Повествование- фэнтази на военно-морскую тему с детективным уклоном (самиздат, автор неизвестен (возможно-С. Соколов), много букв). Продолжаем публиковать по просьбе читателей канала
Танцы с огнем
ГЛАВА 6.
Ксаль‑Риум. 45 Лета.
– Ты произвел на меня впечатление, Дэвиан, – заметил Тамрин. – Я даже не ожидал, что ты сможешь заставить это стадо ариетемов… я хотел сказать – наш Генеральный Штаб – прислушаться. Хотя не могу не согласиться с ними – твоя идея рискованна.
– Не более чем любая другая, – возразил Дэвиан. – Но мы должны быстрее покончить с войной, а значит, нужно действовать не так, как от нас ожидают. Чем скорее мы покончим с Ивиром, тем скорее сможем заняться Тэй Ангом.
– Ах, да, действительно, – Тамрин улыбался, но Дэвиан не увидел в этой улыбке ни намека на веселье. – Мы и так отстаем от графика. В штабе ожидали, что через 5‑6 децим мы уже возьмем Лакрейн, а прошло 70 дней, и мы еще не продвинулись дальше Кехребара. Кое‑кто среди газетчиков уже начинает строчить статьи о нашей чрезмерной, кхм… неторопливости. И не только в «Путеводной звезде».
– Главное, чтобы в нашей неторопливости был уверен Ажади. И потом, я не хочу начинать наступление, пока армия не будет в готовности. Даже Лютиэн и Николаос Ремер со мной согласны.
Магистр Западной Армии Дариус Лютиэн был поставлен во главе армейских легионов, которым предстояло штурмовать острова Султаната. Сейчас его армия скапливалась на Кехребаре, готовясь к броску на Янгин. Другая часть имперских войск перебрасывалась на Инчи, под командование Магистра Ремера.
– Чем, кстати, порадуешь? – поинтересовался Дэвиан.
– Есть хорошие новости, – подтвердил кронпринц. – После успеха на Инчи удалось наладить выпуск тестудо. Выделены достаточно большие средства, несколько заводов модернизируются под производство новых машин. С теми мощностями, которые есть сейчас, много, конечно, не построишь. Но первая партия будет готова через десять дней. Сотню тестудо в дополнение к тем, что уже есть, армия получит.
– Неплохо, – согласился Дэвиан. – Эти машины показали себя очень полезными на Инчи, вероятно, не меньше пригодятся и дальше. Но я спрашивал о другом. Что происходит в Ивире?
– Наши люди продолжают работать, Дэвиан, но так быстро это не делается. Тем более, после недавних событий. Ты же наслышан о них?
– Да уж… – весть о казни разошлась широко. В имперских газетах вышло немало возмущенных статей о варварских обычаях ивирцев.
– Ажади боится, – сказал Тамрин. – Понимает, что висит над пропастью, вот и хватается за соломинку. Мир с Ксаль‑Риумом невозможен, собственные подданные ненавидят его, Лакрейн на грани бунта.
– И ты говоришь, трудно найти людей, которые захотели бы скинуть султана с трона?
– О… – Тамрин рассмеялся. – Таких людей более чем достаточно. Собственно, этого хочет весь Ивир, только нам подойдет не каждый. Нужны те, кто, во‑первых, обладают реальной властью в Ивире, и, во‑вторых, готовы зайти дальше туманных обещаний. И вот таких, к сожалению, немного. Большинство ивирской знати уже понимают, что султану не удержаться на троне, но боятся разделить судьбу господина иль‑Кедама. Все рассуждают одинаково: если их разорвут лошадьми на главной площади Лакрейна, им уже будет все равно, как долго после этого проживет сам Ажади. Никто не решится действовать раньше, чем будет уверен, что Империя поддержит его. Иначе говоря – пока наши легионы не возьмут в осаду сам Лакрейн.
В последние дни в Императорском Генеральном штабе разыгралась настоящая баталия. Дэвиану удалось привлечь на свою сторону Нариса Талана, но Дориаль Анно и его сторонники были против его предложений. Они были уверены, что принц слишком торопит события. Ударить не с Кехребара, а с Инчи, обойти Янгин – главную военную базу Ивира – и высадить десант сразу на Кадихе, ивирском острове‑метрополии? Это было не в стиле Империи. Ксаль‑риум всегда предпочитал неспешное наступление стремительным прорывам. Дэвиан согласился бы с этим, если бы не Тэй Анг. Чем дольше Империя застрянет в Ивире, тем больше времени будет у агинаррийцев, чтобы подмять под себя этот архипелаг. Тэй Анг – наилучший плацдарм для наступления на юг, какой только могут получить агинаррийцы. Прочие земли, уже захваченные ими – Шлассенский Триумвират, Айнелин – слишком далеко от имперских островов. Быть может, прямо сейчас северяне и не собираются продвигаться дальше, но Дэвиан не сомневался, что, раньше или позже, они предпримут такую попытку. Сегунат существует за счет завоеваний, они не смогут остановиться сами. Остановить их придется Империи, и лучше сделать это сейчас, пока еще можно обойтись малой кровью.
– Быть может, придется переговорить с самим Императором, – заметил Дэвиан. – В последнее время дядюшка прислушивается к моим словам.
– Да, он ценит то, что ты сделал, – согласился Тамрин, – тогда как Дориаль Анно сейчас не в фаворе.
– Значит, надо пользоваться моментом, – ухмыльнулся префект Западной эскадры.
– Возможно. Я даже допускаю, что у тебя что‑то получится. Если отец поддержит твое предложение, даже Анно предпочтет согласиться. Сейчас его позиции не настолько крепки, чтобы перечить Императору. Как видишь, Дэвиан, – заметил кронпринц, – иногда и в репутации героя есть свои плюсы.
– Не стану спорить.
– Только, мой тебе совет: про Тэй Анг лучше не напоминай. Императора это по‑прежнему раздражает. Говори о чем угодно – о возможности быстро покончить с войной, о славе, о мести султану, но не переводи разговор на Анг и северян.
– Благодарю за совет, – кивнул Дэвиан. – Придворные манеры, увы, никогда не были моей сильной стороной.
– Никогда не поздно учиться, кузен. Кстати, о Тэй Анге – что слышно от Фионеллы?
– Она уже там, – Дэвиан потянулся к ведерку со льдом, где стоял серебряный кувшин с аржусом. – Ее статья вышла в «Южной Звезде» вчера.
– Да, об этом мне известно, – сказал Тамрин.
– Тогда тебе известно почти столько же, сколько и мне. Я получил одну телеграмму. Находясь за восемь тысяч миль друг от друга, обмениваться новостями довольно трудно.
Первый очерк Фионеллы Тарено о военных действиях в Тэй Анге в «Южной Звезде» привлек интерес ксаль‑риумцев, которым новости о событиях в Ивире уже несколько наскучили, тем более что в последние децимы ничего важного там не происходило. Хотя о войне, собственно, Фио написала немного, гораздо больше в ее статье было сказано о Файинге. У Фио был талант к описаниям: читая, Дэвиан живо представил себе город на огромном холме, неровные ярусы жилых кварталов, людей на тесных, грязных улицах и пышные особняки знати, и огромный порт, где стоят на якоре агинаррийские АВ, мрачным напоминанием о том, кто ныне предъявляет права на эти земли. Фионелла любила свою работу, она не сомневалась, что занимается чем‑то важным. Дэвиан разделял эту ее черту – он не меньше верил в важность того, что делает. Иногда это означало подвергать себя опасности; Дэвиан принимал это как должное и вынужден быть смириться с тем, что он не может воспрепятствовать Фио поступать так же.
Тэй Анг… Проклятая земля. И очень несчастная. На свою беду архипелаг оказался между Севером и Югом. Богатые острова со слабой властью – заманчивая добыча для любого хищника, а таковых было предостаточно. Агинаррийцам нужны богатства Тэй Анга и военные базы на границах с Коалицией, Чаори Кай жаждет власти – пусть даже под покровительством Агинарры. Об этом Фионелла не упоминала в статье, но тут все было очевидно и так. Фио писала о простых людях, который увидела в Файинге, и им, пережившим два десятилетия гражданской войны, кажется, было уже все равно, кто называет себя их владыками. Из прочитанного у Дэвиана Каррела сложилось такое впечатление.
– Ты напрасно так тревожишься, Дэвиан, – заметил двоюродный брат, очевидно, неверно истолковавший его молчание. – Я говорил уже, и повторю: Чаори Кай не захочет ссориться с «Южной Звездой». Он постарается выглядеть безупречным рыцарем на белом коне. Кроме того, Фионелла там не одна. Как ты и просил, с ней отправили одного из лучших агентов нашей доблестной секретной службы. Да и в Файинге у нас есть надежные люди. О ней позаботятся.
– Да, благодарю, – отозвался Дэвиан. Он действительно обратился к Тамрину с такой просьбой, и кузен безропотно согласился. Проклятье, Дэвиан сделал достаточно для Империи и династии, чтобы рассчитывать на небольшую ответную любезность. Один из агентов секретной службы, уже побывавший несколько лет назад на Тэй Луане, составил Фио компанию как помощник и телохранитель. Разумеется, о второй его роли девушка не догадывалась.
Большего Дэвиан сделать не мог; он подозревал, что, узнай Фионелла о его маленькой хитрости, едва ли будет так уж довольна. Он коснулся рукой черного мундира на груди. Под тканью пальцы ощутили небольшой металлический диск. Подарок от Фио, амулет, защищающий владельца от беды. Дэвиан слегка улыбнулся, подумав о том, что сделал ей ответный «подарок», пусть и без ее ведома. Лучше бы ее путешествие на Дженг прошло без приключений, но если что‑то случится, рядом с девушкой, по крайней мере, будет человек, который о ней позаботится. Это позволяло Дэвиану чувствовать себя увереннее.
– Ну, ладно, – он встал с кресла. – Вернемся к делу, Тамрин. Как скоро Император может меня принять?
Кронпринц понимающе кивнул: – Я договорюсь с отцом. Чем скорее состоится разговор, тем лучше.
Тсубэ.
Корабельный оркестр грянул «Вздымаются волны» – гимн Объединенного Флота Сегуната Агинарры и Джангара, оставшийся неизменным со дня его официального формирования, в далеком 1880 году. До тех пор флот делился на несколько подразделений – флотилия открытого моря, эскадра метрополии, дивизион вспомогательных сил – которые действовали независимо друг от друга и даже не имели единого командования, что, конечно, не лучшим образом сказывалось на их боеспособности. В конце концов, Сегун Ямитано Огато – внук прославленного Наритано и последний из Сегунов, состоявший с тем в кровном родстве – решил соединить вместе все три флотилии, отдать их под командование одного адмирала и сформировать единый Военно‑Морской Штаб.
Ниора Сетано четким движением поднесла ладонь к жесткому козырьку фуражки, отвечая на салют капитана Рейго – командира нового линкора «Ситаро». Тайрё терпеть не могла надевать парадную форму: это заставляло ее чувствовать себя ряженой на маскараде. К тому же, к форме прилагалась сабля, что Ниоре казалось преизрядно глупым, ведь она отродясь не сражалась клинком. Увы, к тому времени, как Ниора Сетано появилась на свет, абордаж как средство морского боя успел отойти в историю.
Хотя само оружие она, конечно, ценила. Рукоять блистала позолотой, но простые ножны, отделанные медью и черной кожей, не превращали его в безвкусную поделку. Клинок тоже был великолепен – узкая, слегка изогнутая полоса первоклассного булата, заточенная до бритвенной остроты. Не фабричная ковка, а подлинное произведение искусства, созданное мастером из тех немногих, кто еще не отказался от старомодных традиций, бытовавших до Наритано. Даже Ниора, не будучи ценителем холодного оружия, не могла не восхищаться изящным изгибом лезвия и совершенным волнообразным узором на матовой серо‑серебристой стали. Порой она позволяла себе полюбоваться обнаженным клинком, вспоминая прошлое. Оружие было личным даром от Сегуна Узеки Матойчи в знак признания доблести, проявленной лейтенантом Ниорой Сетано в битве при Тиварне, а уж Тиварну Ниора не забудет до конца дней.
Она едва успела отпраздновать 21 день рождения, когда началась Северная Война. Была всего на год старше, чем теперь Иджиме. Ниора подумала об этом почти с ностальгией. Все‑таки в том, чтобы быть амбициозной двадцатилетней дурочкой, имеется своя прелесть. В то время Ниора не питала сомнений: только вперед, в бой, к несомненной победе! И поначалу для такой самоуверенности были все основания: Объединенный Флот сокрушил сопротивление Восточной Коалиции, после нескольких сражений та уже не рисковала бросить вызов агинаррийцам, и корабли под серебристо‑алыми боевыми знаменами Сегуната господствовали на море. Ниора хорошо помнила насмешливое презрение, которое испытывала тогда к морякам восточников, запершимся в базах, да и не одна она так думала. Но потом вмешались ксаль‑риумцы, и Коалиция тоже воспрянула духом. Сегунат еще боролся, и даже не без успеха. Были и еще победоносные битвы, но все пришло к Тиварне…
Тот день Ниора Сетано запомнила во всех подробностях, и воспоминания не померкли за четверть века. Гром пушек, обезумевший океан, стены воды там, где падали вокруг «Миои» вражеские снаряды. Даже двадцатитрехлетней Ниоре с самого начала было ясно, что бой разворачивается не в пользу Объединенного Флота. Вырваться из ловушки, несмотря на все усилия командующего Ичиды Мигумо, не удалось. Разгром был сокрушительным, но для «Миои» и лейтенанта Ниоры Сетано час славы настал уже после окончания сражения. В хаосе отступления корабль столкнулся с двумя ЛК ксаль‑риумцев, и по воле великого Риото случилось так, что из всех офицеров в боевой рубке, куда угодил имперский снаряд, в живых осталась она одна. Осколок пропорол ей лицо, чудом не выбив глаз, боль была ошеломляющей и кровь хлестала струей, и все же, Ниора по праву могла гордиться собой: несмотря ни на что, она осталась на посту, а «Миоя» продолжала сражаться. И агинаррийцам повезло: их снаряды изрядно потрепали обоих преследователей, а затем, в тумане и сгущающихся сумерках, «Миоя» оторвалась от погони и, спустя несколько дней, добралась до ближайшего агинаррийского острова.
Для Ниоры на этом Северная Война закончилась – последующие 10 децим она провела в госпитале, откуда едва не переселилась на военное кладбище. В рану проникла зараза, и врачи воистину совершили невозможное, не только вытащив раненую из объятий смерти, но даже сохранив ей левый глаз. Еще столько же времени Ниора отлеживалась дома, приходя в себя. Когда она окончательно встала на ноги, уже был подписан мир, и, несмотря на все усилия официальной пропаганды скрыть истину, было очевидно, что война проиграна Сегунатом. Унижение, которое ранило сильнее, чем осколок ксаль‑риумского снаряда, и никакие почести, никакие награды не могли ничего изменить. Все, что она делала, все, чем пожертвовала, оказалась бесполезно! Люди, которых она знала и уважала, ее друзья и наставники, погибли напрасно! Отчаяние, ярость, бессильная ненависть душили, лишали возможности мыслить здраво, мечты о возмездии не давали покоя. Прошел не один год, прежде чем Ниора Сетано смогла побороть в себе это. Конечно, тогда она не была одинока в своих чувствах, а кое‑кто думает так до сих пор. Многие офицеры Объединенного Флота, особенно те, кто, как она, пережил Тиварну, мечтают о реванше.
«Ладно, довольно! » – одернула себя Ниора, возвращаясь к действительности. Сейчас не Осень 13 года, сейчас Лето 38-го, и Сегунат больше не воюет ни с Коалицией, ни с Империей. Пока не воюет, но многим, слишком многим этого хочется. Для них «Риото», «Мэгаси», а теперь и «Ситаро» не просто мощнейшие корабли в мире, они – символ грядущего возмездия.
«Ситаро» наконец‑то прошел все испытания и был официально передан флоту, но уйдет время на то, чтобы превратить его в полноценный боевой корабль. Команда сформирована заново и состоит в основном из неопытных матросов, да и среди офицеров многие – вчерашние выпускники военно‑морской академии. Нужна длительная боевая подготовка в составе Первого линейного дивизиона, а тем временем на верфях в Кинто близились‑таки к завершению работы над достройкой «Асаги». Через 6‑7 децим войдет в строй последний из четырех новых ЛК. На этом программа усиления Объединенного Флота будет успешно завершена: 18 линкоров, включая модернизированных ветеранов, 14 авианосцев и 25 тяжелых КР составят его ядро. Большего Агинарра просто не может себе позволить. По крайней мере, пока не будет окончательно сформировано Северное Братство, а дело за малым: занять и удержать Тэй Анг. И Ниора Сетано не могла не думать о том, что сегодня события развиваются слишком уж похоже на то, как все было в незабвенном 1910 году. Как бы все не кончилось тем же.
«Ичида Мигумо был великим адмиралом , – подумала женщина. – Но это не значит, что я мечтаю повторить его судьбу ».
Оркестр доиграл гимн. Ниора опустила руку, и прозвучала команда «Вольно»: недолгая церемония подошла к завершению. Сотни людей выстроились плотными шеренгами на палубе; две грозные бронированные башни ГК с 420‑мм орудиями мрачными громадами возвышались над ними, а надстройка, увенчанная куполом главного КДП, казалось, поднимается до самого неба. Ниора Сетано относилась к линкорам нового поколения скептически, но не могла не оценить работу, проделанную конструкторами и кораблестроителями. «Ситаро» – третий брат «Риото» – был великолепен.
«Так же великолепен, как этот клинок, – подумала тайрё, коснувшись позолоченного эфеса сабли у пояса. – Так же безупречен. И пользы в предстоящей войне, боюсь, принесет ровно столько же. Не только абордаж ныне вышел из моды… »
Она посмотрела на Микано Рэйго. Тот с трудом скрывал гордость, и Ниора понимало его – для любого офицера было бы честью стать командиром подобного корабля. «Риото», «Мэгаси», а теперь и «Ситаро» командовали даже не капитаны первого ранга, а коммодоры. Что и неудивительно, экипаж каждого ЛК приближался к двум с половиной тысячам человек. Ха, да население Кинто до эпохи Наритано было разве что вдвое больше!
После церемонии предстоял еще торжественный обед в офицерской кают‑компании. Для Объединенного Флота прибытие «Ситаро» в Тсубэ было большим праздником. «Риото» и его собратья должны были стать самыми сильными кораблями в мире – более сильными, чем ксаль‑риумский «Амелий Освободитель», флагман Великого Северного Флота. Символ того, что неудача в Северной Войне осталась в прошлом, и военно‑морским силам Сегуната вновь нет равных по всему Дагериону. Но и 30 лет назад думали так же, увы – это оказалась иллюзия, за которую пришлось заплатить дорого.
Команда расходилась. У нижних чинов, как и у офицеров, сегодня был праздник. Скоро им предстоит с головой погрузиться в тяжелую работу, но сейчас они ликовали. Ниора Сетано всматривалась в их лица. Большинство матросов были совсем молоды – не каждому исполнилось хотя бы двадцать. И у всех одинаково горели глаза. Негромкие разговоры сливались в сплошной нечленораздельный гул, словно над кораблем повис невидимый рой. Ниора почти физически ощущала всеобщее возбуждение и нетерпение. Ни матросы, ни офицеры не сомневались, что оказались на лучшем корабле в мире, и когда начнется война, они устремятся в бой, к победам. На юг! Так же, как думала она сама в то славное время…
Жаль, что никому не дано видеть будущее. Ниора дорого бы дала за то, чтобы знать, что ждет их всех через год. Все демоны Вечной Бездны, да любой командующий отдал бы половину оставшейся жизни за то, чтобы обладать таким даром, иронично подумала женщина. Увы, по какой‑то причине упомянутые демоны никому еще не делали такого предложения. Очевидно, тоже считали его слишком щедрым…
Она остановилась возле борта корабля и положила ладонь на прохладный металл поручней. Чуть в стороне от «Ситаро» стояли его близнецы – «Мэгаси» и сам «Риото», украшенные по такому случаю многочисленными цветными флагами. Ниора Сетано смотрела на корабли и не могла избавиться от глупого ощущения, будто они, как охотящиеся хищники, замерли в предвкушении броска на добычу. Говорят, корабли наделены собственной душой, и Ниора почти верила в это.
– Не беспокойтесь, – пробормотала командующая Объединенным Флотом, чувствуя себя довольно‑таки глупо. – Вы себя еще покажете. Долго вам без дела скучать не придется.
...Начата очередная часть. Герои живут своей жизнью. и вновь военно-морская тематика вышла вперед. Продолжение не заставит себя долго ждать...