Собиратель душ: Иуда Искариот
Автор: Дмитрий Стаин
Быть изгоем – значит быть жертвой, что постоянно озирается по сторонам. Будь готов к тому, что на тебя буду косо смотреть, плохо говорить, но как только ты станешь лучше, добьешься чего-то – они будут любить тебя, возносить, напрочь забыв о том, как они тебя мешали с грязью.
Запомни, мой друг – всех своих целей ты можешь достичь только когда ты один.
С уважением, твой друг из тьмы. Дневник Агвареса.
Сидя пару дней назад в заброшенном доме, постоянно озираясь по сторонам, я не видел цели кроме как сохранить свою жизнь, ведь в аду меня ждет смерть – вечные страдания, которые обрывают жизнь, затем ты воскресаешь по их воле лишь для того, чтобы снова страдать до смерти.
Я уже не столь гордый, хитрый и коварный, что был раньше, ибо постоянные мысли "бежать" и "прятаться" превратили меня в жертву, на которую идет охота. Но вчера меня все же нашли. Трое собирателей выследили меня и решили атаковать, но они пропали ровно также, как и появились. Я спрятался и готовился ударить заклинанием, но они вдруг затихли. Когда всё же смелости прибавилось, я вышел из своего укрытия, но нашел лишь дымящиеся угольки моих преследователей и записку, где обозначались координаты, знакомые мне еще по событиям десятого века.
Вот я стою у заброшенной церкви, деревянные стены которой на удивление хорошо сохранились даже спустя столько лет, хотя крыша все же заметно пострадала, вероятно от авианалёта в годы войны. Церковь окружает живописный лес, деревья, которые словно укрывают собой это здание. Это место в десятом веке сыграло значительную роль в конфликте между чернокнижниками и теми, кто их отлавливал. Странно, что мой спаситель выбрал это место, а не предпочел общаться в моей обители, где я скрывался.
Моё нутро не чувствует опасности и от этого становится еще страшней, но я знаю одно – кто бы там ни был, он ждёт меня.
- Я пришел, - громко сказал я, и мои слова эхом отразились из глубины леса.
Переступаю порог здания. Неприятная боль пронзает мою голову.
Да, церковь всегда была неприветливой к подобным мне. Надо выйти, слишком сильная боль.
Делаю шаг назад, но упираюсь в стену. Озираюсь по сторонам и понимаю, что церковь все еще заряженная ловушка, но подобного заклинания я не видел еще с античных времён.
Кто бы это ни был – он силён, ибо такой капкан для меня создать мог только тот, кто обладает давно затерянными заклинаниями инквизиции.
- Безбожник! Прекрати! – Жгучая боль сдавливает мою голову, а тело начинает трясти как от холода.
- Безбожник…неужели ты его встретил? Повезло, - голос знакомый, но не могу его вспомнить, - то спасение, не рассматривай как мое благородство.
Я падаю на колени от боли.
- Кто ты? – Незнакомец не спешит снимать ловушку, - что тебе нужно?
- Вообще, мне хочется сперва лишить тебя твоей оболочки, - моя человеческая оболочка сгорает, обнажая мою истинную сущность – демон с кроваво-красной плотью и черными пятнами. Мои пальцы уже не привычные человеческие, а длинные и острые.
Минуло не одно тысячелетие с тех пор, как я последний раз видел себя таким.
- Что…, - даже голос изменился. Он стал хриплым и свирепым, что напугало даже меня, - что ты сделал со мной?
- Напомнил кто есть ты. Вдруг забыл, - боль отступает. Ловушка снята, - передо мной стоит человек в балахоне как у какого-нибудь монаха, а голова укрыта капюшоном, скрывающим лицо.
Я понимаю, что в своем облике не смогу нигде показываться – быть таким какой ты есть равносильно смерти. Даже человек всегда носит маски, чтобы подстроиться под общество.
Незнакомец снимает капюшон. Смуглая кожа, темные волосы и странной формы череп.
- Иуда…, - прошептал я, - но это же невозможно.
- Ну да, как и то, что вы ходите по земле и творите хаос, погружая мир во тьму и подталкивая к самоуничтожению, - он спокоен и рассудителен, хотя я помню его другим.
- Не тебе мне говорить о злых деяниях, Иуда – сын Симона иш Кариофа?- о твоей дурной репутации еще долго будут слагать легенды.
- Много ли ты знаешь. Я лишь сыграл роль, отведенную мне. Пожалуй, я тебе покажу кое-что, - мужчина уверенно двинулся ко мне, а мое тело словно окаменело, - прежде чем поручить тебе кое-что, позволь рассказать свою историю.
Он положил ладонь на мою рогатую голову и стал что-то шептать. Мне хочется скорее убежать отсюда, но я понимаю, что тогда ситуация для меня станет совсем плачевной.
В глазах темнеет и я начинаю слышать неразборчивые слова. Чем больше погружаюсь во тьму, тем отчетливее слышу голоса.
- Ему уготована великая судьба. Великая миссия ляжет на его плечи
- Его будут называть Иисусом из Назарета
*Молчи и наблюдай* - голос Иуды проносится в голове.
- Иуда, брат мой, нам уготовлена великая цель, но нам нужны последователи. Ведь путь наш будет долгим и тернистым.
- Но цель была подготовлена еще до твоего рождения. Быть может, что стать мессией – это не тот путь, который тебе предначертан? – Иуда взбирается на гору, вслед за своим соратником, - да и как можно найти себе последователей если многие люди ничего не понимают?
Иисус положил ему руку на плечо
- Оглянись. Всегда можно найти того, кто уверует, если верно все преподнести.
*уже тогда у него был план набрать некую группу последователей, но мне велел быть в стороне от них и помочь ему свершить его миссию. Уже тогда я был не случайным учеником и был посвящен во весь план*
- Так ты же предал Иисуса из корыстолюбия, разве нет? – Спрашиваю я мысленно.
- Нет, даже в Библии это опровергается!
А теперь смотри.
Иуда сидит за столом у подножия песчаной скалы. Рядом лагерь со множеством палаток и людьми, трудящимися возле них.
- Вот, возьмите пожалуйста! – Какой-то оборванец протягивает звонкий мешочек с монетами Иуде. Тот принимает и кладет в сундук. Следом за ним подходит парень и кладет на стол немного монет.
- Это всё, что есть. Но моя вера в сына божьего неизмерима! – С этими словами он уходит, а Иуда вновь перекладывает монеты в сундук.
*Я был казначеем у Христа, и его учеников. Я отвечал за сборы средств и покупал еду всей общине. Многие продавали свои имения, отказывались от привычной им жизни и шли за Иисусом. Денег было столько, что таких сундуков был не один десяток. А кому здравомыслящий человек доверит такое? Только самому ответственному, ведь на все этапы плана деньги выделял я. А теперь вопрос, дорогой Агварес – стал бы я продавать Иисуса за несчастные тридцать серебряников?*
- Может ты преследовал другую цель? Может тебе не нравилось жить в тени Иисуса?
*Я единственный кто его любил как брата и единственный, кто помог довести его дело до конца*
- Иуда, послушай, - Иисус склонился к уху своего друга, - там где есть свет, должна быть и тьма. Мне нужно, чтобы ты стал этим злом.
- Я не могу! Почему я? Меня все будут ненавидеть и закидают камнями, — сказал Иуда.
- Со многими довелось говорить мне, и отчасти некоторые уже поддержали план. Ты получишь поддержку. Деньги, которые ты воровал, не скрываясь от чужих глаз, по моей воле – уже запятнали, по нашему плану, твою репутацию. Многие спрашивали, почему я тебя не изгнал, но мы же учим прощать, верно?
*Апостол Марк даже подсуетился и вписал некие строчки в свое Евангелие.
“Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники как бы взять его хитростью и убить” План пришел в голову спонтанно, но действовать нужно было быстро. Иисус хотел, чтобы суд над ним состоялся в святой праздник*
- Тем не менее, не было ли тебе приятно стать козлом отпущения?
*Я единственный человек, чье намеренное, спланированное предательство сделало возможным появление христианства*
- Так ты считаешь себя главным великомучеником христианской истории?
*Вполне. Я не буду показывать тебе момент с трапезой, где брат мой сказал о скором предательстве, тем самым дав мне указ действовать, ибо это очень больно, даже сейчас*
- А как же быть с поцелуем? Где ты указал на него?
*Иисус на тот момент был очень известен и узнаваем. На кой мне нужно было указывать? Его мог схватить вообще любой человек. Я любил его больше всех и этим поцелуем я не указал на него, а попрощался с ним. Мы долго к этому шли и поцелуем дал некое благословение, уготованное ему богом жертву*
- Некоторые апостолы сбежали, как только его арестовали, а что сделал ты?
*Вернул серебряники и повесился на осине*
- А мог ведь стащить те сундуки с деньгами.
*Мог, но я прекрасно понимал, что для того чтобы сделать из Христа главного героя человечества нужен главный злодей и я взял эту роль на себя, полностью осознавая какой это грех. Но я взял еще больший – лишил себя жизни самоубийством, ибо моя миссия на земле была выполнена и добро в будущем может воссиять*
Меня снова вернуло в сознание, но Иуды уже не было. Я посмотрел на свои руки. Снова человеческая плоть, но другая – более молодая, а не дряблая от времени. Рядом лежит записка и какая-то одежда с каким-то свертком.
- Собирай всех, Агварес. Мессия скоро возродится из тела человеческого и если опоздаете – миру конец. Клинок и новая плоть скроют тебя от собирателей, перемещайся спокойно. Найди Смерть, Кристину и Безбожника.
И знаешь, будь у меня возможность оказаться в прошлом, я бы поступил также. Хочу, чтобы ты знал – не поступи я так, христианства в том виде, какое оно есть сейчас - не было бы.
Записи есть в Ватикане, но их прячут. Хотя спроси Смерть при встрече, ведь он был частью той истории, хоть и действовал в тени.
Я как можно скорее покинул это место, пытаясь всё переварить, но одно все также остается непонятным – был ли Иуда предателем или нет. Историю всегда переписывали для красочности, а правда – кому она нужна?
Конец.