Мозг ногу сломит в этих сигналах, которые шлют нам живописцы ушедших эпох. Вот, сами посмотрите — это, предположительно, портрет Габриэль д’Эстре, фаворитки короля Франции Генриха IV. То ли с сестрой, то ли с соперницей — самой королевой Марго. И это — то ли хорошая история, то ли плохая.
Дочь прославленного артиллериста Антуана д’Эстре — была умна, красива и жизнерадостна. «Ее платье из белого атласа казалось серым по сравнению с белизной ее тела. Было трудно определить, чего больше в ее глазах небесного цвета: сияния солнца или мерцания звёзд», — писал современник о Габриэль.
Полиции было бы нелегко найти человека по такому словесному портрету, но зато он передает впечатление, которое д’Эстре производила на окружающих.
Например, на того же Генриха IV, который гугенот из Наварры и тот самый, который «Париж стоит мессы». В 1590-м Габриэль стала его главной фавориткой (были и другие — Генрих тоже был жизнерадостным). На сложном портрете из Фонтенбло, загородного дворца французских королей — несомненно она.
Вот, сравните с четко подписанной гравюрой — портретное сходство налицо.
Почему она в ванне? Высокорожденные француженки той поры действительно проводили часы и дни в емкостях, где вода была смешана с молоком или вином — считалось, что такая спа-процедура способствует белизне и умягчению кожи.
К тому же, характерной особенностью художественной школы Фонтенбло было изображение «эротики без эротики»: много обнаженки, но никакой чувственности, все очень чопорно и степенно. Где женщина обнажена, но не зовет? Ну вот, на спа-процедурах.
С остальными деталями картины ясности меньше.
«Странный ласковый способ, которым сестра трогает ее за грудь» (цитата из аннотации Лувра) — возможно, намек на то, что Габриэль в июне 1594 года родила Генриху сына Сезара.
«Грудь, как символ покоя, нежности и материнства, указывает на двойственную роль женщины как матери и возлюбленной», — поясняет Лувр. И цитирует поэта того времени: «Обнажи, наконец, супруга и мать/Свою грудь, обитель раздора/Природа дала два бутона тебе/Один для отца, для сына — другой».
В таком случае, дама на заднем плане шьет ребенку распашонки.
Но что это за кольцо держит Габриэль в левой руке? Известно, что в марте 1599-го Генрих отправил Папе римскому прошение о разводе с официальной женой, Маргаритой Валуа, после чего передал Габриэль коронационное кольцо Франции — дело шло к женитьбе.
Так на картине 1599 год? Тогда это посмертный портрет Габриэль, ведь в апреле того года она умерла именно в ванне, от последствий неудачной беременности и выкидыша (или ее отравили — одно другому не помеха).
Тогда слева — как раз Маргарита де Валуа. А щипок за грудь — намек, что Марго не смогла родить детей, в отличие от Габриэль, которая к 1599-му принесла Генриху уже троих.
А дама сзади, в таком случае — шьет саван.
С другой стороны, зачем это противопоставление и якобы соперничество? Маргарита и сама была знатный ловелас (бывают ли ловеласы-женщины? Среди француженок — бывают). Супруги жили в разных замках и с разными людьми, оба утверждали, что никогда и не были в одной постели. Маргарита была не против Габриэль.
Лишь в одном искусствоведы уверены — на портрете сзади на стене изображен сам Генрих (самая его важная для Габриэль часть).
Таков, опять же, был обычай в школе Фонтенбло — развешивать отсутствующих, но важных для сюжета героев по стенам на заднике.
И, чтобы у вас не было ощущения недосказанности — вот, что было у Генриха в верхней части тела в те годы.