Как ни странно, проснулся Белозар еще затемно, задолго до того, как обычно вставала бабушка. А уж старики – это всем известно, любят просыпаться спозаранку. Но еще более странным был тот факт, что чувствовал он себя просто замечательно, словно не было жара и не было всего того бреда, которые он испытал совсем недавно. Ему самому казалось, что он закрыл глаза всего на несколько секунд.
Еще раз прислушавшись к тишине дома и к своим ощущениям, Белозар вышел в кухню. Дом был большим, аж в три комнаты, и в кухне никто обычно не спал. Разве что Доля забиралась на печку… При мысли о сестре парень совсем загрустил. Он скорее автоматически, чем осмысленно, подошел к небольшому корыту, откуда брали воды для умывания. Над ним висело маленькое зеркальце – отец когда-то привез из города. Взглянул Белозар в это зеркало и загоревал еще сильнее, потому что смотрели из зеркала на него такие же глаза, как и у сестры – ярко-синие, совсем не похожие на глаза отца и матери, только на бабушкины. Светлые, почти белые летом волосы тоже были очень похожими. Потому и казалось парню сейчас, что смотрит он на сестренку.
В это время дверь за спиной скрипнула – вошла бабушка. Она ничего не говорила, пошла сразу к печке. Белозар хотел было спросить ее о том, что она говорила ночью, но не посмел, вместо этого в голову ему пришла другая мысль, ударив воспоминанием, как молнией.
- Бабушка, а где покои Карачуна находятся, как из сыскать?
- О чем это ты, внучок? – ответила старушка нарочито-спокойно, но парень видел, как напряглась ее спина и руки при этом вопросе.
- Ну как же… Ты сказку давеча рассказывала, забыла, что ли?
- Ах, сказку... Но ты же знаешь, что многое из того, что рассказывала я, то сама придумала.
- Знаю, что многое, верно. Но ты мне все-таки расскажи, куда в твоей сказке Карачун увозит прислужников своих после того, как из дома забирает?
- Что ж, от бабушки я своей еще слышала, что для того, чтобы покои те найти, надо найти в лесу ветку, на которой лист зеленый растет, да смотреть, куда этот лист указывает. Ветку срываешь, на ладони держишь. Куда она повернется – туда и идешь. А когда листок тот зеленый упадет с ветки, значит, нашел ты место нужное.
- Но ведь зима на дворе, какие листочки зеленые?
- То-то и оно, внучок, то-то и оно… Потому и говорю, что сказки это все. Знаю я, как Долю тебе жалко, вот только с ума ты не сходи. Ни в жисть тебе такой ветки не найти, как и покоев Карачуна.
Белозар кивнул сам себе и сел завтракать. Решил он твердо – надо идти. Как бы жизнь не повернулась, попытается он ветку ту найти. Попытается сестру спасти. Иначе не жить ему спокойно до конца жизни своей. А уж коли и сам он сгинет, значит, так суждено ему.
Бабушка смотрела на горящее решимостью лицо внука, его спешный и очень обильный завтрак из всего, до чего смог дотянуться, и не могла понять, радоваться ей, что Белозар решил Долю спасти, или кручиниться. Но помешать она этому все равно не сможет, разве что помочь немного. Потому собрала она сама ему котомку в дорогу да варежки дала новые. Он таких белых и красивых еще никогда не видел!
- Береги эти рукавицы. А когда Долю найдешь, так сразу же ей надень их. Согреют тогда и к жизни вернут. Если успеешь…
- Спасибо, бабуль! – сказал Белозар и, улыбнувшись грустно напоследок, вышел на улицу.
Быть может, дело в том, что ветра не было, а может, потеплело, но парню показалось, что совсем не холодно. Было еще почти по-ночному темно, и только снег давал немного света. Белозар постоял немного, в раздумьях смотря на лес, а потом решил довериться чутью и пойти в густую рощицу, что была неподалеку. Уж непонятно, по какой причине, но деревья там росли очень густо, и парню почему-то подумалось, что именно там может сохраниться какой-нибудь зеленый листок на ветке.
Идти нужно было вдоль деревни, и Белозар с тоской смотрел на темные окна домов. Он завидовал по-доброму, что все остальные дети на месте, спят рядом с родителями, в тепле и безопасности. И еще больше от этих мыслей преисполнился решимости вернуть Долю домой.
Вот и рощица, почти вся покрытая снегом. К счастью, к тому времени, как он добрался, почти рассвело, и видно все было замечательно, в особенности голые черные ветви на фоне белоснежном. Долго всматривался Белозар в эти переплетения ветвей, и в какой-то момент сердце его затрепетало от восторга и надежды – на одной крошечной ветке, почти незаметной среди основательных соседок, на самом краю висел листок. Он был ярко-зеленый, такой, какими бывают совсем новые листья по весне, и слабо трепетал на ветру. Белозар, не видя ничего, кроме этого листка, ломанулся прямо через сугроб, но даже ничего не заметил.
Очень аккуратно от отломил веточку, шепотом прося прощения у дерева за то, что причинил ему боль. Так его учила всегда делать бабушка. А потом, выбравшись обратно на более или менее ровное пространство, он поклонился рощице и поблагодарил так, как умел.
Веточка после того, как парень положил ее на ладонь, тут же пришла в движение. Казалось, что это все от ветра, но ветра не было, да и сколько бы она не крутилась на месте, с ладони все же не падала. И в конце концов остановилась, указав в лес.
Так и началось путешествие Белозара в те края, которые он еще никогда не видел и не знал. Так далеко в лес он еще не забирался, и хотя уже совсем рассвело, да к тому же лежал белый снег, все равно видно было не очень много, очень уж густым он был. Время от времени парень снова доставал веточку и сверялся с направлением, но она все равно показывала в одну и ту же сторону. Он прошагал целый день, остановившись всего один раз, чтобы перекусить.
И в один замечательный момент начал понимать, что лес редеет. Он уже мог видеть все впереди, и он видел, что выходит к какому-то обрыву, потому что впереди видно только небо и ничего больше.
