На следующий день после работы Надежда спешила домой. Начался дождь. Возле выхода из территории колонии её окликнул заместитель по воспитательной части Точилин.
— Вы знаете, я подумал и решил всё-таки дать вам ознакомиться с делом Алисы Морозовой, — сообщил он, расправляя огромный зонт. — Вставайте рядом.
— Ой, даже не знаю, что сказать... — обрадовалась Надежда. — Спасибо вам, Павел Аркадьевич.
— Не стоит благодарить. В конце концов, мы все делаем одно дело. У меня материалы с собой. Пойдёмте, отойдём подальше, — предложил Точилин.
— А что, здесь нельзя посмотреть? — наивно спросила Бурцева.
— Ну что вы как ребёнок, ей-богу, Надежда Сергеевна? Это же режимный объект, тут камеры кругом. Пойдёмте в другое место.
Надежда удивилась поступку заместителя по воспитательной части. Ведь человек реально рисковал.
Надежда и Точилин перешли дорогу и прошли по аллее парка до старенькой беседки. Надя обратила внимание, что Павел Аркадьевич постоянно оглядывается, но не предала этому значения.
— А почему вы решили ознакомить меня с делом Алисы, если не секрет? — поинтересовалась Надежда.
— После нашего с вами разговора я заинтересовался, чем могла так зацепить вас эта новенькая. Посмотрел её личное дело, подумал, что может быть, это для вас что-то значит... Возможно, это имеет значение в чьей-то человеческой судьбе.
— Вы меня извините, Павел Аркадьевич, но я всегда думала, что вы имеете железное сердце, — выразилась, как могла мягче, Надежда. — А вы, оказывается, такой добрый человек, чувственный...
Пара присела на лавочку. Точилин открыл свой чёрный кожаный портфель и уже достал было документы, как вдруг резко убрал их обратно.
— Не оглядывайтесь, Надежда Сергеевна, — сказал он.
— А что такое? — запереживала женщина.
— Когда мы сюда шли, мне казалось, что за нами следят. А теперь я в этом уверен.
— Кому это нужно? Зачем?
— Не забывайте, то что я сделал, это, мягко говоря, незаконно, — напомнил офицер. — А у нас в колонии есть своя служба безопасности.
Надежду обуяли страх и паника. Она не знала, что делать дальше, поэтому полностью положилась на решение коллеги.
— Он стоит за нами метрах в тридцати, под деревом, — объяснил Точилин. — Не смотрите в ту сторону. Просто поднимаемся и идём: вы — в ту сторону, я — в противоположную.
— Поняла.
Надежда и Павел Аркадьевич разошлись не прощаясь. Как и договаривались, Надя пошла по дорожке парка, куда ей указал Точилин. Вдруг женщина услышала быстро приближающиеся к ней шаги за спиной. Она обернулась и увидела Дмитрия.
— Дима? Ты что здесь делаешь? — удивилась Надежда. Уж кого-кого, а мужа она никак не ожидала здесь увидеть.
— Ничего.
— Тебя что, рано с работы отпустили?
— Да, только обычно я работаю допоздна, — непонятно ответил Дмитрий. Мужчина был взбешён. — Пятнадцать лет живу с женой, и не знал, что она такая хорошая актриса, пока не проверил сам.
— Да что с тобой, Дима?
— Это с тобой что? Если не считать, что ты только что обнималась с мужиком, гуляла с ним, сидела на лавочке.
Получилось так, что Дмитрий в этот день действительно освободился пораньше. Он решил зайти за Надеждой, а когда увидел её с Точилиным, то стал следить за ними. Бурцев испытывал неимоверную ревность и одновременно досаду. Он никогда не ожидал предательства от Надежды.
— Так это ты следил за нами? — до Надежды, наконец, дошло.
— За вами? Хорошо звучит! Только не забудь потом взять у него справку от уролога, чтобы не было очередного неприятного сюрприза.
Дмитрий высказался и убежал в буквальном смысле этого слова. Смысла его догонять не было. У Надежды на душе стало как-то пусто и больно.