«Итак, никто да не осуждает вас за пищу, или питьё, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу; это есть тень будущего, а тело – Христово» (Кол. 2:16, 17).
«Итак, никто да не осуждает вас за пищу, или питьё, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу» (2:16)
Слово «Итак» (ун), с которого начинается данное утверждение, показывает, что далее следует вывод из всего сказанного перед этим. Павел говорит, что колоссяне должны у Иисуса учиться, как угождать Богу, и поступать так, как учил Иисус, невзирая на чьё-либо осуждение.
Возможно, некоторые в Колоссах, особенно иудеи по происхождению, решили, что христиане зашли уж слишком далеко в отказе от повелений Закона и других общепринятых правил. Для колоссян всё это уже не было обязательным, потому что отныне они были подвластны только Иисусу. Они должны были подчиняться Ему, а не своему окружению, которое стремилось осудить их за невыполнение Закона или придуманных ими правил.
Перед тем как сделать вывод в стихе 16, Павел привёл массу причин, почему колоссяне должны следовать только Христу:
• В Нём скрыты все сокровища премудрости и ведения (2:3).
• В Нём обитает вся полнота Божества телесно (2:9).
• В Нём колоссяне имеют полноту (2:10).
• Он глава всякого начальства и власти (2:10).
• Они получили Его обрезание в крещении (2:11, 12).
• В крещении Он их оживил, простив все грехи (2:13).
• Он устранил постановления закона, пригвоздив их к кресту (2:14).
• Он отнял силы у начальств и властей (2:15).
Основанием для вывода Павла о том, что колоссяне не обязаны подчиняться установлениям Закона или указаниям начальств, над которыми господствовало зло, может быть непосредственный, а не более широкий, контекст. В 2:14 он учит, что Закон больше не действует, а в 2:15 говорит, что все противоборствующие силы побеждены. Иисус тем, что Он сделал, обусловил конец их могущества и обеспечил победу над их властью, и поэтому теперь колоссянам следует пользоваться свободой, приобретённой Иисусом.
Приведя эти доводы, Павел продолжает объяснять, почему колоссянам не следует связывать себя правилами, устанавливаемыми людьми, — будь то Закон или какие-либо человеческие постановления.
Колоссяне не имели ограничений относительно того, что они должны были есть или пить. Сам Иисус учил, что чиста всякая пища (Мк. 7:19). Не требовалось от этих христиан и того, чтобы они соблюдали иудейские праздники, праздновали новомесячия или пребывали в покое в субботу. Они были свободны от этих постановлений и не должны были позволять кому бы то ни было осуждать их в подобных вопросах. Глагол «осуждать» (крино), употреблённый Павлом в этом контексте, как и в других аналогичных ситуациях, следует, видимо, понимать в негативном смысле: «судить неблагоприятно, “клеймить”». Павел возвещал свободу христианина выбирать, что ему есть. Он писал по этому поводу: «Не станем же более судить друг друга» (Рим. 14:13; см. Рим. 14:3, 4; 1 Кор. 10:29). Он также писал, что «ничто не предосудительно» употреблять в пищу (1 Тим. 4:3–5).
Братья в Колоссах были избавлены от обязанности держаться всех этих ограничений властью Иисуса, претерпевшего крест. По этой причине они не должны были никому позволять осуждать их или требовать от них ответа за то, что они решили не соблюдать каких-то традиций. Они имели право выбирать, соблюдать их или нет. Конечно, если их свобода в каком бы то ни было из этих вопросов оскорбляла других или побуждала их братьев, христиан, практиковать устаревший обычай по неправильным мотивам, они должны были отказаться от своей свободы и воздержаться от подобной практики (Рим. 14:13–15, 19–21; 1 Кор. 8:8–13). Но, с другой стороны, они не должны были допустить, чтобы кто-либо похитил их свободу во Христе, заставив их делать что-то, не включённое в новый завет.
Павел на собственном примере продемонстрировал, как этим христианам надо сопротивляться тем, кто с удовольствием навязал бы им требования Закона и другие правила, которые не от Христа. Он отказался подчиниться требованиям иудействующих христиан, настаивавших на обрезании Тита (Гал. 2:3–5). Колосские христиане иудейского происхождения имели право практиковать или не практиковать постановления Закона, но никто не имел права заставлять их соблюдать иудейские обычаи или созданные человеком традиции. Когда христиан заставляют подчиниться сочинённым людьми предписаниям, то это уже не безвредные табу, а нормы поведения, навязанные вредоносными тиранами.
Если бы удалось обязать или вынудить колоссян соблюдать эти культурологические установления, это подчинило бы их тем самым силам, от которых освободил их Иисус. Они не смогли бы тогда воспользоваться преимуществами Его победы над силами зла.
Установления, перечисленные Павлом, относились лишь к временным вещам. Они были тенью, а не реальностью. Они так и останутся бессильной тенью, тогда как реальность станет истинной сущностью, которой должны будут следовать христиане.
Павел не говорил, что колоссянам нельзя есть и пить или отмечать праздники, новомесячия и субботы. Он говорил о другом: о том, что братья не обязаны практиковать эти традиции и что никто не смеет осуждать их за то, что они практикуют или не практикуют их. Поскольку от этого не зависело спасение колоссян, они могли в этих вопросах действовать по своему разумению. Они были свободны выбирать, что им делать, если только это не вело к преткновению немощного брата (Рим. 14:1–21; 15:1–3; 1 Кор. 8:8–13; 10:23–33; см. Гал. 4:10). Было бы нелепо, если бы колоссяне считали себя связанными этими ограничениями, потому что Иисус аннулировал их, восторжествовав над теми, кто хотел бы навязать их.
Эти установления Павел привёл в качестве примера. Он не стал перечислять все возможные обычаи, которые кто-то мог пытаться навязать колоссянам. Чтобы проиллюстрировать то, что он хотел сказать, Павел перечислил пять установлений, которые Израиль был обязан соблюдать, но которые не были обязательны для христиан. Может быть, специально чтобы подчеркнуть, что он говорит о Законе, Павел перечисляет три из этих установлений — «праздник», «новомесячие», «субботу» — точно в том порядке, в каком они называются в Септуагинте (Ос. 2:11; Иез. 45:17). Собственно, тот же перечень даётся и в других местах, но в ином порядке (1 Пар. 23:31; 2 Пар. 2:4; 31:3). Все пять установлений, перечисленных Павлом, включены в Закон.
Перечень в стихе 16 распадается на две категории: это установления, касающиеся (1) того, что поступает внутрь тела, и (2) соблюдения особых иудейских праздников и дней. В него не входят вопросы морали, духовного роста или христианского поклонения. От последователей Христа требуется, чтобы они были телесно воздержаны и избегали мирского поведения (Рим. 12:1–3; 1 Кор. 6:19, 20; 2 Кор. 7:1). Павел не отговаривает колоссян от того, чтобы они жили по строгим правилам морали. Он просто объясняет им, что те правила, которые кто-то стремится навязать им, не имеют ничего общего с их взаимоотношениями с Богом.
Пища или питьё. Бог дал Израилю законы относительно пищи. В Своём Законе Он указал, что Израилю было разрешено есть и что не было разрешено (Лев. 11:1–47; Втор. 14:3–21). Иисус отменил эти законы о пище: «Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища» (Мк. 7:18, 19; см. Деян. 10:10–16).
Павел предупреждал, что в последние дни отступление от веры будет характеризоваться тем, что люди начнут пропагандировать отказ от определённых видов пищи, налагая этим ограничение, которому христиане не обязаны следовать (1 Тим. 4:1–4). В своём послании к римлянам Павел писал, что христианам дана свобода выбирать, какую им пищу есть (Рим. 14:5, 6, 13–15, 20, 21). Отсюда ясно, что христиане не имеют ограничений в том, что они едят или пьют. «Царство Божие — не пища и питьё» (Рим. 14:17).
О питье в Моисеевом законе говорится мало. Священники, занятые в отправлении службы, не должны были пить вино или крепкие напитки (Лев. 10:9). Дававшие обет назорейства должны были воздерживаться от крепких напитков, уксуса и напитков, приготовленных из винограда (Чис. 6:3). Жене Маноя было сказано, что она не должна пить никаких крепких напитков, потому что ей предстояло родить сына, Самсона (Суд. 13:4, 7, 14). Чрезмерное употребление крепких напитков осуждалось всегда (Прит. 20:1; Ис. 5:11; 28:1).
Праздники. Закон предполагал обязательное соблюдение многочисленных праздников (Втор. 16:16; 2 Пар. 8:13).
(1) Праздник опресноков (Исх. 23:15; 34:18; Лев. 23:6), также известный как Пасха (Лев. 23:5; Втор. 16:1–6), соблюдался Израилем в память о том, как Бог избавил их от египетского рабства (Исх. 12:24–27). Они должны были вспоминать, что Бог не убил первенцев в их семьях, а прошёл над теми домами израильтян, косяки которых были помазаны кровью (Исх. 12:22, 23). В этот праздник также ели пресный хлеб (Исх. 12:14–20; 13:6–8).
(2) Праздник седмиц (Исх. 34:22; Втор. 16:10), так названный потому, что требовалось отсчитать семь недель от первой жатвы пшеницы (Втор. 16:9), был также известен под названием праздника жатвы первых плодов и праздника собирания плодов (Исх. 23:16; 34:22; Чис. 28:26). В Новом Завете он назван Пятидесятницей (Деян. 2:1), так как он отмечался на пятидесятый день от Пасхи (Лев. 23:15, 16).
(3) Праздник кущей (Лев. 23:34; Езд. 3:4). Кущи — это шалаши или палатки. На время праздника Израиль должен был переселиться в шалаши, построенные из веток, в память о том, как они жили в шалашах (палатках), когда сорок лет ходили по пустыне. Никакой работы нельзя было делать в первый и восьмой день праздника (Лев. 23:39).
(4) Пурим стали отмечать после того, как Эсфирь спасла иудейский народ от истребления (Есф. 9:26–28) по злому замыслу Амана в дни Артаксеркса, царя персидского.
У иудеев были и другие особые дни, которые полагалось соблюдать. В первый день седьмого месяца Израиль должен был трубить в трубы и приносить в жертву скот и пшеничную муку (Лев. 23:23–25; Чис. 29:1–6). День очищения (Лев. 16:3–34; 23:27–32) сегодня называется Йом-Кипур. Иудейский Новый год, позже названный Рош-Хашана, возможно, начали отмечать во время вавилонского пленения (Иез. 45:18; см. Исх. 12:2). Первый месяц года назывался нисан (Есф. 3:7).
Новомесячие. В Израиле пользовались лунным календарём, поэтому новомесячие приходилось на первый день месяца. В этот день полагалось совершать жертвоприношения Богу (Чис. 10:10; 28:11) и соблюдать установления, положенные для новомесячия (Пс. 80:4; Ис. 1:14; Иез. 46:3; Ос. 2:11; Ам. 8:5; возможно, также 1 Цар. 20:18; 4 Цар. 4:23).
Суббота. Израиль соблюдал субботу в седьмой день каждой недели, день перед первым днём недели (Мф. 28:1; Мк. 16:1, 2; Лк. 23:56; 24:1; Ин. 20:1). «Суббота» означает «воздерживаться от работы, прекращать работу». В субботу запрещалось работать (Исх. 20:8–10; Втор. 5:12–15). Суббота была заветом (Исх. 31:14–16) между Богом и народом израильским, потомками Иакова, чьё имя было изменено на Израиль (Быт. 35:10) Бог отделил этот день как особый день памяти, когда Израиль должен был отдыхать и вспоминать, что Бог избавил их от египетского рабства (Втор. 5:12–15). Он выбрал этот день, потому что Он Сам почил в седьмой день Сотворения (Исх. 20:11).
Бог дал субботу у горы Синай (Исх. 20:8– 10). Тех, кто бы попытался в этот день делать хоть какую-то работу, надлежало придать смерти; Израиль должен был святить субботу (Исх. 31:14). Бог отделил этот день как день отдыха, а не как день поклонения. Во время вавилонского плена Израиль начал по субботам собираться в синагогах, чтобы читать Писания. Но и тогда суббота не была днём поклонения, а временем отдыха, молитв и чтения Писаний (см. Деян. 15:21).
Помимо еженедельных суббот, Израилю было заповедано каждый седьмой год соблюдать год субботний. В течение этого года им было запрещено возделывать поля; они должны были давать земле отдых (Исх. 23:10, 11).
Тех, кто дерзко нарушал Закон, надлежало истребить из народа (Чис. 15:30, 31). Это касалось и игнорирования того, что закон говорил о пище, питье, праздниках, новомесячиях и субботах. Однако для людей, живущих по новому завету, Закон не имеет силы. По этой причине христиане не должны осуждать других (Мф. 7:1) или допускать, чтобы другие осуждали их, посягая на свободу во Христе в попытке принудить их исполнять постановления закона.
В Новом Завете нет повеления христианам соблюдать субботу. Это важный момент, ибо при наличии такого большого количества инструкций для христиан из язычников ни одна из них не содержала даже намёка на соблюдение субботнего отдыха. Поскольку они не были знакомы с практикой прекращения работы в седьмой день, то нуждались бы в специальной инструкции, касающейся субботы, если бы им надлежало соблюдать её. Когда первый завет был устранён и взамен его дан новый завет (Евр. 8:13; 10:9), повеление соблюдать субботу было также отменено.
Из стиха 16 следует, что от колоссян не требовалось, чтобы они рассматривали субботу как особый день отдыха. Для христиан из язычников такой день не имел особой значимости. Зато особую значимость имеет день Господень, воскресенье, когда Христос восстал из мёртвых, победив смерть. В этот день Его победы над смертью христиане собираются вместе, чтобы помянуть Его (Деян. 20:7).
«Это есть тень будущего» (2:17)
Уcтановления, которые Павел называет в стихе 16, не имеют ничего общего ни со спасением, ни с праведностью. Как могли законы о пище и соблюдение особых дней улучшить духовную жизнь колоссян? Это были только тени жизни во Христе, истинной пище (Ин. 6:48). Новый завет был несравнимо лучше Моисеева закона. Духовная чистота (2 Кор. 7:1) важнее кошерной пищи. Жертва Иисуса способна очистить от греха (Мф. 26:28), тогда как жертвоприношения, совершавшиеся в соответствии с Законом, этого сделать не могли (Евр. 10:4). Вечный покой небес, обещанный христианам (Евр. 4:9; 1 Пет. 1:3, 4), лучше субботнего покоя. Как законодатель, Иисус лучше Моисея и выше священников, назначавшихся по Закону (Евр. 3:3; 7:28).
Словом скиа названа тень, которая, отбрасываясь от реальности, имеет некоторое подобие её. Это видимость или имитация чего-то другого. В новый завет Иисус ввёл истины, которые были предвозвещены в Законе (Евр. 10:1–4) такими вещами, которые, сами по себе, не имели ценности или силы, но были как бы тенью будущего. Так принесение в жертву животных было прообразом реальности, которая осуществилась в Христе (Евр. 8:5; 10:1–3).
Как тень не есть реальность, а только видимость её, так и требования Закона были всего лишь тенью реального. Моисей дал закон (Ин. 1:17), тень (Евр. 10:1), тогда как Иисус дал истину, реальность. Закон предвещал реальности нового завета, но он не мог полностью открыть истины, как это позже сделал Иисус. Те, кто осуждает христиан за их установления, опираясь на Закон, похожи на тех, кто судит о внешности человека по его тени. «Поскольку присутствует реальность, тень уже не составляет норму для суждения» (О’Брайен).
Будущее — уже не будущее. «Тень будущего» была тенью того, что Иисус установил в новом завете (Евр. 8:5).
«А тело — Христово» (2:17)
Тело (сома) может быть у человека (Мф. 5:29), животных (Иак. 3:3), растений (1 Кор. 15:37) или же у группы людей — например, церкви (Рим. 12:5; Кол. 1:18). Тут возникает трудность с толкованием. Что имел в виду Павел, когда употреблял фразу сома ту Христу («тело Христово»)? Говорил ли он о (1) физическом теле Иисуса (Мф. 26:12), о (2) церкви или о (3) той реальности, на которую указывала тень? В Синодальном Переводе слово сома во всех случаях переводится как «тело», за исключением одного, где оно переводится словом «лично» (2 Кор. 10:10). Эдвард Швейцер отметает идею, что предвозвещённая тенью «реальность» может быть учением Иисуса. Он пишет: «Единственный вопрос, на который нет однозначного ответа: что — Христос или церковь — является реальностью в противоположность тени». Бауэр идёт ещё дальше, заявляя, что смысл этой фразы состоит в «существующей реальности, вещи самой по себе, реальности в совокупных образах тела, которое отбрасывает тень, по контрасту со скиа … Кол. 2:17».
Возможны все три толкования, но лучше всего отражает контекст то толкование, что Моисеев закон был тенью реальностей нового завета. Было бы трудно объяснить, каким образом установления Закона, упомянутые в стихе 16, — «пища, или питьё, или… какой-нибудь праздник, или новомесячие, или суббота» — являются тенью физического тела Христа или церкви. Эти установления легче интерпретировать как тень правил, которыми будут пользоваться по новому завету. Исполнявшиеся как физические обряды, они рисовали духовные реальности нового завета. Закон ограничивал физическую пищу, которую можно было съесть, а новый завет главное внимание уделяет духовной пище для христиан (1 Пет. 2:2). Соблюдение праздников и соответствующие им жертвоприношения предвозвещали еженедельные поминовения истинной жертвы, смерти Иисуса на кресте (1 Кор. 11:23–25). В Писаниях объясняются многочисленные другие прообразы Закона и соответствующие им реальности христианских установлений.
Лжеучителя так ограничили своё духовное зрение, что видели только тень вместо истины, открытой Иисусом, Источником истины (Еф. 4:21). Назначение тени было подготовить к реальности (Гал. 3:24). Подчинявшиеся Закону оставались во тьме: у них как бы покрывало было на глазах (2 Кор. 2:14), так что они не видели свет мира (Ин. 8:12), который был предвозвещён Законом.
Христиане живут не в тени, они живут в эру исполнения и реальности. А Моисеев закон продолжает служить бессильной тенью христианской эры. Те, кто пытается жить по размытым очертаниям закона, упускают чётко очерченную красоту христианского образа жизни и вечной жизни на небесах.
#библия #послание апостола павла #колоссянам #ветхий завет #новый завет #суббота #поклонение #10 заповедей #десять заповедей