Имеется на железной дороге и по сей день такой звук, который лучше бы никогда не раздавался, — взрыв петарды. Изобретена она в Англии в 1844 году как «туманный сигнал» («подать звук при отсутствии видимости»).
В России впервые была испытана 20 февраля 1848 года инженером Уистлером на Санкт-Петербурго-Московской железной дороге. У петард в XIX веке было название «хлопуши» или «рельсовые пистоны», впервые они были введены в 1860 году на Петербурго-Варшавской железной дороге. И служат до сих пор. Посмотрите у Андрея Платонова в рассказе «В прекрасном и яростном мире» этот потрясающий драматический момент:
«Мальцев! — закричал я. — Мы петарды давим!»
Петарды железнодорожные сигнальные (ПСЖ) укладывают на рельсы в особом порядке треугольником — сначала на правый рельс, по ходу движения ожидаемого поезда, потом на левый, затем снова на правый, через 20 метров каждую.
Крепятся к головке рельса ПСЖ при помощи усов, прикреплённых к самой петарде.
Под локомотивом петарды с грохотом взрываются, и машинист на ходу слышит три взрыва подряд. Это сигнал немедленной остановки! Петардами ограждают любое стихийно возникшее препятствие — остановившийся «из-за нехватки пару» на перегоне поезд (сброс нагрузки локомотива на современный манер), лопнувший рельс, размытое жд полотно, нарушение габарита и т. д.
Путевой обходчик, помощник машиниста, кондуктор или проводник хвостовик вагона остановившегося поезда должен бежать что есть духу назад почти на километр, уложить петарды на рельсы и стоять рядом охранять место укладки с красным развёрнутым флагом, а затем, когда всё заканчивается, их снять с ограждения. Если участок в один путь, то же самое проделывают и перед поездом. Так что петард в комплекте должно быть шесть.
Держат их обычно в таком особом круглом футляре с крышкой, напоминающем коробку для монпансье, хранящейся в специальной локомотивной готовальне.
А зачем такие гремучие ухищрения?
Дело в том, что раньше раций опять-таки не было, нет их и сегодня у монтеров пути; и при этом гарантия, что машинист выглянет в окно и увидит именно в данный момент красный флажок, тоже отсутствует. Машинист может отвлечься на какой-нибудь мелкий ремонт в кабине, расписание поездов, разлив чая из термоса — наконец, просто может быть густой туман и никакие флажки, фонари и прочие «визуальные сигналы» видны с локомотива не будут Иной раз бывали случаи, когда в сильный туман паровозники останавливались и лазили на верхотуру семафора, чтобы посмотреть, какой горит огонь и в каком положении стоит крыло.
А нужна 100-процентная гарантия того, что машинист будет непременно оповещен об опасности. Для этого и предусмотрены три взрыва, по силе равные ружейным выстрелам: их-то уж всегда заметишь и ни с чем не перепутаешь.
Статья подготовлена с использованием материалов из книги А.Б. Вульфова "Повседневная жизнь российских железных дорог".