* * *
Огромная скала, на самом верху которой сиял белизной вход, украшенный высокими колоннами, казалась неприступной, но не для Аластора.
- Отлично устроились, - пробурчал он, задрав голову. - Так значит это и есть убежище Мазариса?
- Да, это оно и есть, - подтвердил Константин. - Но его стерегут верные Мазарису члены ордена.
- Значит, сегодня они найдут свою смерть. - Аластор схватил Константина и взмыл вверх. - Пора.
Аббадон увлек за собой Филиппа, а Онокселис поднялась сама, задумчивая и подавленная. Ее бледное лицо, казалось еще бледнее, а глаза поддернутые легкой дымкой - печальными.
Высокий вход, украшенный лепниной, был похож на пасть льва, в темноте которого зловеще вспыхивали огоньки свечей.
- Здесь все напичкано печатями от демонов, - прошептал Константин. - Я пойду первым и буду снимать их, чтобы вы прошли.
- Только без глупостей. - Аббадон снова схватил Онокселис за шею. - Иначе...
- Зачем ты угрожаешь им, мною? - голова демоницы безвольно поникла. - Ты считаешь, что из-за такого урода как я, кто-то будет переживать?
- Ты - не урод! - Константин весь напрягся и твердо сказал: - Или ты отпустишь ее, или я никуда не пойду.
- Какие страсти... - язвительно произнес Аббадон, но Онокселис отпустил. - Забирай свою красавицу...
Константин взял в свою руку ее тонкие пальчики и смело шагнул в темный зев скалы.
Одна за другой, печати пропадали со стен, вспыхивая яркими огнями, когда Константин прикасался к ним, шепча древние заклинания. Демоны шли за ним, готовые к нападению и оно не заставило себя ждать - трое мужчин в длинных балахонах появились словно из воздуха, держа в руках длинные веревки, связанные в петлю.
- Это что за пастухи? - хмыкнул Аббаддон.
- Это Ловцы. Веревки в их руках могут сковать любого демона, на них нанесены сильные заклинания, - ответил Филипп и в этот момент, со свистом, одна из веревок оплела Онокселис, после чего та упала на пол, не в силах пошевелиться и ее потащили по камням в сторону темной ниши.
Константин кинулся к ней и схватив за ноги, с трудом удерживал, стараясь не отпускать.
- Помогите мне!!!
- Наивные люди... - пробурчал Аластор. - Неужели они думают, что остановят меня куском веревки?
Растворившись в воздухе, он молниеносным движением свернул с громким хрустом Ловцам шеи и развел руками:
- Все. Снимай со своей подруги веревку и пошли дальше.
Константин освободил Онокселис и поднял на руки.
- Она некоторое время будет без сознания.
- Оставь ее здесь. - Аббадон указал на высокий алтарь, накрытый бархатной тканью.
-Нет, я не оставлю ее.
- Но она будет нам обузой...
В этот момент откуда-то сверху раздался громкий крик, преисполненный боли и страдания.
- Саша!
Аластор кинулся вперед, игнорируя предупреждающие окрики Константина и сразу же почувствовал ужасную слабость. Печати на стенах замерцали, вытягивая из него силы, но демон не останавливался, рыча от напряжения.
* * *
Мне было настолько больно, что хотелось умереть. Я знала, что даже если каким-то чудесным образом выживу, то никогда уже не стану нормальным человеком. У меня был сломан позвоночник от удара о стену и я периодически теряла сознание от боли.
- Это только начало, - хохотнул Мазарис, сидя напротив меня в большом кресле. - Не хочу, чтобы ты умерла быстро... а может тебя не убивать? Оставить жалкой калекой, ползающей в своем дерьме?
Я не слушала его, не в силах переносить жутчайшую боль, лишь слезы тонким ручейком текли по щекам, оставляя мокрые, щекочущие дорожки.
Внезапно дверь распахнулась и даже я, в своей неудобной, страшной позе, увидела Аластора, который стоял уперевшись руками в косяки дверей. Его ноги подгибались, а голова падала на грудь.
- А вот и я...
-Какое удивительное везение! - Мазарис поднялся с кресла, его гниющие руки возбужденно дрожали. - Я так рад видеть тебя, старый друг!
Аластор попытался переместиться к нему, но рухнул возле кресла, тяжело дыша. На стене, позади кресла, мерцая все сильнее, набирала силу огромная печать.
- Какое это удовольствие запереть вас двоих в этой комнате... а через некоторое время, ты - демон, увидишь как сдохнет твоя подстилка... - засмеялся Мазарис. - Жаль, что ты не видел, как умерла Офелия... а она до последнего вздоха говорила лишь о тебе и своей любви...
- Мразь... - выдохнул Аластор, медленно поворачивая голову в мою сторону. - О нет...
- Не меньше чем ты... - прошипел Мазарис, скаля гнилые зубы. - Тебе нравится твоя женщина в такой позе? Я старался...
- Зря старался. - Мазарис резко развернулся на этот голос и увидел Константина, стоящего возле стены с печатью. - Прощай, мастер.
Молодой человек быстро произнес заклинание и печать потухла, мигнув последний раз.
- Нет!!! Нет!!!! - Мазарис кинулся к дверям, но там стоял Аббадон.
- Не думаю, что это хорошая идея.
Мазарис в ужасе обернулся и закричал, увидев перед собой Аластора.
- Сдохни, собака.
ЭПИЛОГ
Я училась ходить, как ребенок, а Аластор не отлучался от меня ни на минуту. Он купал меня, одевал как куклу, принося мне кучи красивейших вещей и расчесывал волосы. Он переносил меня к морю и мы любовались закатом или лунной дорожкой. Первые шаги он воспринимал, как свою личную победу и я замечала в его красных глазах восхищение и любовь.
- Я сделаю все, чтобы мы не расставались никогда. Я не хочу остаться без тебя и всегда буду охранять твой сон и твою жизнь...
Я клала свою голову на его горячую грудь и ощущала безмерное счастье и удивительной силы любовь. Любовь, которой суждено было проснуться в темной пещере Крыма.
А Константин стал мастером ордена - за него выступило большинство братьев. Он был справедливым и мудрым правителем. Онокселис не покидала его ни на минуту и всегда можно было увидеть ее белокурую головку рядом с темным одеянием мастера ордена. Теперь и она знала, что для настоящей любви, физических недостатков нет. Несовершенство тела - это порождение ума. Совершенно лишь то, что скрывает тело и воистину счастлив тот, кто это понимает.