Я вырос на Красной Пресне.
В нашем районе очень многое было посвящено Павлику Морозову. Был детский парк имени Павлика Морозова. Был районный Дворец пионеров имени Павлика Морозова. В школах были пионерские дружины имени Павлика Морозова.
Если пользоваться церковной терминологией, это был такой советский «высокочтимый святой».
Причем, по иронии судьбы, самое главное место его имени — Детский дом культуры имени Павлика Морозова — располагалось, как мы потом, через много лет узнали, в бывшей церкви (Святого Николая в Новом Ваганькове).
Сначала её перестроили в Дом культуры, а потом — уже в 1990-х годах — опять возвели снесенную колокольню, водрузили колокол, установили алтарь, ну в общем, все как положено. История буквально пошла задним ходом.
Как знал каждый советский школьник, Павлик Морозов когда-то, в тридцатых годах, дал в суде показания на своего отца. И за это Павлика и его младшего брата убили — свои же, родственники. Тяжелая история, но мы не очень вдавались тогда в подробности. Он для нас был просто Павлик. Мальчик со светлыми волосами.
В Доме культуры его имени гремел оркестр народных инструментов, танцевал балет, показывали фильмы, были фото- и киностудия, изостудия, театр, кукольный театр, кружок авиамоделирования, чего только не было.
Я, например, в этом Доме культуры пробовал заниматься сразу в трёх кружках — оркестре народных инструментов, изостудии и хоре. Ни в одном, правда, не задержался. А вот мой друг Вова Осипов, сосед по нашему двору, много лет занимался там в кино-студии.
Крутили в доме культуры и кинофильмы — я, например, смотрел там старый советский фильм «Дети капитана Гранта» — до сих помню этот хриплый старый звук, шуршание, и странный мелькающий экран — вино, пленка была очень старая. Из музыки в Доме культуры звучали не только домбры и балалайки, а из песен — не только «То березка, то рябинка». Существует устное предание о том, что первая репетиционная база Саши Градского была тоже здесь.
Однажды в 2000-е я пытался найти это место, долго кружил по пресненским переулкам и не смог. Вроде бы я знал тут каждый камень, каждый проулок — куда мог деться целый дом культуры?
И лишь только потом я понял, что новая большая церковь, которая тут появилась, это он и есть. Наш ДДК.В конце 1980-х трещина, которая образовалась от снесенной колокольни, стала расширяться, и здание поставили на капремонт. Все оборудование, все архивы срочно вывезли куда-то в подвал на Малую Грузинскую, там они и погибли.
В своем первозданном виде Детский дом культуры больше так никогда и не появился. А жаль.
Существует замечательная, классическая серия фотографий Марка Штейнбока — по фронтону нашего ДДК стояли такие гипсовые фигуры: пионер трубит в горн, или девочка поднимает руку в пионерском салюте. В 90-е здание поставили, как я уже говорил, на капремонт, никто за этим не следил, и у этих гипсовых детей стали отваливаться то руки, то разные аксессуары — уже было непонятно, что горн — это горн, а барабан это барабан, могла и часть руки куда-то подеваться, и часть головы.
Запечатленные на фотографиях, эти символические фигуры стали символизировать совсем другое — распад советского мифа, это было так наглядно, и так невыразимо-печально — что захватывало дух.
Потом здесь появилась церковь, и все вернулось на круги своя.
Интересно? Подписывайтесь на канал — недавно раз я рассказывал про дом на Ленина, 21 в Данилове и терем в Асташово, и чем они так манят.