За новогодним столом. Рядом с ним – дама. Хорошо одетая, видно, что украшения на ней дорогие. Ест с аппетитом, красиво поднимает бокал.
Вдруг спросила: «А что в этой стране делаете? Неужели не хотите в демократии пожить»?
Он ответил, что не тянет – уехать. Что ему хорошо в своей стране – жить. И он здесь дома. Соседка не унималась: здесь и коррупция, и преступность, и олигархи народ грабят.
Спорить не хотелось. Причем в новогоднюю ночь. Зачем? Вяло возразил, что хорошо там, где нас нет.
Через пару тостов дама кокетливо притронулась к его плечу. Томно поинтересовалась, нравится ли ему новый год как праздник? Не дала ответить. Заговорила о себе: праздник – глупый. Это просто цифра, а не праздник. Это надо же было додуматься, превратить астрономическое явление в карнавал. И засмеялась, довольная.
Очень не хотелось общаться. Но выдавил: «Зачем же тогда нарядились и приехали? Сидели бы дома, и легли спать до двенадцати».
Снова кокетливая улыбка: «Ой, я такая непоседа. И капризная. Вот и захотелось принять участие во всеобщей глупости».
А его тянуло – пересесть, чтобы быть дальше от назойливой соседки. Но как это сделаешь? Никак! И он демонстративно, насколько позволяли условия, отвернулся. И разговаривал с гостем, что справа.
Начали танцевать. Понравилась рыжеволосая девушка. Но он никак не мог ее пригласить, потому что рядом с ней трое мужчин. И она танцевала с каждым по очереди.
Вот – момент. Кажется, она осталась одна. Только поднялся, как заметил даму. Она решительно шла к нему. Пришлось спасаться бегством. Успел дойти до туалета и закрыться. Надо же, какая приставучая, какая неприятная.
Вернулся в общую комнату. На этот раз – поближе к рыжей красавице. Наконец – счастье. Пригласил, и она не отказала. Танцевали и о чем-то говорили. О чем? Не помнил. Наверное, от выпитого.
От дамы в драгоценностях пришлось еще два раза спасаться. И оба раза на кухне, где мужчины дымили. Постоит, послушает чужие разговоры – и к гостям, к музыке, к столу.
Хозяйка предложила занять места и встретить новый год по Москве. И гости веселой стайкой двинулись угощаться.
Ему не удалось занять другое место. Пришлось сесть рядом с дамой.
Встретили по московскому времени. Хозяйка с подругами принесли горячее – желающим. И он радовался, что дама в драгоценностях была занята едой и глупых вопросов не задавала.
Через час он понял, что пора перейти на воду. Появился риск до дома не дойти. Брал вилкой маленькие кусочки, запивал водичкой. Почему-то сделалось грустно. Одиночество, долги, безысходность.
Лучше уйти потихоньку. Не прощаясь. На воздух!
Когда в прихожей застегивал замок на куртке, услышал, как его кто-то позвал. Рядом стояла дама в драгоценностях. Но у нее изменился голос. Исчезла манерность, появилась грубоватая простота.
- Решил незаметно смыться? Хорош, гусь! Не узнал? А мы родственники. Наши матери – двоюродные сестры.
И приказала подать ей шубу. Вышли вместе.
- Ты подумал, что я к тебе пристаю? А я догадалась. Нарочно глупости говорила. Это чтобы тебе голову заморочить. Удалась роль?
Как он мог ее узнать? Виделись в раннем детстве.
А родственница не унималась: «Мне Танька – хозяйка праздника – про тебя рассказала».
И еще: «Судьбу благодари, что я тут оказалась. Узнала про твои неприятности. Завтра приходи – придумаем, как проблемы решить - с кредитами. Кажется, могу тебе помочь, братик ты мой». И засмеялась.