Вчера утром я ходила на почту. Отправляла свои книги с автографом всем, кому обещала.
А еще получала подарки: мне прислали морошковое варенье. Каталина, организатор моего выступления из Финляндии. Она прочла пост о том, как я летела из Хельсинки, и как у меня конфисковали баночку варенья. Конфисковали правильно - баночка нарушала нормы провоза багажа в ручной клади.
Я написала об этом просто так, описывая обстановку в аэропорту, а Каталина взяла - и прислала новое варенье. Хотела, чтобы мне было тепло и сладко.
Очень вкусно. Морошка такая... кисло-сладкая. Говорят, последнее желание Пушкина перед смертью было полакомиться моченой морошкой...
Я бросила вгляд на стеллажи почтового склада. Там давно стоит одинокая рождественская посылка. Она красиво украшена новогодним серпантином и по форме напоминает игрушку. Медведя или тигра. С начала декабря стоит. Никто за ней не пришел... Наверно, скоро ее отправят обратно...
Ночью я долго говорила с одним близким мне человеком, М. Пока все праздновали Новый год, она сидела в реанимации и молилась. Там, в реанимации, спасали её маму.
И не спасли.
Теперь у М. первое Рождество без мамы. Тут слов не подобрать, чтобы описать, каково ей. Нет, она не разрешила никому приезжать. Посторонним вход воспрещен.
А кто посторонний? Бывают такие ситуации, когда все посторонние...
А вокруг Рождество. Все празднуют и веселятся. И это ранит. Чужое счастье может ранить в таких случаях, даже раздражать. Потому что оно такое, как бы нарочитое.
"Как знаешь, в интернете, есть такие, как их, челленджи. Это когда все делают одно и то же. Ну, например, выкладывают фотку сегодняшнюю и 20 лет назад. Или описывают своё первое увольнение. Вот ощущение, что всем велели: "Счастливо улыбаемся, сочельник же". И все выполняют..." - говорит М.
Я молчу. Информативно молчу. Мое молчание означает: "Я понимаю, да".
Мне нравится быть свидетелем чужого счастья. Даже если самой мне плохо и одиноко, я тянусь к счастливым. Хочется от них заразиться. Научиться...
Однажды на пике одиночества я ехала в поезде и видела, как на платформе встретилась пара, которая давно не виделась и соскучилась. Они так бросились друг к другу, так сплелись...
А я смотрела через окно и думала, что счастье - это беззащитная искренность...
- Как будто счастье приходит у всех по расписанию в нужный день. А это не так, - злится М.
- Это не так, - соглашаюсь я. - Рождество для меня не про праздник, а про...не знаю... божественное чудо.
- Не бывает чуда. Не бывает Бога.
Я понимаю, что сейчас не стоит возражать. Стоит дать М. время прогоревать, пережить потерю и сопутствующий кризис веры.
- Вот Бог, вот где он? Мама моя -врач, заслуженный, вот зачем...? Бог говорит: надо любить Его, верить. Если не веришь в Бога, то в ад. Ну вот скажи мне, скажи, ты же на психолога учиться хочешь: зачем он принуждает себя любить? Не могут же у Бога быть комплексы, а выглядит все так, будто они есть...
М. чувствует злость. Растерянность. Сквозняк.
- Он не принуждает. В любви много энергии. Он как бы подсказывает, где ее взять, если полюбить никого земного не получается.
- Глупость говоришь, - не соглашается М.
- Да, - соглашаюсь я.
Я не хочу быть правой, я помочь хочу.
Если вам сегодня - не смотря на повсеместный праздник - одиноко или сложно, с вами все нормально. Если вы чувствуете себя как та посылка на почте - нарядной, но забытой, с вами все нормально.
Счастья по календарю и правда не бывает.
Но очень важно верить, что тот, кого вы созданы осчастливить, точно ищет вас. И найдет. На почте, не на почте, но где-то найдет.
В вере очень много энергии.
В вере в Бога, который любит вас. В вере в то, что любимые наши никуда не уходят, а всегда живут внутри, в сердце, в памяти.
Для счастья, в принципе, достаточно себя и сердца, открытого для любви.
Готового принять любовь и полюбить в ответ.
Ну и - это опционально, но желательно - баночку морошкового варенья, конечно...