросил отец Геннадий. - До вечерни ещё времени и времени.
- Время быстротечно – так же спокойно ответил Ян. - А человек не вечен. Опоздаешь - не успеешь. Та что, лучше раньше, чем никогда.
- Философ - улыбнулся отец Геннадий.
- Есть, у кого учиться - улыбнулся Ян и поднялся со скамейки.
Они пожали друг другу руки.
- Ты к нему? – спросил отец Геннадий.
- Точно – утвердительно сказал Ян. - Как чувствовал, что тебя встречу, вот и присел подождать.
- Если я не ошибаюсь – задумчиво сказал отец Геннадий - в нашей с тобой жизни всегда кто-то кого-то ждал.
- Дочитал, что ли? - Ян хитро улыбнулся, склонив голову набок.
- А то? – отец Геннадий задрал подбородок и сразу же опустил. - Отдам чуть позже.
- Ну, что ж, идём. - Ян привычным жестом откинул свисающие локоны волос назад.
В вагончике, на кухне за столом, с плотно перемотанным плечом, лицом к окну, сидел мужчина. Он услышал сначала стук в дверь, а потом увидел, как она открылась, впустив в комнату отца Геннадия и Яна.
Мужчина встал им навстречу.
- Приветствую – поздоровался отец Геннадий.
- Добрый вечер – Ян вошёл и закрыл за собой дверь.
- И вам здоровья – приподнялся навстречу вошедшим мужчина.
Ян подошёл к мужчине.
- Как себя чувствуете? – он прощупал плечо и спину.
- Всё хорошо – ответил мужчина.
- Плечо не беспокоит?- Ян ещё раз прощупал плечо.
- Сейчас, практически не болит – ответил мужчина.
- Вот и славно – улыбнулся Ян.
- Долго ещё? - Мужчина показал рукой на перевязку.
- Когда последнюю перевязку делали? – спросил Ян.
- Вчера.
- А следующая завтра, как я понимаю? – Ян отошёл от мужчины.
- Да.
- Вот завтра можно не перевязывать – бодро констатировал Ян. - Но, если только заболит, перевязать не откладывая.
Мужчина, почти не веря тому, что услышал, посмотрел на Яна.
- Нагрузки давать постепенно – предупредил Ян. - Вы что боитесь?
- Есть немного – смутился мужчина.
- Как по мне, ничего страшного нет – уверенно сказал Ян. - Вы же хотите вернуться к полноценной жизни?
- Да – твёрдо сказал мужчина.
- Тогда - прочь все страхи и сомнения – категорически сказал Ян. - Идите и не бойтесь. Дорога всё покажет.
Отец Геннадий, улыбаясь, смотрел на мужчину, который так чудесно излечился без дорогих и сложных операций и на Яна, такого простого и в тоже время такого сильного, пусть даже Божьей милостью, но целителя. И в его душе это чувство, смешиваясь с тем, которое овладело им после прочтения рукописи, объединились и стали одним большим, добрым, тёплым и невероятно сильным.
- Благодарю вас - облегчённо вздохнул мужчина и улыбнулся.
- Слава Господу – улыбнулся Ян. - Я вашей супруге тоже скажу. До свидания.
- До свидания – попрощался отец Геннадий.
- До свидания – не переставал улыбаться мужчина.
Ян и отец Геннадий вышли из комнаты, а мужчина сел за стол и прислонился к окну, улыбка радости и умиления отразилась на его лице.
Выйдя из вагончика, Ян с облегчением вздохнул.
- Всё хорошо – совершенно спокойно, даже как-то непривычно сказал отец Геннадий. - Я всегда в тебя верил.
- Ты же сам прекрасно знаешь – так же спокойно ответил Ян - это не я.
- Но, не без твоего участия… – настаивал отец Геннадий.
- Я всего лишь инструмент в его руках – отнекивался Ян - к тому же, он и без меня может прекрасно обойтись.
- Значит, ты тоже ещё не все уроки прошёл – парировал отец Геннадий.
- Это точно – задумался Ян. - Ты, как всегда, прав.
Они прошли до площади и остановились посредине лицом к часовенке.
Её белоснежные стены преобразились. Дверная арка и арки окон обрамлённые яркими красными, узкими и широкими полосами, выделяли их объёмность, делая ярче.
- А, ведь, хорошо, а? – улыбнулся отец Геннадий.
- Арки получились, значит, и крыша получится – констатировал Ян.
- Странно – удивился отец Геннадий - а мне показалось, что и крышу тоже покрасили.
- Ещё нет – улыбнулся Ян - но впечатление такое.
- Так, может, не стоит? – неуверенно спросил отец Геннадий.
- Вот те раз – удивился Ян. - Я краску купил, кисти, с людьми договорился, а ты на попятную?
- Нужно идти и не бояться – улыбнулся отец Геннадий.
- Дорога всё покажет – закончил Ян.
Они негромко засмеялись.
***
В кабинете, у окна, перед сидящей за столом женщиной на столе лежала серая папка с дочитанной до последнего листочка рукописью.
Закрыв папку, женщина осторожно встала из-за стола, взяла папку и прошла к этажерке, аккуратно ступая на больную ногу. Положив рукопись на полку, она так же аккуратно развернулась.
- Нужно идти и не бояться – выдохнула она. - Дорога всё покажет.
Женщина прошла к двери и вышла на кухню.
Они сидели на кухне возле стола.
Женщина и её единственная надежда и опора в этом бренном мире, её пожилой, но полный жизненной энергии, единственный в мире мужчина.
Он сидел напротив неё на скамеечке с закрытыми глазами, на его коленях лежала больная нога его жены, а его руки мягко обнимали больное место.
- Ты уж так не усердствуй – улыбнулась женщина - сгорю же.
- Потерпи, потерпи, милая – мужчина как будто что-то высматривал где-то там далеко и в то же самое время тут – совсем близко. - Я же не сильно... тебе же уже легче?
- Конечно легче – сказала женщина уверенно. - Только ещё боюсь на ногу ступать.
- Вот сейчас закончу – открыл глаза мужчина - и совсем болеть не будет, а завтра и не вспомнишь.
- Ты думаешь? – неуверенно спросила женщина.
- Я знаю – уверенно ответил мужчина.
Мужчина медленно подвигал ладонями вокруг ноги женщины и прогладил её, как бы снимая с неё невидимые капроновые носочки.
- Ну, вот и всё – он опустил ногу женщины. - Послушай и скажи не мне, а себе скажи - болит или нет?
Медленно вытянув ступню, женщина потянула её на себя, повращала в одну сторону, в другую и улыбнулась.
- Так, не болит – радостно констатировала женщина.
- А теперь встань – сказал мужчина.
Женщина неприкрыто испугалась.
- Встань – громкий и настойчивый голос мужчины разрезал густой воздух кухни.
Медленно и очень аккуратно, немного дрожа, женщина встала, сначала на одну ногу, потом перевалилась на другую.
- Не болит – удивлённо сказала она.
- А теперь – иди – на этот раз тихо, но так же твёрдо сказал мужчина.
Страх ещё до конца не оставлял её, поэтому ногу женщина подняла очень медленно.
- Нужно идти и не бояться – твёрдо сказала она сама себе.
- Дорога всё покажет – поддержал её мужчина.
И женщина сделала шаг.
Солнечным осенним днём, к старенькому срубу с крытым двором, подъехал вишнёвый кроссовер и припарковался напротив ворот.
Мотор стих и из машины вышел Алексей. Он закрыл дверь своего авто, подошёл к калитке и тут, прямо перед ним с ветки вспорхнул воробей. Алексей, прикрыв глаза от солнца рукой, почему-то решил проследить за его полётом. А воробей поднимался всё выше и выше, и скоро его стало совсем невидно.
Зато самому воробью видно абсолютно всё.
И длинный участок с теплицей, и сарайчик для свиней и кур. А ещё площадку перед домом и задравшего в небо голову и прикрывающего рукой глаза от солнца Алексея. Огороженную, с так и не достроенными стенами часовенку и конечно трассу.
Только ему - воробью, это было совершенно безразлично. Он же воробей и всё это ему абсолютно не нужно, да и не играет оно никакой роли в его жизни, поскольку он всё время в пути, в дороге.
Поэтому он поднимался всё выше и выше, а участок уходил всё дальше вниз. Панорама становилась всё больше и вот уже - леса, деревни, реки, поля, города…
И все они толи соединены, толи разграничены узкими и широкими, длинными и короткими тропинками и дорогами, правда воробью и до них нет никакого дела.
Это для нас они - дороги, дороги, дороги - лежат, бегут, кружат...
Они окутали всю планету своими бесконечными лентами, по которым, как по полосам судьбы, мчались вредные и добрые, разведённые и влюблённые, грустные и весёлые и, конечно же, автомобили, автомобили, автомобили…
В одном из таких авто, сейчас, где-то там далеко, по какой-то, даже воробью не видной дороге, мчались в свою новую, только ими самими определённую жизнь два закадычных друга - Ян и Гена.
И это их решение были только их решением, потому что - это они так решили.
Ведь главное - идти и не бояться.
А дорога всё покажет.
(к началу)
(к началу третей книги)