Итак, детки, оно идёт искать. Черная, длинная и холодная, как самая долгая ночь в году, рука, неестественно и извращенно изогнувшись, целеустремленно ввинчивается в складку пространства. Чтобы, фрактально размножившись, устремиться по радиолучу по всех направлениях. А потом вынырнуть из разрывов в пустоте, за спинами неосторожных пушистиков, прислушивающихся к тихому, прерывистому сигналу и…
Демонический сапог! Опять помехи в варпе. Да и аппаратура из армейских запасников, времён ожидания ядерной истребительной войны, главное и единственное достоинство которой – возможность после неё заработать. Хоть как-нибудь. Невозможные условия. Придется обойтись стандартной радиопередачей. От которой, конечно, тоже вероятно снижение ворсистости, с предварительной утратой ею пигментации.
Плюс, курареподобный паралич дыхательной мускулатуры, и впадение мозговой деятельности в аварийный спазм. Ну вот так такие уж на Таймыр-700 стандарты радиовещания. И это скромно ещё. Думаете, пушистики, вы знаете Таймыр-700? О нет, вы не знаете его. Даже, если вдумчиво прослушали полный цикл передач «День за днем в холодном Аду». Гуманизм и цензура, жвачками, прилипшими к подошвам, мешают.
Очень мешают, сгенерировать экспансивное наслаждение, смоделировать гидростатический шок, и корпускулярно-волновым образом send mail эти прелести. Остается уповать на кумулятивный эффект, одна снежинка, ещё не. Одна дождинка тоже фигня полная. Однако, если снежинки-дождинки из хорошего урана и падать будут долго и упорно…
Короче, welcome to ice hell - на неудачной частоте, невезучих пушистиков, вылупляется, личинкой чужого, цинично вселяющее ложные надежды, трубно зовущее на бесполезные подвиги, появляется эргастульное и вомиториумное, оно – Радио ледяных пустошей.
И прибитый к нему гвоздями из строительного пистолета, специалист по парасимпатической магии, шеф-повар по приготовлению ирландского рагу из чумной крысы, винтомоторный сокол и дигитальный голубь, искусственный хрен и интеллект, пожилой, вечный мальчишка – Джон-ледяные-яйца, у аппарата, друзья.
И этой наполненной обломами полночью Джон снова хочет немного пропиарить Совет Юнион – ну вот так, он одновременно с грязным буржуазным извращенцем и горячий советский патриот. Короче, в СССР его люто бесило отсутствие юзабилити и дизайна – эффективно, качественно, доступно… неудобно и некрасиво. Жилищное строительство не было исключением. Серые, унылые, ничем не украшенные коробки домов.
Немарко раскрашенные изнутри в серо-зеленую гамму и тускло освещенные. Соприкасаясь с таким сразу немыслимо хотелось кастомизировать его всеми доступными юному дегенерату средствами: на стене написать «Икс», «Игрек», плюс из высшей математики знак один, на потолок нагадить. Наташке моральную характеристику капслоком дать, ориентацию Игорька четко обозначить. Ну вот, уже другое дело.
Это реально МОЙ дом, зас… эээ своеборазный, но уникальный и родной. А чуть не забыл о легендарных, точнее легендарно за… залитых, мрачных и полутемных лифтах с выжженными кнопками. А что делать, если поездка в них вызывала такое экзистенциальное уныние, подъезд просто курил в уголке, почти смертельное просто. И в рамках экстренной самореанимации просто необходимо было выхватить из широких штанин свой гросс-шланг.
И сбросить избыток ментальных токсинов с могучей струей <вырезано цензурой>. А после, для смягчения отходняка и освежения атмосферы, вдумчиво спалить зажигалкой несколько кнопок. В процессе, Джон никак не мог уразуметь – ну почему нельзя делать красивше, ярче, наряднее немного? Что, это блин, за микс военной части и зоны везде?? И по юности лет казалось, такой пром.дизайн где прочно и сердито, вместо красиво.
И юзабилити в стиле: не сахарные не растаете и вообще, страдание возвышает. Что это вот и есть нижнее дно. Однако оказалось, есть куда падать – нынешний «бедняцкий шик», когда здания, лифты, парки и др. Делается нарядно, затейливо и вроде как удобно. Вот только из отходов и палок и через тыльный выход. Благодаря чему и товарный вид, и функционал, утрачиваются вскоре после передачи заказчику.
И превращаются в такой вырвиглаз и неудобняк, что скромный советский пром.дизайн – бедненько, но чистенько и прочно, вспоминается со слезами умиления. Но базара нет, на презентациях и в процессе приемо-передачи, новое намного красивее. И ещё несколько минут после. А ещё после, оставь надежду всяк это использующий и горе тебе если имеешь хоть зайчатки чувства прекрасного.
Дивный и новый рыночный мир, для большинства он такой. Roger that.