К концу 1813 года положение империи Наполеона в военно-экономическом отношении было весьма незавидным. Страна, давно уставшая от многолетних и почти беспрерывных войн, жаждала мира. Закрывались из-за отсутствия рабочих фабрики, некому было пахать поля. Всюду слышались невеселые разговоры о финансовых банкротствах, ломбарды не успевали принимать залоги. Цены на рис, пшеницу, солонину поднялись вдвое. Ропот старого дворянства и буржуазии слышался все громче. «И весь этот разоренный народ, вся обезлюдевшая Франция жили одной мыслью, одним желанием - заключить мир, - писали французские исследователи Эрнест Лависс и Альфред Рамбо. - От городов и деревень, даже от военных штабов эта единодушная мольба, робкая, трепетная, неслась к ступеням императорского трона. Франция была слишком измучена войной. Березинский и Лейпцигский разгромы и приближение врага к ее границам убили ее мечты о славе… После двадцатилетнего периода революций и войн Франция желала покоя, но огромное большинство французов, четыре пятых народа, отнюдь не хотело падения Наполеона, оно и не думало об этом».1
Впрочем, о крахе режима Наполеона мечтали роялистском квартале Сен-Жермен в Париже высокородные сторонники Бурбонов, которые собирались на тайные вечеринки, зловеще шушукались и пили бургундское и шампанское за последнюю победу Наполеона. В городах северо-восточной Франции все чаще стали раздаваться панические крики: «Казаки! Казаки! Закрывайте лавки»!
Из рук в руки передавалась карикатура, изображавшая Наполеона, которому донской казак вручал визитную карточку русского императора. Бедность и разорение тащились по Франции по пятам отступающей армии, которая в результате боев и болезней непрерывно таяла, как снег под весенним солнцем. Осенними декретами 1813 года Наполеон призывал под свои знамена 790 тысяч человек на смену раненым и погибшим.
Тем временем от французского императора один за другим стали откалываться его недавние союзники. Уехал к себе в Неаполь король Неаполитанский маршал Мюрат. Из Касселя под ударами русских и пруссаков удрал родной брат Наполеона король Вестфальский Жером Бонапарт. Его столицу город Кассель захватил отряд генерала Чернышева, впереди которого шли донцы. «Казаки погнались за королем, и он нашел убежище только в Кобленце», - писали французские исследователи Эрнест Лависс и Альфред Рамбо.1 Оставленный Жеромом для защиты своей столицы генерал Аликс «вынужден был капитулировать после недолгой канонады. Казаки принялись грабить город, …унеся обильную добычу и часть королевских архивов».2
В октябре 1813 года союзник Наполеона король Баварии Максимилиан Первый заключил с Австрией антинаполеоновский союз, поставив на поля сражений во Франции 36-тысячную армию. Второго ноября примеру Баварии последовало королевство Вюртембергское, чей король Фридрих Первый выговорил себе суверенитет перед союзниками при условии поставки в союзную армию 12-тысячного корпуса вюртембержцев для борьбы с Наполеоном.3 Вслед за ними подписали аналогичные договоры герцог Гессен-Дармштадский, великий герцог Баденский, герцоги Нассауский и Саксен-Кобургский.1 У Наполеона практически не осталось союзников. В ноябре 1813 года он получил предложение, согласно которому союзники готовы были вступить с ним в переговоры при условии «ограничения Франции ее естественными границами – Рейном, Альпами и Пиренеями, признания независимости Германии, Голландии и Италии, возвращения Испании Бурбонам».2
Один из лучших маршалов Франции Даву был осажден в Гамбурге русскими и прусскими войсками и не мог ничем помочь Наполеону. По всему было видно, что союзники не успокоятся, пока не сведут Францию к ее прежним границам и политически не уничтожат династию Наполеона. А пока на театрах военных действий царило затишье, грозное молчание перед свирепой бурей.
Казачий корпус Платова в это время расположился в Цвингенберге. Сам атаман получил вызов в ставку во Франкфурт, где пробыл до двадцать шестого ноября. В его отсутствие корпусом командовал генерал-майор Щербатов. 25 декабря 1813 года последовал приказ императора Александра Первого русской армии о переходе Рейна и вступлении на территорию Франции. Платов велел зачитать его во всех полках своего корпуса. В приказе говорилось: «Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут вас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которою ведём кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили Отечество своё, возвратили Европе свободу ея и независимость; остается увенчать великий подвиг сей желаемым миром. Да водворится на всем шаре земном спокойствие и тишина! Да будет каждое царство под единою собственного правительства своего властию и законами благополучно! Да процветают в каждой земле ко всеобщему благоденствию народов вера, язык, науки художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения. Воины! Я несомненно уверен, что вы кротким поведением своим, в земле неприятельской столько же победите её великодушием своим, сколько оружием, и соединяя в себе храбрость воина против вооруженных, с благочестием христианина против безоружных, довершите многотрудные подвиги свои сохранением приобретённой уже вами славы мужественного и добронравного народа. Вы ускорите чрез то достигнуть конца желаний наших, всеобщего мира. Я уверен также, что начальствующие над вами не оставят взять нужных для сего и строгих мер, дабы несогласные с сим поступки некоторых из вас не помрачили, к общему вашему прискорбию, того доброго имени, которым вы доселе по справедливости славитесь».1
26 ноября 1813 года корпус Платова вместе с гвардией и войсками генерала Витгенштейна двинулся в сторону Швейцарии. Пятого декабря последовала короткая остановка в герцогствах Вюртембергском и Баденском, после чего корпус двинулся на Шарм. Выбив вражескую пехоту из этого города, атаман гнал ее до Нанси. Именно в это время из тактических соображений союзники предложили Наполеону начать мирные переговоры при условии ограничения территории Франции ее естественными границами. Однако французский император не пошел на мирные переговоры на таких, как он считал, оскорбительных для его империи, условиях. К этому времени ему ценой огромных усилий удалось собрать во Франции новую, 180-ысячную армию, но она была разбросана на значительном расстоянии. Понимая невыгодность такой ситуации, Наполеон приказал звать под боевые знамена юношей - призывников 1815 года. Они проходили ускоренное военное обучение в специальных лагерях, готовясь влиться в ряды действующей армии.
Союзные войска, разделенные на три армии, имели в своем составе около двухсот тридцати тысяч человек, почти столько же шло им на подмогу со всех концов Европы. Платов с двадцатью шестью полками находился в составе армии австрийского фельдмаршала Шварценберга, которая в конце 1813 года перешла Рейн и вступила в пределы собственно Франции. Шестнадцатого января 1814 года атаман занял город Оксон, захватив при этом более сотни пленных.1
Первое крупное сражение между французами и союзными войсками произошло 17 января 1814 года в двухстах километрах юго-восточнее Парижа при Бриенне. Французами командовал Наполеон, союзниками – прусский фельдмаршал Блюхер. Под Бриенном Бонапарт едва не попал в плен к казакам. Вспоминая на острове Святой Елены этот случай, Наполеон говорил графу Лас-Казасу: «Под Бриенном я шпагой отбивался от казаков, стоя под тем деревом, где одиннадцатилетним кадетом читал «Освобожденный Иерусалим».2
Во Франции, как и везде, корпус атамана Платова находился впереди Главной армии, имея задачу проведение разведки и поддержание связи с армией фельдмаршала Блюхера. В одном из своих писем, относящимся к этому периоду, атаман сообщал управляющему военным министерством князю А.И.Горчакову: «Военные дела наши, благодарение Богу, идут хорошо, и сегодня повстречавшаяся неприятельская армия из корпуса маршала Виктора из города Вокулер разбита моими казаками при деревне Ере. Начальники оной и более двадцати драгун взяты в плен, и из всей партии спаслись только двое французов бегством. Я пишу вам из селения Дом-Реми, что на реке Мезе. Селение сие известно в истории французской рождением девицы Жанны-Дарк, избавительницы Франции. Отсюда завтрашний день с корпусом моим следую через город Жуанвиль, Бар-Сюр-Об к городу Бар-Сюр-Сен, что на Дижонской дороге, дабы отрезать неприятеля, в Дижоне находящегося, и действовать на дороге к Парижу».1
После соединения Главной и Силезской армий корпус Платова был направлен в сторону Намюра, Фонтенбло и Мелена. В конце января 1814 года атаман переправился через реку Иону и разослал в разные стороны поисковые отряды. Это в определенной степени парализовало усилия наполеоновской администрации по заготовке продовольствия и набору рекрутов.
Третьего февраля казачий корпус выступил из Мальзерба и двинулся по направлению к городку Мелен. В пути от захваченных пленных Платов узнал, что генерал Шарпантье выслал против него усиленный батальон молодой гвардии и часть линейной пехоты – всего по девятисот бойцов. Платов развернул корпус к Намюру, где укрепились французы.
Намюр являлся важным стратегическим пунктом, державшим под контролем все пространство между Ионой и Луэнглем. Наполеон прекрасно понимал стратегическую важность этого города и приказал заранее укрепить его. Под руководством полковника Боньи в течение короткого времени были исправлены мосты на Луэнгльском канале, значительно укреплена крепостная стена, усилена артиллерийская мощь крепости.
К Намюру Платов подошел третьего февраля. Казаки с ходу овладели предместьем, и атаман предложил гарнизону сдаться. После некоторого колебания комендант ответил, что «рвы наполнятся трупами и реки обагрятся кровью, но города он не сдаст».1 Тогда Платов собрал офицеров на военный совет и сказал: «С помощью Божьею решился я взять город приступом. Мы можем ожидать удачу: мы русские. С именем Бога и Государя приступим к делу. …Со всех полков нарядить по три, а с Атаманского пять сотен пеших казаков с дротиками. У кого есть патроны, те должны быть с ружьями. Начальником назначается генерал Шперберг. Наблюдать тишину, а подступая к городу с трех назначенных мест, производить беспрерывный крик, У страха глаза большие. Вспомните Измаильский приступ: к стенам его казаки шли открытой грудью. Вера и верность увенчались там успехом, и здесь, уповая на Бога, ожидаем несомненно славы и победы. Овладев городом, не чините жителям никакого вреда, никакой обиды. Покажем врагам нашим, что мы побеждаем сопротивников верою, мужеством и великодушием».2
Начался штурм города. Французы упорно и с успехом защищались. Атаман приказал артиллеристам усилить огонь по крепостным воротам со стороны дороги на Фонтенбло. Ураганный огонь казачьей артиллерии снес крепостные ворота, и казаки неудержимым потоком полились в город. Одновременно с другой стороны в Намюр ворвались «атаманцы» генерала Грекова 18-го. Часть французов заперлась в цитадели города и соглашалась на капитуляцию при условиях гарантии их свободного отхода в сторону Фонтенбло. Платов отклонил это условие, а несколько дней спустя принял капитуляцию французов на своих условиях.
При Намюре нежданно-негаданно скрестились на короткое время жизненные пути донского атамана Платова и знаменитого польского генерала Тадеуша Костюшко.* Этот опальный генерал жил в это время недалеко от Намюра, выехав из России после объявления ему амнистии Павлом Первым. С приходом в эти края русских войск Костюшко обратился к начальнику одного из русских отрядов с письмом, в котором говорилось: «Я поляк, зовут меня Костюшко; некогда имел честь предводительствовать войсками моего отечества. После я удалился от света в деревню Бервиль, принадлежащую моему другу Цельтнеру, бывшему в Париже швейцарским посланником. Мы живем вместе почти пятнадцать лет, никем не знаемые. Сделайте милость, поместите в небольшое наше имение несколько человек русских для охранения от беглых или отставших от армии солдат».1
Просьба Костюшко была уважена русскими и ему выделили охрану. А Платов, узнав о пребывании в здешних местах знаменитого польского генерала, захваченного в 1792 году в плен донским генералом Денисовым, послал к Костюшко капитана Бехмана с просьбой, чтобы генерал начертил план Намюра и указал наиболее слабые места в обороне города. Костюшко выполнил просьбу атамана, способствовав тем самым взятию Намюра.
После захвата города Платов послал партию казаков на разведку неприятеля в район дорог, ведущих из Орлеана в Париж. Сам же он с частью корпуса двинулся в Фонтенбло, так как получил секретный приказ командования освободить из плена папу римского Пия УП, которого Наполеон еще с 1809 года держал здесь в почетном заточении. Однако выполнить этот приказ атаману не удалось, ибо за два дня до вступления казаков в Фонтенбло французский конный отряд вывез по приказу Наполеона римского священника в другое место. В письме лейб-медику Александра 1 баронету Якову Виллие, своему «истинному приятелю», атаман сообщал: «Я весьма добирался до города Фонтенебло, где высокопочтеннейший папа содержался; но, по верной выправке моей, его там нет. Наполеон слух распустил, якобы он его отправил в Италию, – так жители городов уверяют, но я не верю, Надобно полагать, что он его, папу, куда-нибудь спрятал».2
Пробыв сутки в прекрасном дворце Фонтенбло, казаки при появлении превосходящих сил французов покинули город, продолжив дальнейшее продвижение. Казаки шли по чужой земле среди настороженного, большей частью враждебного, населения. Платов имел случаи многократно убедиться в том, что, несмотря на тяготы войны, крестьянское население Франции поддерживало Наполеона, боясь возвращения Бурбонов и введения средневековых феодальных порядков.
По пути движения донцы видели на стенах домов и развалинах многочисленных замков сделанные углем надписи: «Да здравствует Франция! Долой союзников!» Франция, потерявшая в бесчисленных наполеоновских войнах более двух с половиной миллионов лучших своих сынов, страшилась зловещих перемен, которые несли ей чужеземные войска, в своем обозе везшие во Францию нежеланных Бурбонов.
Особым приказом по корпусу атаман запретил своим казакам в чем бы то ни было обижать население, и донцы честно выполняли приказ своего предводителя. А вот союзники – пруссаки, вестфальцы, баварцы, австрийцы – вспоминая прошлые обиды, нанесенные им Наполеоном, срывали зло на мирном населении Франции, вызывая еще большую к себе ненависть со стороны простых французов.
В этот период вновь возродился военный гений Наполеона, словно обретя «второе дыхание»: ему с ничтожными силами удалось одержать ряд блестящих побед над прусскими войсками талантливых полководцев Блюхера и Йорка. Но ни одна из этих побед не стала решающей из-за численного превосходства союзников. Наполеон редко имел под рукой в одном месте более 40 тысяч солдат, в то время как его противники располагали 150-200 тысячами. Союзники несколько раз пытались двинуться на Париж, но Наполеону удавалось, сконцентрировав силы, отбросить фланговыми ударами армии Блюхера и Шварценберга на исходные позиции
Под впечатлением этих побед своего императора против союзников поднялась значительная часть населения оккупированных территорий. Этому в немалой степени способствовали и непомерные контрибуции, налагаемые австрийцами и пруссаками на французов, грабежи и насилия, чинимые ими. Суровый Йорк открыто называл своих пруссаков «шайкой разбойников».1 Опьяненные первыми успехами, солдаты с каким-то неистовым остервенением уничтожали плодовые деревья, разбивали зеркала, стекла на окнах домов, ломали и жгли мебель. Иногда такие бессмысленные грабежи и насилия продолжались несколько дней кряду. Все это, вместе взятое, и заставило крестьян взяться за оружие. В иных местах более тысячи человек сбегалось на звон набата, чтобы расправиться с мародерами. Союзных солдат опаивали водкой до крайней степени, а потом, пьяных и сонных, убивали. Мужчины, женщины и даже дети соперничали друг с другом в этой жестокой охоте на неприятельских солдат.
В такой тревожной обстановке Платов получил известие, что союзная Богемская армия отступает, потерпев ряд поражений от Наполеона, а отряд французов в три тысячи бойцов занял город Эогвиль, чтобы отрезать казачьему корпусу путь к отступлению. Сразу же после получения этой информации Платов снялся с места и ускоренным маршем двинулся через Бервер и Куртнэ к Вильнев-ля-Ру. Лишь только донцы достигли этого селения и начали здесь переправу по мосту, как на Санской дороге показались французы. Это, как выяснилось вскоре, был авангард генерала Жерара. Около четырех тысяч французов начали массированную атаку на переправляющихся казаков, нанеся им немалый урон. Платову удалось на время остановить врага, но когда противник получил подкрепление, атаман отдал приказ отступать к Жуаньи. Соединившись здесь с отрядом генерал-майора Сеславина, он вступил в город Арси-Сюр-Об. На пути в этот город казакам Платова удалось отбить более пятисот испанских солдат и офицеров, «полоненных в разные годы». «Вы не можете вообразить, - писал Платов своему «истинному приятелю» лейб-медику Якову Виллие, - какая то радость от тех гишпанских офицеров, избавившихся от рук неприятельских: восклицают, благодарят Бога, цалуют у казаков груди. Я их отправил под прикрытием …для доставления в главную квартиру».1
Двадцатого февраля корпус Платова подошел к городу Сезану. Его небольшой гарнизон во главе с гвардейским капитаном решил сопротивляться. Открыв по городу интенсивную канонаду, атаман очень быстро убедил и капитана и жителей города в полной бесполезности сопротивления. Гарнизон Сезана капитулировал.2
Неожиданные блестящие победы Наполеона над союзниками заставили их просить перемирия. К французскому императору был послан один из знатнейших австрийских вельмож князь Лихтенштейн с предложением союзных государей о заключении перемирия. Но Наполеон, упоенный своими успехами, не торопился мириться.*
В период кратковременного затишья в боевых действиях атаман Платов находился в императорской ставке, куда был вызван в начале марта особым рескриптом Александра Первого. В его отсутствие казачьим корпусом командовал генерал Паисий Кайсаров. При «августейшей особе его величества» Платов оставался до того момента, когда союзники приняли твердое решение не гоняться за небольшой армией Наполеона, пытаясь ее разбить, а идти прямиком на Париж – сердце Франции. Тогда-то донские казаки и побывали в Париже, пройдя боевой путь от сожженной Наполеоном Москвы!
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России
1 История Х1Х века. Под. ред. Э.Лависса и А.Рамбо. Т.2. С.16.
1 История Х1Х века. Под редакцией Э.Лависса и А.Рамбо. Т.2. С.311.
2 Там же.
3 История Х1Х века. Под ред.Э.Лависса и А.Рамбо.Т.2. С.311.
1 История Х1Х века. С.314.
2 Там же. С.311.
1 Смирный Н. Жизнь и подвиги графа Матвея Ивановича Платова. Ч.Ш. СПб.,1821. С.67-68.
1 Смирный Н. Указ. соч. Ч.П. С.51.
2 Герои 1812 года. Серия ЖЗЛ. С.4.
1 // «Русский архив». № 1. 1871. С.155-156.
1 Пузанов В. Граф Матвей Иванович Платов. // «1812 год». № 5. 1912. С.179.
2 Там же.
* Костюшко Анджей Бонавентура (1746-1817)- военный и политический деятель. Участвовал в освободительном движении на двух континентах: в Америке и Европе. Получилл чин бригадного генерала армии США. В 1792 г. вернулся на родину и сражался доблестно, но безуспешно против русских войск, вторгшихся на польскую землю. В 1794 г. стал диктатором и главнокомандующим польской армии и освободил Варшаву от осады русских и прусских войск. 10 октября 1794 г. его армия, насчитывающая 7.000 человек, была разгромлена 16.000-й русской армией под Мацеевицами. Костюшко был ранен и попал в плен. В 1796 г. его выпустили из Петропавловской крепости. К этому времени Польское государство перестало существовать, и его территория была поделена между Россией и Пруссией. Костюшко уехал в Америку и прожил некоторое время в Филадельфии. В отличие от многих польских патриотов, он отказался служить под началом Наполеона Бонапарта. Умер в Швейцарии 15 октября 1817 г.
1 Жизнеописание русских военных деятелей. Под ред. Вс. Мамышева. Кн.1. Вып.3. С.187.
2 Граф Матвей Иванович Платов. Письма к лейб-медику баронету Я.В.Велье. 1812-1815 гг. // «Русская старина». 1877. Т.20. С.870. Интересно, что письма эти написаны Платовым собственноручно и с своеобразной орфографией и множеством ошибок. («Русская старина». 1877. Т.20. С.676-887).
1 История Х1Х века. Под ред. Э.Ласисса и А.Рамбо. Т.2. С.329.
1 Граф Матвей Иванович Платов. Письма к лейб-медику баронету Я.В.Велье. 1812-1815 гг. // «Русская старина». 1877. Т.20. С.870.
2 Смирный Н. Указ. соч. Ч.П. С.52.
* Надо отметить, что в военную кампанию 1814 года Наполеон одержал множество побед над союзниками, не потерпев ни одного поражения.