Каждый год повторяется одно и тоже. Егор не любит день рождение отца. Ведь каждый год все идёт по одну сценарию, столько, сколько он себя помнит.
Утро начинается с хрипло орущего приемника. Старый, кассетный, он с трудом извергает из себя звуки, скорее похожие на предсмертные хрипы. Егор различает слова только потому, что слушает эту песню каждый год. Нет, истошно орущий приёмник не новость в их квартире. По сути каждое утро в их семье начинается с него, но обычно репертуар другой.
Егор некоторое время лежит, накрыв голову подушкой и отчаянно надеется на то, что это просто сон. Что он проснётся в нормальной семье, в нормальной квартире, где нет этого кош мара, который называется его жизнью.
Долго лежать и размышлять ему не дают. В его маленькую комнату врывается отец, в очередной раз выбивая хлипкую дверь. Егор настоял на том, что бы дверь была, это хотя бы какая-то иллюзия уединенности. С облезлого потолка сыпется штукатурка, да и весь дом словно зловеще поскрипывает от громких вибраций музыки и чужого голоса.
Отец привычно орёт на Егора, что он неблагодарный. Но сегодня, так и быть, он будет прощен, так как у его отца - великого человека, день рождения! Егор молча терпит чужой крик. А куда ему деваться? Отец крупнее и тяжелее, а Егор телосложением пошел в худую и тонкую мать. Иногда отец обзывает его девчонкой. Раньше это звучало обидно, но сейчас Егор привык. да и понял, что чем больше перечит, тем больше заводит родителя. А это может кончится не совсем благополучно.
Отец никогда не работал, но мелкие деньги в семье водились. Их хватало на кое-какое пропитание, на одёжку с чужого плеча и на самое главное лакомство, которое так любил отец Егора. Откуда появлялись деньги - Егору было неизвестно. Мать иногда находила какие-то подработки, но этом дело и ограничивалось.
Живут они далеко за чертой бедности. Их дом находится на окраине их посёлка, среди таких же убогих и страшных пятиэтажек. Эти дома строились очень давно, и были благополучно забыты, брошены. Хорошо, что хоть были свет, газ, да вода, хотя никто и не думал за них платить. Егору казалось, что их выкинуло за борт жизни, и никому больше нет до них дела. Раньше им владело безраздельное чувство обреченности. Он даже несколько раз сбегал из дома, стараясь хоть что-то изменить, ведь он не хотел жить так, как живут его родители.
Женщины в строгой форме всегда возвращали его обратно. Это был редкий момент трезвости родителей, когда они пытались сделать вид, что всё нормально. Просто условия такие, они не виноваты. Потом, конечно же, были грандиозные скандалы, и всё возвращалось на круги своя. Учится в такой обстановке было невозможно, друзья были под стать своим родителем. Егор давно уже смирился со своей участью.
Тем более теперь.
Наоравшись и раскрасневшись, отец уходит в их, с матерью, комнату. Егор знает, что у него есть передышка на час, а то и на два - пока не закончится первая бутылка. К этому времени мать соберёт нехитрый стол: нарезка дешёвый колбасы. такой же дешёвый сыр. Несколько банок с соленьями - наверняка утащенных с чьего-то подвала. И, в центре этого своеобразного стола - несколько запотевших бутылок с вод кой. Егору придётся выйти и присоединиться к застолью, тем более придут гости. Две тётки - отцовские сёстры - обрюзгшие женщины без возраста, с безо бразно крашенными волосами, которые больше походят на мочалки. Егору они не нравятся - тётки визгливыми голосами говорят, что он вырос, и что он походит на отца. И от этому ему тошно - ему совершенно не хочется быть похожим на отца. Тётки приносят с собой порт вейн и маленькие, очень кислые яблочки. В родительской комнате дым стоит коромыслом, а в распахнутую дверь балкона просачивается декабрьский, стылый воздух. Егор поджимает ноги и нахохливается, ему холодно. Хорошо, что пока взрослые заняты распитием горячительного, про него забывают.
Он дожидается нужного момента, и выходит, прячется в своей комнате. Дверь удалось приладить обратно, но внутри Егора кипит злость. Как же ему всё надоело! Как же ему не хочется жить, или уподобляться тем созданиям, которые по ошибке называются людьми и его родителями! Злость набухает изнутри безобразным на рывом, затмевает разум. Сквозь грохот музыки, громкий смех и визгливые голоса никто не слышит, как он лупит кулаками по стене, вымещая злость на ней.
Он всё равно не в силах ничего изменить. У него не хватит духа сделать что-нибудь более решительное. Нет в нём истинного желания, только слабые его отголоски.
Егор выдыхает и садиться на ветхий стул, уставившись в окно. Сквозь грязное, мутное стекло он видит серое небо.
Но он уже привык. на самом деле. Раз он ничего не может изменить, то ему остаётся только смирение, верно?
Ведь он много раз пытался поменять этот сценарий, на самом деле. Но всё всегда заканчивалось одинаково. разумеется, он думал, с чем это связано. Почему именно он попал в такую ситуацию? Может быть это расплата за гре хи в прошлой жизни? Или, может быть, он должен помочь родителям пройти это испытание? Егор не знал ответа на свой вопрос.
Он встал и подошёл к окну. Опёрся о подоконник, утыкаясь лбом с прохладное стекло. Гулянка за стеной набирала обороты.
А за спиной Егора, там где был несущая стена, медленно начинала змеится и расширяться трещина. Словно змея, она ползла от пола к потолку. Всё шире, и шире, обнажая внутренности стены. Из-за грохота музыки никто не слышит зловещий треск перекрытий.
Егор в очередной раз жалеет, что они живут на пятом, последнем этаже. Хотя, ему кажется, что жили бы они на первом, этого было бы не избежать. Он зажимает уши ладонями, что бы ничего не слышать. Он не хочет ничего слышать. А боли он не чувствует.
За все эти годы можно привыкнуть ко всему, что угодно.
Несущая стена их дома не выдерживает очередных вибраций. Целый этаж обрушивается, погребая под собой незадачливых гуляк.
Егор чувствует облегчение, оказываясь в безвременье. В серости небытия ему намного спокойнее. Можно расслабиться и не думать ни о чём. У него даже жалости нет к жителям окрестных домов, которые каждый год, в годовщину, слушают, как рушится дом. Складывается, словно карточный домик, поднимая столбы пыли.
Дома-то на самом деле давно уже нет, даже руины разгребли, оставив пустырь. Егор знает, что прошло уже много лет. Старые пятиэтажки снесли. людей расселили, и теперь вокруг вырастают высотки, и люди снуют вокруг, словно муравьи.
Но ему всё равно.
В стылом сером безвременье, он наконец чувствует себя спокойно.
До следующей годовщины. Вернее отцовского дня рождения.
КОНЕЦ \ КАРТА КАНАЛА
#рассказ #проза #мистика #сверхъестественное
