Помогал экс-партнеру, которому власть не давала эмигрировать
Привет, с вами Игорь Рабинер!
6 января Валерию Васильевичу Лобановскому исполнилось бы 83 года.
О том, как игроки киевского «Динамо» хотели убрать Лобановского, но того отстояло партийное начальство Украины
В моем поколении болельщиков эту историю знали все, а для многих молодых, наверное, она станет откровением. В 1976-м, спустя всего год после того, как киевское «Динамо» выиграло Кубок Кубков, Суперкубок Европы (у великой «Баварии» с Францем Беккенбауэром и Гердом Мюллером, которая три года подряд брала Кубок чемпионов) и была признана лучшей командой года в мире, ее футболисты прямо потребовали отставки тандема тренеров — Валерия Лобановского и Олега Базилевича!
Они, кстати, называли себя старшими тренерами, подчеркивали, что работают на равных. Одна из главных звезд того «Динамо» Леонид Буряк, однако, сказал:
«Официально, может быть, оба и были наравне, но мы-то главным считали Лобановского. Они были друзьями, но мы чувствовали, что Лобановский авторитетнее, и последнее слово остается за ним».
А о взрыве в августе 76-го Буряк в нашем разговоре высказался так:
«Сейчас, спустя много лет, я понимаю величие Лобановского. Но тогда мы смотрели на вещи несколько по-иному, и нам трудно было понять, что он тоже живой человек и имеет право на ошибку. К тому же нашлись околофутбольные люди, которым было выгодно накалить обстановку вокруг команды, а попросту — ее развалить.
Лобановский с Базилевичем после Олимпиады в Монреале хотели отчислить Мунтяна, Трошкина и Матвиенко, а мы пришли в Спорткомитет Украины и всей командой потребовали увольнения Базилевича и Лобановского. Без тренеров подготовились и вышли на матч с «Днепром». Проиграли — 1:3. И Щербицкий распорядился оставить Лобановского — он не мог допустить, чтобы команда диктовала свои условия. Были уволены Базилевич и Петрашевский. Может, после этого Лобановский стал чуть мягче к футболистам, но по большому счету он измениться не мог. Кто знает Лобановского, тот в курсе, что этот человек никогда не изменяет своим принципам».
Во время разговора в Лос-Анджелесе спросил живущего там Александра Хапсалиса, был ли он, тогда совсем юный, свидетелем того конфликта:
«Да, все молодые тоже на решающем собрании сидели, Лобановский дал высказаться всем, потом выступил сам. А затем встал второй секретарь ЦК компартии Украины Погребняк. И сказал, как отрезал: «Я выгоню вас всех, но Лобановский останется». Мне кажется, что аргументов у игроков тогда было недостаточно. Жертвой стал Базилевич, потому что кто-то один должен был уйти. Иначе снять напряженность не удалось бы».
О чем еще говорит история 1976 года — о недопустимости бесконтрольной власти. После выдающихся побед 75-го Лобановскому и Базилевичу отдали на откуп все. Им позволили сломать национальный чемпионат 1976 года, который искусственно разделили на две части, а в первой из них киевскому «Динамо» вообще разрешили не участвовать. Они настояли на том, чтобы чемпионат Европы стал подготовительным этапом к Олимпиаде, «под» которую и строилась вся подготовка в течение фактически целого года. А в результате тренеры чего-то не рассчитали, и к Монреалю сборная подошла с пудовыми гирями на ногах. И хватило ее только на третье место.
При этом спустя годы и сами тренеры жестко оценивали свои действия. Так, Базилевич говорил мне:
«Мы совершенно нелепо проиграли в полуфинале Кубка чемпионов «Сент-Этьенну», затем из-за нашей с Лобановским грубой стратегической ошибки уступили дорогу в полуфинал первенства Европы будущим победителям — сборной Чехословакии...»
Базилевич в дальнейшем возглавлял минское «Динамо», которое одновременно с бесковским «Спартаком» вывел в высшую лигу; «Пахтакор», во главе которого случайно не попал на трагический авиарейс, когда погибла вся ташкентская команда; ЦСКА, «Зарю», «Шахтер». Был очень авторитетен, но больших достижений в его карьере больше не было.
А Лобановский остался в Киеве — чтобы в 86-м взять еще один Кубок кубков, в 88-м - серебро чемпионата Европы, выиграть шесть чемпионских титулов в СССР и пять — в Украине, выйти в полуфинал Лиги чемпионов уже с поколением Андрея Шевченко и Сергея Реброва. И стать легендой.
Не раз и не два слышал истории, которые очень хорошо говорили о нем как о человеке. Одну из самых впечатляющих привел мне в 90-е годы ведущий форвард киевского «Динамо» 60-х Виктор Каневский:
«Лобановский — единственный, второго не было, кто не боялся приходить ко мне домой, когда я десять лет (!) был «в отказе» на выезд на постоянное место жительства за рубеж. Хотя за мной следили, подслушивали. Сама мысль прийти ко мне требовала определенного мужества.
Не говоря уже о том, чтобы настоять на предоставлении мне работы, как он сделал в 1983 году. На уровне ЦК компартии Украины и правительства республики добился, чтобы мне, безработному, дали команду. Из тех, кто не подошел киевскому «Динамо», чтобы дать им играть, был собран новый клуб «Динамо» (Ирпень), под Киевом. И меня утвердили старшим тренером, что по тем временам и нравам было абсолютно неслыханно.За год мы выиграли соревнования коллективов физкультуры и вышли в украинскую зону второй лиги, причем Лобановский постоянно поддерживал ту команду игроками и помогал доставать различные материальные блага: мы ведь на пустом месте появились. Как я могу после такого к нему относиться? Разумеется, великолепно!»
Нападающий киевлян конца 70-х-начала 80-х Александр Хапсалис, живущий сейчас в Лос-Анджелесе, высказывается не менее восторженно:
«По сей день боготворю Лобановского, несмотря на то, что ушел из «Динамо» именно после конфликта с ним. Считаю, что должен сказать ему спасибо за мое не только футбольное, но и человеческое становление. Даже во время самых сложных выездов, в том числе за границу, он водил нас в театры и музеи: товстоноговский БДТ в Ленинграде, Музей мадам Тюссо в Лондоне, «Прадо» в Мадриде. Запрещал приезжать на сборы без книг, даже ходил по комнатам и проверял, все ли читают.
Сам он, начитаннейший человек, мог ответить на любой вопрос. Считал, что мы обязаны уметь держаться перед большой аудиторией. Каждый из игроков был приписан к каким-то предприятиям и вузам, и каждую неделю мы ездили туда и выступали. Я бывал в Киевском университете, политехническом институте, школе милиции. В лицо рассмеюсь тому человеку, который скажет, что Лобановский губил людей. Наоборот, он их воспитывал, делал личностями. И порядочнейшим образом ко всем относился — не было ни одного случая, чтобы он не выполнил обещания».
Тезис Хапсалиса об умении Лобановского держать слово проиллюстрировал мне когда-то Игорь Беланов. Правда, с оговоркой:
«Весной 86-го у меня сложилась критическая ситуация с жильем. Родилась дочка, я пришел к Лобановскому: «Валерий Васильевич, я уже больше года в команде, как насчет квартиры?» Он и говорит: «Два гола «Рапиду» забьешь — получишь». Я как по заказу их и забил, мы выиграли — 5:1. И тут Лобановский решил поиграть на моих нервах. Говорит: «Я пошутил». Тут я взорвался и хлопнул дверью: «Завтра здесь будет моя жена, с ней и шутите, сколько хотите. А я поехал в Одессу». На следующий же день получил квартиру!»
Ринат Дасаев поделился воспоминанием о том, что Лобановский, в отличие от многих тогдашних тренеров, стоял за футболистов в их претензиях к чиновникам по денежным вопросам:
«Лобановский поддерживал игроков, когда федерация пыталась отобрать у нас честно заработанные нами деньги. Так было и на ЧМ-90, и в других случаях. Помню, как в 86-м меня, Заварова и Беланова пригласили играть за сборную мира в Англию. Марадоне выплатили за участие 150 тысяч долларов, Платини — раза в три меньше. А нам выдали чеки на 5 тысяч долларов. Нас сопровождал в качестве переводчика сотрудник Спорткомитета, который всю дорогу говорил: «Давайте поменяем чеки в банке. Часть останется у вас, а другую велено передать в Спорткомитет». Мы наотрез отказались. Когда прилетели в Москву, нас поддержали и Бесков, и Лобановский: «Вы заслужили эти деньги». И вопрос был снят».
А вот, о чём вспомнил Сергей Микулик:
Я помню последнюю встречу с Валерием Васильевичем — когда он привез на Кубок Содружества киевское «Динамо».
После церемонии открытия был лёгкий фуршет - и, как обычно, заспорили специалисты о футболе — к тому же в таком ностальгическом составе они виделись теперь примерно раз в год.
И Борис Петрович Игнатьев, чтобы доказать свою какую-то правоту, решил сослаться на Лобановского: да спросите вон у Васильича, он столько лет на советский футбол работал!
- Только не надо ко мне приклеивать ваш национализм! Я ни дня не работал на советский футбол!
У людей аж фужеры из рук повыпадали — это ж как же так-то?!
- Потому что я работал на футбол, просто — на-фут-бол! Как на игру, как на саму идею. А вам бы все — советский, антисоветский...