Не знаю, как называется такая черта человеческого свойства – как перенимать всё самое необходимое от того, с кем общаешься. Во мне такая черта живет и проявляет себя в гипертрофированном виде.
Если я общаюсь с хитрым человеком, то через пару дней я буду хитрей его, если мне приходится иметь дело с самовлюбленной красоткой, то через короткое время я становлюсь франтом, если я начинаю общаться с падонком, то сразу стараюсь уйти.
Лет двадцать назад, когда я только начинал свою карьеру юриста, я познакомился с адвокатом, попав на процесс которого, был весьма поражен. Алексей Иванович, так я звал его в шутку, настолько ясно, но профессионально убедил судью в своей правоте, что выиграл дело у Правительства Москвы. Для меня тогда это было потрясающим зрелищем.
В то время мы с ребятами, только окончив институт, ходили в судебные заседания и как-то все вместе, порой и по три-четыре человека одновременно, хором, выступали, заикаясь, чаще читая по бумажке ранее написанное выступление. Со стороны смотрелось глупо, но мы старались этого не замечать, но больше нахваливали друг друга или оправдывались, проще говоря, были дилетантами.
И вот, меня юнца поразил Алексей Иванович, я решил, буду брать пример с него, буду стараться быть похожим на него.
Помню, готовил иск, долго готовил, несколько дней. По окончании я прочел свое творение с восхищением и стал целовать монитор. Я всегда целую написанное, если оно мне очень нравится.
Решил похвастаться Алексею Ивановичу, направил по электронной почте, попросил, посмотри мол, как с твоей профессиональной точки зрения? Отправил и думаю:
- похвалит меня, скажет, какой я умный, какой профессиональный!
Сижу, радуюсь, горжусь собой, жду похвалы.
Через два часа, не поленившись потратить на меня время, Алексей Иванович скинул исправленное заявление и подписал: «Я бы составил так».
Я прочел его рук и ума творение, потом прочел свой вариант, и плюнул в монитор. Теперь, до селе мне казавшееся идеальным моё исковое заявление, даже в сравнение не шло с тем, по истине сказать, шедевром, что направил мне Алексей Иванович.
Алексей прекрасный адвокат, он любит все коротко и предметно – и говорить, и писать.
Порой он подойдет ко мне и скажет:
- Представляешь, Олег, судья мне иск оставила б.д. (прим. автора без движения) и не уведомила «них» (прим. автора совсем), чуть определение б.р. (прим. автора без рассмотрения) не схлопотал. Чем мотивировала? Х.з. (прим. автора не знаю).
Я несколько лет обучался у Алексея Ивановича. Не то, чтобы он сажал меня за парту и читал лекцию с указкой в руке, нет, Алексей хитрый и умный, он лишнего не скажет, только если за хорошим коньяком и в дружной компании. Меня он тоже научил многим судебным процессуальным премудростям, которые не раз помогали выигрывать даже проигрышные дела.
Порой, Алексей Иванович учил меня и, не подозревая этого. В прошлые годы я частенько звонил ему, предлагал выпить, ну и поговорить по душам, разумеется. Он приглашал меня к себе домой, т.к. очень домашний и консервативный, по ресторанам не особый ходок.
И мы с ним с вечера и до утра или под коньяк или под его любимое пиво, теоретизировали о многочисленной судебной практике, пробелах в законодательстве, беспределе в судах, ну и немного о девчонках.
В таких ночных посиделках в прокуренной и пустой квартире, втроем: я, он и компьютер с открытым консультантом, я вытягивал из Алексея все, что мог вытянуть – знания, мысли, повадки, жесты. Я примерял его на себе. Я стал, как он говорить, стал, как он думать, также начал красиво и по существу писать, стал как он одиноко выпивать.
Алексей Иванович почему-то подружился со мной, не знаю, что он нашел во мне тогда, ведь он был Бог адвокатуры, а я зеленый юрист-практикант с высшим образованием.
Алексей Иванович помогал мне не только правильно писать документы, понимать и уважать судебную практику, обучал, как вести себя в суде и с судьей, рассказывал как мыслит суд, и как работает вся судебная система, адвокатура и правоохранительные органы, Алексей почти никогда не оставлял меня в беде, ну если только раз не более десяти.
Помню в 2006 году я накопил денег на квартиру и хотел погасить ипотеку, принес в офис, положил в стол, а через два часа они исчезли. Я тогда и представить не мог, что адвокаты могут воровать, и не просто адвокаты, а люди, с которыми я учился в школе, в институте, и затем работал несколько лет в юридическом центре (прим. автора не буду называть компанию, в которой это произошло). И не просто воровать, а красть у своих же, крысить в особо крупном размере и возможно даже по предварительному сговору.
Я попросил наших ребят адвокатов проверить всех сотрудников на детекторе лжи и возбудить уголовное дело, это единственное что могло мне помочь вернуть деньги, но они отказались. И я ушел из компании, ушел навсегда. Вечером приехал к Алексею, мне было очень хреново - за один день я потерял работу, все деньги, что несколько лет откладывал на квартиру, и товарищей, которых считал своими друзьями.
Алексей Иванович налил мне свое любимое пиво и сказал:
- Олег, ты можешь на меня рассчитывать, у меня там, в ящике есть тысяч семьдесят, я могу тебе их дать.
- Спасибо тебе, Алексей Иванович, за то последнее, что готов отдать мне, но на эти деньги я не погашу и десятой части кредита, - грустно поблагодарил я его, и мы нажрались.
Когда я приезжал к Алексею с ночевкой, он всегда заботливо вытаскивал из шкафа раскладушку и, ставя ее посредине комнаты, педантично указывал мне на мое место.
Спустя несколько лет и я пригласил его к себе в гости. Он зашел ко мне в квартиру, походил по комнатам, оценил, ему понравилось.
- А где я буду спать? - спросил он меня.
Я вытащил раскладушку и разложил ее посредине огромного коридора, больше служащего гостиной.
- Алексей Иванович, ты всегда выделял мне место на раскладушке у себя в квартире, вот и я, специально для тебя припас такую же, - с серьезным видом предложил я ему располагаться на ночь.
Наблюдать за выражением Алексея в ту минуту было сверх забавно. Его задумчивое, несколько огорченное, больше недоумевающее лицо передавало его мысли:
- Трехкомнатная квартира, в каждой по кровати и телевизору, все свободные, зачем он кладет меня на раскладушке, да еще и в коридоре?
Я расхохотался, и только после этого Алексей понял, что это была шутка. Он с облегчением выдохнул.
Когда я был на процессе с известнейшим адвокатом Генрихом Падвой, то вспомнил Алексея Ивановича, они как две капли воды похожи друг на друга – как ведут себя, как говорят в суде, даже интонации в голосе и жестикуляции одинаковые.
После того судебного процесса я называю Алексея – Алексей Иванович Падва, и благодарю судьбу, что свела меня с ним.