С той встречи прошло два дня и с Виктором мы больше не виделись. Грусть наполняла меня медленным и тягучим разочарованием. А разум с злорадством усмехался и напоминал, что я не имею права влюбляться снова в этого напыщенного эгоцентричного индюка. Честно, избегала встречи.
Во дворе образовались сугробы, и чтобы выйти на улицу, мне придётся изрядно попотеть, прежде чем вычистить дорожку. Но я всё оттягивала этот момент, лишь бы больше не видеть Виктора. Кажется, его соседство плохо на меня влияет.
Я читала сборник Бродского, когда зазвонил телефон. Это был Макс.
— Привет, сестрёнка! Как ты там? Жива? Или тебя сожрал Саймон?
— Привет, Макс! Как видишь. Здесь, и кроме Саймона обитают более наглые животные.
— Значит встретились, — резюмировал брат.
Я прикинулась, что не понимаю, о чем он, и спросила:
— С кем встретились?
— Я, прав!
— Ты, о чем? — не выдержала и вспылила. — Прекрати со мной так разговаривать!
— Точно, я — прав!
— Что ты повторяешь, как раскудахтавшийся петух, одно и то же! Я прав! Я прав! – заорала я.
Зря я так выразилась. Никогда не слышала, как петух кудахтал, и вообще он весьма привлекательная домашняя птица.
– Ну, вот и поговорили… – сказал Максим.
— Если тебе, так легче, то да, ты — прав, твой друг ещё тот индюк!
— Я смотрю, ты перешла с домашних котов на битву с домашними птицами.
— Я просто констатирую факт, — успокоилась я.
— Маришка, ты же знаешь, Виктор — мой верный друг, а ты — моя родная кровь. Поэтому..., — брат сделал демонстративно паузу и продолжил, — я не против, если у вас что-то получится.
— О, какие мы заботливые! Но смею тебе напомнить, я в твоём благословении не нуждаюсь.
Макс расхохотался. Мне стало обидно, и я нажала на отбой.
— Ясно, спелись!
В это время протяжно замяукал кот, требуя добавки на обед. Я пожала плечами:
— Корма нет, ты всё сожрал. Хочешь есть — лови мышей!
Но Саймон лишь потянулся, подошёл к моим ногам и мягко начал запускать свои когти, впиваясь в мою кожу.
— И ты, туда же! — съязвила я, — и вообще, долго я собираюсь забаррикадироваться и сидеть дома?!
На улице показалось солнце, и свежий снег заискрился на тротуарах. Тонкий весенний запах будоражил душу и заполнял ее ни с чем не сравнимой тоской. Но не ноющей, а сладкой и веселой тоской, словно ты предвкушаешь первые тёплые деньки, первые ручьи, проталины, буйство ярких красок и мягкой зелени. Весну всегда представляешь радостной и светлой. Ликующей.
Я сняла куртку и в теплом комбинезоне продолжила чистить снег. Рядом кот Саймон осторожно ступал по пушистому снегу и оставлял глубокие следы в сугробе. В какой-то момент я его потеряла из виду, обернулась, а его голова торчит над сугробом.
— Провалился? Ничего, давай вылезай!
Кот недовольно фыркнул и остался упорно сидеть в сугробе.
— Как замерзнешь, пулей вылетишь сам. Хотя, знаешь, я тут собралась в магазин за продуктами, а ты можешь пока погулять.
В этот раз всё прошло без приключений. Я быстро сбегала в магазин и ни с каким индюком по пути не столкнулась. На пороге дома ждал Саймон.
— Всё-таки замёрз! А я предупреждала! Пошли домой.
День клонился к вечеру. И в моей душе наступило спокойствие. Словно ничего и не было. К тому же, к моей великой радости родители обещали вернуться через три дня. Я навела порядок, прибралась у них на веранде. Вытащила из подполья ящики для рассады. Саймон тут же их решил опробовать и залез спать в них. Сходила в огород, расчистила теплицы от сугробов и накидала снега. Украдкой подглядывала на соседский дом. Заметила расчищенную площадь, вскоре приехали грузовики, и рабочие стали разгружать стройматериалы. Тут появился он, дал какие-то указания, подписал документы. Я прикинулась, что не вижу его. А Виктор молчал, что вероятнее, лучше для нас обоих.
Только что же меня так смущает? Неужели, я хочу, чтобы он заметил меня, поздоровался? Бред! Пора мне выходить на работу и бросить эти дурацкие идеи в закрома.
Мы сидели с котом на диване перед телевизором. Пересматривали фильм "Служебный роман". Тут кот приподнял голову, посмотрел на дверь и громко мяукнул.
— Ты что, Саймон, ждёшь гостей? Твои любимые хозяева вернутся через три дня!
Я погладила его, но он спрыгнул с дивана и подошёл к двери. Сел напротив и стал разглядывать.
— Са-аймон! — позвала его.
Кот не шелохнулся.
Я сделала несколько осторожных шагов. Накинула папину куртку. Приложила ухо к двери, прислушалась и только потом открыла ее. В коридоре царила тишина. И только тут меня осенило, что лампочки здесь нет. Темно и ничего невидно. Я на цыпочках подошла к лестнице, стараясь как можно меньше шуметь.
Вдруг я услышала покашливание и застыла на месте. За мной стоял Виктор. Я сделала глубокий вдох, перед тем как повернуться к нему.
— Ты меня напугал! Кто так подкрадывается!
Я отошла на безопасное расстояние и включила свет на крыльце.
Он оглядел меня с ног до головы, лицо его приятно удивилось. В этот момент я осознала, что на мне лишь футболка, которая едва ли прикрывала зад. Я потянула ее книзу, пытаясь прикрыть ноги и сильнее прижала к груди папину домашнюю куртку.
— Я готов вечно лицезреть на это! — промолвил Виктор и его глаза хищно заблестели.
— Ты — псих! Кто посреди ночи врывается в чужой дом?
— Разве? — тихим мелодичным голосом спросил Виктор, — мне показалось, что ты сама открыла двери.
Мои щеки запылали.
— Ты... Ты невоспитанный... Наглый... Хищный зверь!
Боже, приехали! Марина, ты только что этого индюка возвела рангом повыше.
Я бросилась вперёд и резко потянулась к двери. Виктор успел перехватить мою руку, и мы вместе залетели в дом.
— Я абсолютно согласен с тобой, милая! Рядом с тобой во мне просыпается дикий зверь. Я два дня хожу железными я... Хотя нет, тебе не стоит этого знать.
Он поднял меня на руки и прильнул к моей шее. Моя кожа моментально покрылась мурашками. Мне стоило больших усилий опомниться и грозно объявить ему:
— Ты, сейчас, меня ставишь на пол, разворачиваешься и катишься в свой дом. Уяснил!
Во мне поднималась буря и я готова была метать молниями во все стороны.
— А если нет? Что тогда?
Я не стала отвечать, просто взяла и укусила его прямо за ухо.
Он крикнул, опустил меня на пол. Схватился за ухо и громко засмеялся.
— Дикая, дикая, моя малышка!
— Ты видно не понял! Вон! Вон из моего дома и из моей жизни! — шипела как змея и готова была его ужалить.
— Макс, предупреждал, что ты просто так не сдашься! Хорошо, давай мы сейчас успокоимся! Ты пойдёшь оденешься, но в таком образе ты мне нравишься больше. Так, всё-всё прекращаю. И мы спокойно поговорим.
Я задышала тяжело от злости.
— Как ты смеешь! Может у меня есть муж! И вообще, как ты себя ведешь? И не собираюсь я с тобой общаться.
Виктор сделал шаг вперёд. Я отступила назад.
— Предупреждаю, ещё один шаг в мою сторону, и я заору!
Виктор поднял руки.
— Всё, понял! Видишь, я стою на месте. Маришка, милая, пожалуйста, только оденься.
Я бросилась в комнату и закрылась за собой. Бегло натянула на себя джинсы и, с какого-то чёрта, поправила свои волосы.
За дверью стоял Виктор. Я прекрасно слышала его сбитое дыхание.
— Мариш, я знаю ты меня слышишь. Я был не прав, не с того начал. Давай так, я обещаю больше не наглеть, но и ты мне пообещай одеться потеплее и выйти. Я предлагаю прогуляться, на улице так хорошо и пахнет уже весной.
Я молчала.
— Пожалуйста, Маришка! Дай мне шанс. Я знаю, что у тебя нет мужа, и с парнем ты рассталась до нового года. Пожалуйста...
Виктор вышел. Я слышала его удаляющиеся шаги и как захлопнулась за ним входная дверь.
— Ну, вот, можно и присесть, успокоиться. Разве днём я не хотела его внимания? Вот, на тебе, получай. Не нравится?! Ну, ты в следующий раз лучше загадывай! Цветы там, букет из сто одной розы, галантного кавалера, а главное воспитанного и... щедрого, это же так по-человечески. Нет, тебя вечно, куда-то заносит! То бывший, тот ещё фрукт, вегетарианец, сыроед и ужасный ревнивец. То этот, дикарь, и брат ему подстать, всё выдал! А-а-а!
Я прооралась и стало легче. Подошла к окну. Виктор стоял перед домом.
— Ждёшь? Ну, жди–жди, а вот тебе, — показала кукиш, — не дождёшься!
Я отошла от окна, вышла в зал и закрылась, чтоб меня не беспокоили больше семейство самовлюбленных индюков. Села на диван и продолжила смотреть конец фильма. Саймон же, скотина домашняя, дрыхла, вытянувшись на весь диван, будто это не он виноват в случившемся.
Виктор простоял перед домом два часа. А я порывалась выйти к нему раз пять, одевалась и снимала комбинезон с курткой три раза. Но всё же здравый ум восторжествовал, и я осталась дома. Правда, долго не могла уснуть перед сном. В голове вертелись разные мысли, я прокручивала снова и снова разные варианты событий. Так и не найдя подходящий вариант, уснула крепким сном.
На следующий день ближе к обеду рядом с домом остановилась машина. Из неё вышел курьер. В дверь постучали.
— Добрый день! Виноградова Марина Ивановна?
— Да, она самая.
— Распишитесь, пожалуйста, здесь напротив галочки. Наша компания вам доставила цветы. Куда будет удобнее поставить?
— Да, просто занесите в прихожую.
Курьер вышел, вернулся с напарником с огромной охапкой цветов. Я уставилась на них, за букетом цветов не было видно мужчин. Они аккуратно поставили цветы в прихожей и ушли обратно. Через пару минут один из них вернулся и рядом с другими цветами поставил ещё одну корзину.
— Приятного дня, Марина Ивановна!
Прихожая была завалена цветами: огромный букет нежно-розовых хризантем, ярко-алого цвета розы и милые нежные подснежники в корзине. Словно ко мне приходил Апрель из Двенадцати месяцев и подарил весну раньше времени. В корзине с подснежниками я нашла записку "Я думаю, эти цветы тебе понравятся больше. Виктор. Р.s. ты самая нежная и хрупкая, и в то же время стойкая, как эти первоцветы. Прости за прошлый вечер".
Я чувствовала, как по лицу покатилась слеза. Задел... Умеет же быть джентльменом, когда постарается.
Мобильник звякнул. На экране высветилось сообщение от незнакомого номера.
"Очень надеюсь на совместную прогулку. Обещаю быть воспитанным и добропорядочным. Буду ждать во дворе в 14.00. Прихвати варежки и шарф, на улице ветрено. Виктор".
Наверное, не стоит говорить, что я недолго раздумывала. Да, кого я обманываю, с его стороны был благородный жест. Он извинился, подарил цветы, задел тонкие струны моей души и назначил свидание. И если что... я умею кусаться.
В 13.30 я стала собираться, натянула кашемировый мягкий свитер, тёплые легинсы и сверху мой любимый комбинезон с курткой. Прихватила варежки и снуд. В 14.00 закрыла за собой двери и вышла на прогулку. Виктор, как и обещал, ждал во дворе. На нём был зимний спортивный костюм, и тёплые ботинки немецкой фирмы, а в руках он держал тюбинг.
— Отобрал тюбинг у детей?
— Привет! Я так рад, что ты согласилась.
— М-м, надеюсь и я.
— А тюбинг я одолжил у соседского мальчика. Точнее взял в аренду на три часа. Если бы я так умел зарабатывать в их возрасте, то был бы уже крупным магнатом.
— И куда мы?
— Кататься. Я всю ночь думал, куда тебя пригласить, но раз у нас нет ни кинотеатров, ни ресторана или других мест для отдыха, придумал только это.
— Здорово.
Мы шли рядышком. Я слышала его аромат, который способен был вскружить мне голову. Нотки цитруса, запах мокрого леса и ещё чего-то такого знакомого, но я не могла понять.
— Я не помню, когда в последний раз каталась. У меня в детстве были разноцветные санки.
— А на тюбинге каталась?
— Один раз. Мы с девчатами отмечали день открытия нашего салона за городом, в горнолыжном развлекательном центре. Там были огромные качели, горка и подъёмник. Желающие могли на лыжах покататься или на тюбингах. Мы выбрали тюбинги, было весело. Но это было так давно.
— Так, кажется, мальчик меня обманул. Что-то не вижу гору?
Виктор смотрел по сторонам, пытаясь найти место для катания.
— Гору? Ты, конечно, загнул. Холм. И идти ещё минут десять.
— Значит, ты знаешь, куда нам? Тогда, веди.
Виктор протянул руку. Я смотрела на его ладонь и раздумывала, а стоит ли мне брать его за руку. Он подошёл ближе. Осторожно взял мою руку и тихонько сжал её.
Горка и впрямь была небольшим холмом. Дети утрамбовали всю площадку. Везде были следы детских сапог, внизу у подножия валялась ледянка.
— Кто-то забыл. Вот и отлично, я на тюбинге, а ты на ледянке.
Не успела схватить тюбинг, Виктор сел в него и потянул меня за собой. Я свалилась прямо на него, и мы скатились с горки. Он крепко меня удерживал и мне казалось, я растворяюсь в нём. Боже, этот аромат, он волнует меня.
Черт бы его побрал! И почему бы ему не пахнуть чесноком или противным сигаретным дымом? Нет, этот чудный запах мокрого леса так обаятелен, словно только что после весенней грозы. Запах можжевельника, листьев смородины... Нет, я не могу устоять и готова упиваться ароматом парфюма Виктора бесконечно.
— Маришка, всё нормально?
— Что?
— Тебе не больно, не ушиблась? Ты словно не здесь?
— Ты зачем так вкусно пахнешь? — спросила и тут же поняла, дура-а, что я несу?
Я вскочила и побежала наверх. Ну, вот, как так! Что ни слово, то глупость не просветная. Рядом с ним, у меня сносит крышу. Я слышала, как Виктор бежал за мной.
— Маришка! Стой, подожди! Не убегай!
Я ускорилась, быстрее домой, под замок. Но он настиг меня, схватил и прижал к себе.
— Не убегай, прошу. Останься.
Я молчала. Это лучшее с моей стороны, иначе что ни слово, то попаданка.
— Мы — взрослые люди, и это прекрасно, что нас тянет друг другу. Если честно, я сам очарован. То как ты шутишь, смеешься или злишься, то как ты пахнешь сногсшибательно. Я четвёртый день не нахожу себе места. Мне хочется всё время быть с тобой. Мне словно 17 лет, я влюблён! Влюблён по уши в маленькую сестрёнку своего лучшего друга.
Виктор расстегнул куртку и приложил мою ладонь на грудь.
— Послушай, как бьётся моё сердце. Оно готово выпрыгнуть из груди в твои объятия.
— Да ты только что бежал? — прорезался мой голос.
Виктор расхохотался.
— Ты — неисправимая!
Я улыбнулась. И мне так стало хорошо.
— Скажи ещё что-нибудь про свои чувства, мне понравилось..., — смутилась я.
Наши глаза встретились и не отрывались друг от друга. У меня забилось сердце. Он приник губами к моему виску. Я вцепилась пальцами за его ворот. Он немного наклонился. Его лоб прильнул к моему. Я не могла справиться с дыханием, а внутри живота скрутился тугой узел. Его губы коснулись моих в первый раз. Он обнял меня, крепко поцеловал, и я... ответила на его поцелуй. Всё пропала...
— Смотри, бабушка, там целуются! — мальчик показал пальцем в нашу сторону.
— Бесстыжие, посреди улицы, нашли место! Ладно бы подростки! Срам!
Мы засмеялись и зашагали прочь. На крыльце дома, он ещё раз обнял меня и поцеловал в щёчку. Я застыла, мне больше всего хотелось, чтоб этот момент никогда не заканчивался. Но в тоже время, меня пугали мои чувства, они вспыхнули как пожар.
— Зайдешь?
Это что, я спросила? Я перестала думать? Виктор явно плохо на меня влиял. А может отдаться этим чувствам? Ну что может быть такого, чего я не переживу? Любовь? А разве она кому-то мешала? Разве не это счастье, любить? Мы слишком торопимся? Но кого это должно волновать, кроме нас? И нам не двадцать лет? И что если всё изначально было неправильно? А что вообще это слово значит — "правильно"? Кто-то год встречается и расстаётся. Кто-то обязательно проживает конфетно-букетный период. А кто-то как мы стремительно, резко, как прыжок с тарзанки. Сначала страшно, коленки дрожат, но вот ты схватился за палку, отталкиваешься и летишь над оврагом. Внизу река, подначивающие друзья, где-то далеко не подозревающие родители, а ты летишь и чувствуешь себя победителем.
— Я сейчас уйду. Мне кажется, м-м, нам надо подумать. Я сам виноват, всё слишком быстро завертелось. Мариш..., останови меня, пожалуйста, я... не хочу уходить, — прошептал он.
— Если не хочешь, тогда останься. У нас один вечер, завтра родители приедут.
Тут я засмеялась, и Виктор меня подхватил, мы смеялись вместе, отпуская тяжесть сомнений.
— Звучит, словно я боюсь родителей. Проходи, — я посмотрела в его глаза и сказала, — и я не хочу, чтоб ты уходил.
Мы сидели за столом и пили чай.
— Знаешь, что я вспомнила?
— Нашу первую встречу?
— Можно и, так сказать. Я в тот день думала, что мой день не задался с утра и когда ты пришел вечером, всё закончилось, я думала, это самое ужасное завершение дня. И я запомню этот день надолго.
— Маришка, мы оба этот день запомним надолго и будем рассказывать всем, кто спросит, как мы встретились. Я даже больше скажу, я благодарен тому дню, я встретил тебя и влюбился!
Благодарю за Ваше терпение и поддержку!