Хутор

Сашка уже почти час сидел в хлеву, прижимаясь к козе, чтобы согреться. В отдельном загоне хрюкала большая свинья, порося видать не было, куры кося одним глазом, рассматривали незваного гостя, хорошо хоть шум не подняли. Чуть в стороне стоял большой дом, оттуда доносились пьяные голоса, ругань, песни. Сашка неспроста здесь находился, он выполнял приказ командира партизанского отряда. С виду простой приказ, выяснить обстановку, выполнить оказалось не так-то просто. Сашка понял, что в доме полицаи, они, бывало, наведывались к старику Тимофею, но сегодня что-то не вовремя. Отряд собирался уходить с места стоянки, частенько стали немцы с полицаями в округе появляться, видать готовили что-то. Просто уйти было нельзя, у Тимофея, на хуторе, были трое раненых партизан, не оставлять же их. Сашка терпеливо ждал, раз у старика гости, пойдёт он в хлев за свежими яйцами, надо только терпения набраться. Глянул в щелку, на улице уже стемнело, пора бы хозяину появиться. Наконец послышался скрип двери, приближались тяжёлые шаги, вот, они уже рядом, старый Тимофей закашлялся, давно уже прибаливал. Войдя в хлев, старик согнал с сена кур, аккуратно укладывая в маленькую корзинку яйца, считал их, сокрушённо махая головой.
- Дед Тимофей, - Сашка шёпотом позвал старика, тот вздрогнул.
- Сашка, ты?
- Я.
- Чего пришёл?
- Своих забрать надо, уходим мы.
- Выбрали время! Вишь, гуляют, считай до утра.
- Так мы с утра и придём.
- Не раньше шести приходите, старший их побудку на это время назначил.
Много их в этот раз, слышал, что с другого района приехали, «знакомиться» ко мне новых привезли, - дед выругался, - порося пришлось заколоть, а ему ещё жить да жить было.
- Сколь их?
- Да, двадцать пять будет, пришлось стол из сеней заносить, стекла побили много.
- Олесю со мной отпустите, дурное чую.
- Чует он! А то, как спохватятся, где внучка, чего сказать? Не впервой, в обиду не дам. Командиру скажи, что замышляют они чего-то против вас, слышал разговор. Всё, тикай, идёт кто-то! Со стороны дома приближались шаги, старик стал кряхтеть, шумом прикрывая уход молодого партизана.

Сашка был в партизанском отряде разведчиком, ценил его командир за то, что тот мог незамеченным пройти хоть куда. На хутор ходил много раз, забирал у старика записки, где тот в точности указывал всё, что слышал от гостивших полицаев. Съестное для отряда, тоже заслуга деда Тимофея, травами ещё лечебными снабжал. Здесь, на хуторе, Сашка познакомился с внучкой старика, её родителей болезнь забрала, вот она тут по хозяйству и хлопотала. Слюбились они, так Сашка думал, цветы лесные он ей в тёплое время носил, а она смотрела на него так, что у парня ноги судорогой сводило. Возвращаясь в отряд, Сашка гнал от себя плохие мысли, он и, правда, плохое чувствовал. Придя до командира, доложил про полицаев, передал слова старика, устроившись в большом шалаше, среди партизан, попытался уснуть, но перед глазами было лицо милой Олеси. Не выдержал, поднялся, вышел наружу, устроившись у сосны, задумался. Виделось ему мирное время, когда нет войны, он с Олесей идёт в школу, а соседские мальчишки ему завидуют. А завидовать было чему! Олеся красоты большой была, стройная, как молоденькая берёзка, а волосы, волосы были такими, что хотелось утонуть в их волнах.
- Чего не спишь? – голос командира отряда, вернул Сашку в лес.
- Уснуть не могу.
- Не устал что ли?
- Устал, а сон не идёт.
- Олесю видел?
- Нет, в доме она была. Дурное в голове крутится, переживаю я.
- Эх, я тоже, когда молодой был, за невесту свою переживал. Как в город на учёбу уедет, места себе не находил. Раз сбежал из дому….
- Товарищ командир, может, раньше выйдем, пока полицаи собираться будут, мы со стороны посмотрим?
- Нельзя раньше, в темноте с обозом сложно по лесу идти. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Может командир прислушался к Сашке, а может, чего сам надумал, только отряд вышел раньше намеченного. Не доходя до хутора с километр, отправили разведку, может полицаи ещё там? Тянулось ожидание, Сашка не находил себе места, снова одолевали плохие предчувствия. Вернулись разведчики, один из партизан открыл рот, но сказать ничего не смог, второй совладал с собой:
- Нет никого, мёртвые они!
Тут и приказывать не надо было, оставив охранение у обоза, отряд пошёл к хутору. Было тихо, лишь какая-то пташка, устроившись на ветке, щебетала свою песню. Возле крыльца лежала девушка, платье разорвано, вся в крови – мертва, рядом, раскинув руки, лежал дед Тимофей, видимо пытался прикрыть собой внучку. Партизаны обошли хутор, доложили, что в хлеву пусто, двое пошли проверить раненых, в подполье они были. Сашка подбежал к Олесе, приподнял голову, смотрел в её открытые глаза. За много лет он первый раз заплакал, слёзы текли по его щекам, на губах стоял вкус соли. Кто-то из партизан накрыл тело девушки шинелью, негоже на неё такую смотреть! Вынесли раненых, те рассказали, что слышали. Раздался голос:
- Дед живой! Все кроме Сашки бросились к старику.
- Старшой их, её убил, полчаса назад вышли, - старик выговаривал слова по одному, тяжко ему было.
Партизаны смотрели на командира, а у того от злости кривилось лицо.

Опустив голову любимой девушки на землю, Сашка стал править лестницу на чердак дома. «И зачем дед её сдвинул?». Двое партизан, не понимая, для чего они это делают, помогали. Наконец удалось приставить её к небольшой дверце.
- Что там? – командир отряда обращался к Сашке, но тот не слышал, карабкаясь по кривым ступеням. Теперь только он знал что там! Пробравшись через хлам и паутину, подошёл к тайнику, это Олеся его показала, хвастаясь дедовым трофеем. Откинув старую рогожу, Сашка достал длинный свёрток, зубами рвал бечёвку, рычал, последовавший за ним партизан достал нож:
- Давай я.
Сашка протянул свёрток, ножом вышло быстрее. Утренний свет осветил саблю в ножнах, Сашка потянул за красивую рукоять, сабля вышла, блестя металлом.
- Вниз, - скомандовал парень, взрослый мужчина его послушался.
- Догоним! – глаза юного партизана горели огнём.
- Догоним, есть другая дорога, пешими пройдём.
Оставив пятерых партизан хоронить умершего старика и девушку, отряд бегом бросился в лес.

На небольшом повороте дороги, партизаны оказались быстрее полицаев, одна группа перебежала на другую сторону, оставшиеся укрылись. Утренний воздух леса разбавился запахом смерти! Показались полицаи, впереди, верхом на коне старика Тимофея ехал старший, остальные шли рядом с телегами, нагрузились награбленным. Когда под первой подводой разорвалась граната и раздались выстрелы, старший полицай спрыгнул с коня, хотел укрыться за дорогой, не тут-то было, вторая группа партизан тоже открыла огонь. Тёмные тени выбегали из леса на дорогу, стреляя на ходу, партизаны пошли в атаку. Сашка бежал, чуть ли не первым, отбросив ножны, держал острую саблю над головой! Не зря тот запах витал в воздухе, напав на полицаев с двух сторон, партизаны беспощадно убивали их. Стрельбы почти не было, били прикладами, ногами, лишь револьвер старшего полицая стрелял, уже двое партизан лежали на земле, но именно он был нужен Сашке, именно он! Рослого полицая столкнули в обочину, кончились патроны в его пистолете, выбежав из-за перевёрнутой телеги, Сашка поднял саблю, металл, разрезав воздух, вошёл в шею предателя, убийцы!