Что это я все о евреях да о евреях...
Давайте-ка немного поговорим о русских. Это по нынешним временам даже актуальнее. Ко мне в комментарии частенько заглядывают антисемиты, которых никто не приглашал, и, помимо прочего, живо интересуются, отчего это я так много внимания уделяю их проделкам и вовсе не интересуюсь русофобами. Что, мол, не любить евреев плохо, а не любить русских нормально?
А я все никак не мог понять, о чем они, собственно, говорят. Я, к примеру, много в жизни путешествовал и никогда не встречал никакой неприязни к людям из России ни в одной стране мира. Ну, не считая некоторых застарелых обид в странах Восточной Европы, но они скорее связаны с Советским Союзом, а не с русскими вообще.
Что ж, 2022 год всё изменил.
Теперь мы эту самую русофобию не только видим невооруженным глазом, теперь она накрыла нас всех с головой не хуже ковида. И я по этому поводу хочу сказать следующее: что бы там ни творила Россия как государство, я считаю, что тотальная ненависть к русским без всякого разбора, явление чудовищное. Ничем не лучше антисемитизма.
И поэтому хочу последовать совету Салмана Рушди, который говорил: «чтобы перевернуть ложные повествования тиранов, популистов и дураков, писатели должны рассказывать истории лучше, чем они, — истории, в которых люди могут жить».
Я, понятно, никакой не писатель. Но поскольку я тоже рассказываю истории, хочется время от времени предлагать вам какие-то вдохновляющие примеры, которые противоречат тому потоку бессмысленной и несправедливой злобы, которая захлестнула мир в последние месяцы.
Расскажу вам об одном поразительном русском человеке, которым искренне восхищаюсь. Тем более, что о нем в России мало кто знает. Хотя именно он, а не все эти сомнительные князья или жестокие полководцы, заслуживает того, чтобы стать символом страны.
Родился Вася в 1890 году в селе Обуховка Курской губернии. Нормальный крестьянский мальчишка, смышленый, как все у них в роду Ерошенко.
Но случилась беда.
Из-за осложнений после тяжело перенесенной кори четырехлетний Вася полностью ослеп. Из всего, что видел до этого момента, он запомнит только четыре вещи: небо, голубей, церковь, на которой они жили, и лицо матери. В каком-то смысле лучшее из окружающего мира.
Несложно себе представить, какая жизнь предстояла слепому провинциальному мальчишке. Пока живы родители, с голоду он бы не умер. Но что потом? На что он мог сгодиться?
Петь слезные песенки в местном кабаке за еду и выпивку? Побираться на паперти? Народ бы его жалел, конечно. Но от этой жалости он и сам считал бы себя убогим, ни на что не годным. И, вероятно, так и спился бы, не дожив до зрелых лет.
Но, по счастью, местный помещик, граф Орлов-Давыдов оказался попечителем Общества призрения, которое содержало московскую школу-интернат для незрячих. И поскольку у Василия обнаружился выдающийся музыкальный слух, его отправили учиться.
Повезло, конечно, но учеба в школе-интернате мало что меняла. Даже в таком заведении никто не предполагал, что слепой человек может заниматься в жизни чем-то, помимо нехитрого ремесла вроде плетения корзинок или музыки. Однако было тут кое-что по-настоящему важное. Ребят обучали грамоте по шеститочечной системе азбуки Брайля. И жизнь Василия изменилась кардинально, когда ему открылась, по его словам, пленительная тайна 6-и выпуклых точек. Очень скоро это знание откроет парню целый мир.
Закончив школу и став вторым скрипачом в оркестре московского ресторана "Якорь", Ерошенко познакомился с Анной Шараповой, преподавательницей английского, страстно увлеченной новомодным языком эсперанто.
Язык этот совсем недавно, в 1887 году, разработал варшавский лингвист Лазарь Зименгоф (без выдающегося еврея нам и тут, похоже, не обойтись), как средство международного общения, простое и универсальное. Общества эсперантистов создавались по всем миру, налаживая связи друг с другом посредством обычных почтовых открыток, написанных на новом языке.
Василий Ерошенко с головой погрузился в изучение эсперанто с помощью азбуки Брайля. У него вообще, как позже выяснится, был врожденный талант к языкам. Мысль, что ты можешь поговорить с людьми, живущими на другом конце планеты, распаляла воображение.
Всемирным символом эсперанто стала зеленая пятиконечная звезда.
Однажды Анна Шарапова рассказала Василию, что в английском Норвуде, неподалеку от Лондона, есть Королевский колледж для слепых. И раз уж Ерошенко так преуспел в языках, то отчего бы не попробовать туда поступить?
Заметьте, это мир, где нет никакого интернета, самое продвинутое средство связи - телеграф, путешествия в то время - сложное, долгое и дорогостоящее предприятие даже для зрячего человека, а для слепого-то и вовсе.
Вот попробуйте закрыть глаза и пройтись по комнате. А потом представьте, что вам предстоит точно так же, вслепую, пересечь всю Европу. Да не просто слетать на самолете, а ползти на перекладных, сначала несколькими поездами, затем пароходом через Ла-Манш, а там снова поездом.
А ведь вы сейчас представляете себе карту мира, а возможно и бывали уже в городах, которые встретятся по пути.
Ерошенко ничего этого не знал и двигался буквально наощупь - что по комнате, что по миру. Сама мысль, что слепой деревенский мальчишка, пусть и овладевший грамотой, в одиночку отправится на другой конец света просто для продолжения учебы, должна была казаться невероятной.
Журнал "Вокруг света" в 1912 году опубликовал такую заметку:
"Воспитанник московского училища для слепых - 22-летний В.Я. Ерошенко, 2-3 года игравший в оркестре слепых в разных московских ресторанах так основательно изучил эсперанто, что благодаря, главным образом, англо-эсперантскому словарю точечного письма, лондонским журналам, книгам и переписке с эсперантистами из Англии, быстро научился и по-английски (даже удивляет англичан своим знанием английской стенографии для слепых). Наконец он взял шестимесячный отпуск в оркестре и 6 февраля нынешнего года отправился один в Лондон. Из Москвы успели предупредить письмом делегатов универсальной Эсперанто-ассоциации в Германии, Бельгии, Франции и Англии, и по дороге он встретил много помощи и участия не только от зрячих, но и от слепых".
Только представьте себе это грандиозное путешествие. Ерошенко ехал поездом от одной столицы до другой, где его встречали такие же энтузиасты эсперанто, опознавая по зеленой звезде, приколотой к отвороту пальто. Его принимали в семьях, кормили, давали ночлег и сажали на следующий поезд.
Новоиспеченный путешественник вспоминал:
"Лампа Алладина не могла бы помочь мне больше, чем зеленая звездочка, символ эсперанто. Я уверен: никакой джинн из арабских сказок не мог бы сделать для меня больше, чем сделал для меня гений реальной жизни Заменгоф, творец эсперанто".
Удивительно, но поездка, которая для любого из нас была бы непростой, прошла без осложнений. Василий благополучно добрался до колледжа и поступил на полугодовое обучение в музыкальный класс. Но на этом не успокоился.
В Англии он увлекся экзотическим Востоком, о котором как раз много говорили в Европе. И, будучи человеком деятельным, он бросился изучать японский, а затем начал переписываться с эсперантистами Японии, Кореи, Бирмы, задавая им множество волнующих его вопросов. В результате он выяснил, что на Востоке к слепым относятся с особым уважением. Это определенно хотелось изучить повнимательнее.
Не успев вернуться в Россию, Ерошенко тут же начал готовиться к путешествию на восток. Кажется, он вообще не придавал значения своей слепоте, стараясь попробовать всё самое интересное, что предлагала ему жизнь.
И что бы вы думали? Он не только без каких-либо происшествий добрался до Японии, не только освоил там игру на национальных инструментах и обучился искусству массажа (традиционное занятие незрячих в Японии и Китае), но и так глубоко изучил местный язык, что начал писать стихи и сказки по-японски.
Сочинения Ерошенко оказались так хороши, что сегодня считаются классикой японской литературы. Много ли вы знаете людей, которые, приехав в чужую страну, через короткое время стали классиками национальной литературы?
В России стихи и сказки Ерошенко появились много позже в обратном переводе с японского. Это довольно затейливые, наполненные сложными символами мудрые притчи, во многом следующие традициям буддизма и бахаизма, которыми увлекался автор.
Помимо учебы в школе искусств и занятия литературой, Василий преподает в Японии эсперанто, выступает с концертами, на которых исполняет русские песни, пробует себя в скульптуре, он даже участвует в дискуссии с Рабиндранатом Тагором, который выступал в Токио с лекциями.
Однако как только он стал знаменитостью в новой стране, Ерошенко вновь отправляется в путешествие. В одном из писем он пишет:
"Не счастья я ищу, не успехов желаю. Сейчас, когда все устраивается так счастливо для меня, я чаще, чем когда-либо, думаю о побеге, отрекаюсь от счастья, презираю благополучие, не дорожу успехами в Японии; достигнув успеха, я отказываюсь от него без всякого сожаления".
Не исключено, впрочем, что здесь сыграла свою роль безответная любовь. Василий влюбился в поэтессу и анархистку Итико Камитика, сердце которой было отдано другому. И, почувствовав себя третьим лишним, в 1916 году бросился в новое приключение. Из Японии, страны, где, по его собственным словам, слишком мало земли и слишком много счастья, Василий отправляется в Сиам, Индию и Бирму.
Он вновь с жадностью изучает языки, посещает кружки эсперантистов, собирает деньги на помощь слепым.
Известие о Февральской революции 1917 года застает его в Бирме. Ерошенко решает как можно скорее вернуться на родину, поскольку ему кажется, что там происходят удивительные перемены, которые он не хочет пропустить. Но визу на въезд в Россию ему не дают. Он пытается попасть домой кружным путем через Японию.
Во время своего второго визита в страну восходящего солнца неугомонный русский присоединился к тамошнему движению социалистов. Почему - бог его знает. Будучи натурой увлекающейся, он вечно пробовал что-то, казавшееся ему новым и передовым.
А когда в 1921 году Социалистическая лига была объявлена властями вне закона, Ерошенко арестовали и подвергли пыткам. Полицейским казалось, что при такой-то активности он просто не может быть слепым. Наверняка симулирует. Поэтому они пытались заставить его открыть незрячие глаза. Но поскольку, помимо "дурного влияния" на японцев, никаких обвинений ему предъявлено не было, Василия решено было выдворить из страны.
Ерошенко прибывает во Владивосток, но там бушует гражданская война, поезда не ходят, власть нестабильна, на дорогах промышляют вооруженные банды. И он пешком (!!) отправляется через китайскую границу в Харбин, а затем в Шанхай. В Китае о русском путешественнике давно знают, переводы его японских сказок были популярны и здесь. Поэтому его приглашают преподавать эсперанто и русскую литературу.
В 1922 он вновь отправляется в Россию, но уже через Европу, поскольку по пути ему необходимо посетить Париж, Вену, Нюрнберг, Хельсинки, поучаствовать в конгрессах эсперантистов, получить премии за свой вклад в распространение этого языка.
Помните, первое путешествие в Лондон казалось нам невероятным? Прошло всего 10 лет, а Василий уже побывал в стольких странах, что многим из нас и не снилось. А он, кажется, вообще не задумывался, возможно ли это. Просто делал.
Но вернувшись в Москву международной знаменитостью, Ерошенко, как это часто бывает, оказался никому не нужен в своем отечестве. Некоторое время он прослужил в Коммунистическом университете трудящихся Востока - скромным лектором. Иногда подрабатывал переводчиком.
А потом получил вполне ожидаемое предложение от НКВД стать их осведомителем. Ничего сложного: крутись вокруг японцев, китайцев и прочих англичан, прислушивайся, запоминай, потом передавай услышанное куда следует.
Разумеется, он отказался. После чего во внезапном пожаре, начавшемся по невыясненным причинам, сгорел весь его архив, а вскоре оказалось, что удивительным образом была аннулирована московская прописка.
Намеки были более чем прозрачные: советскому государству не требуются никакие таланты, кроме собачьей преданности и готовности к доносительству. Особенно от человека, посетившего столько разных, не всегда дружественных стран.
Полагаю, было большим везением, что Ерошенко не уничтожили, как многих советских эсперантистов, оказавшихся в ГУЛАГе, а всего лишь выпихнули из столиц с глаз долой.
Опять-таки, мало кто в такой ситуации не опустил бы руки. Но этот человек был слеплен из очень крутого теста. Он отправился в путешествие на ледоколе по Ледовитому океану и добрался до Чукотки, где освоил управление собачьей упряжкой и научился охотиться на слух. Вам не кажется, что это сильно напоминает комиксы о супергероях? Во всяком случае чукчи дали ему прозвище "Какомей" (чудо).
Написав целый сборник "Чукотских рассказов", Ерошенко едет дальше по стране.
В середине 30-х он в Средней Азии. Создает интернаты для слепых, разрабатывает туркменский алфавит точечного письма. Затем снова в дорогу - Якутия, Карелия, Украина, Узбекистан. Ну кто из нас может похвастаться такой географией?
Изучив больше 20-и языков, познакомившись с колоссальным числом людей из разных уголков мира, многие из которых считали его учителем, благодетелем, мудрецом, Ерошенко закончил свое великое путешествие в родной Обуховке, куда вернулся уже смертельно больным.
Умер он 1952 году одиноким, всеми забытым, нищим.
Почему этот финал нас не удивляет?
Сегодня есть в Обуховке и памятник, и дом-музей. Но на этом всё.
О Ерошенко не снимают кино, его не предлагают школьникам в качестве примера для подражания, его удивительная жизнь почти никому не кажется важной и заслуживающий упоминания.
В стране по сути не осталось практически никакой вещественной памяти об этом человеке. И это в общем-то не такое уж исключение.
Меня однако интересует вот какой вопрос. Мог ли Василий Ерошенко на протяжении всей своей жизни подать хоть кому-то повод для русофобии? Разве мог бы такой человек пропагандировать ненависть или презрение к иностранцам? Разве мог он предполагать, что другие народы и государства спят и видят, как бы им извести Россию?
Только подумайте, скольким людям он помог. Ведь каждый из них на всю жизнь запомнил этого слепого русского, который принес в его мир добро и свет. И разве можно после этого относиться к русским с неприязнью?
Я уже три с лишним года пишу о том, что люди, ненавидящие евреев, на самом деле не видят в нас отдельных людей. То же самое можно сказать и о русофобии, да и вообще любой ксенофобии, если на то пошло. Я категорически против идеи некой коллективной вины.
Есть люди, творящие зло - развязывающие войны, убивающие и калечащие себе подобных во имя каких-то своих, часто выдуманных целей вроде невнятного "русского мира", ничем не обоснованного "собирания земель" и так никем и не сформулированного "особого пути".
Но ведь есть и такие подвижники, как Ерошенко, которые безо всяких лозунгов и прочего мессианства объединяют человечество, способствуют взаимопониманию разных культур, помогают другим и вообще, кажется, любят этот мир безоговорочно. Они ведь тоже русские. И, возможно, даже больше, чем те, кто сегодня выкрикивает это слово как вызов всем вокруг.
В свое время Федор Тютчев оказал соотечественникам очень плохую услугу, написав, что умом Россию не понять, аршином общим не измерить. Слова эти, наряду с мифом о "загадочной русской душе", подняли на свои знамена люди, которые предпочитают верить, что русские - это некие уникальные люди, непостижимые не по какой-то особенной причине, а просто по факту своей принадлежности к этому народу. Выходит, что русскому человеку ничего не нужно в жизни добиваться, ничего никому доказывать, он сам по себе чудо природы - на зависть тем, кому не повезло оказаться русским.
Василий Ерошенко опровергал эту оду самодовольства каждым своим шагом, демонстрируя, что русская душа не таит в себе никакой неразрешимой загадки, что русскому человеку, как и любому другому, необходимо учиться и совершенствоваться, нужно прилагать усилия, стараться разговаривать с людьми и понимать их, уметь уважать тех, кто на тебя не похож.
Ерошенко бы уверен, что так и надо жить, что это норма. И именно сегодня важно об этом напоминать, когда часть русских людей считает нормой разговор со всем миром с позиций силы.
Какова эта часть? Действительно ли это большинство русских, как безапелляционно заявляет государственная российская пропаганда и как вторят ей услужливые социологи?
Не могу ничего утверждать наверняка, но меня греет мысль, что русские в большинстве своем это не бездумные громилы, каковыми их сейчас представляют слишком многие, кто с ними не знаком. Я хочу верить, что Ерошенко - это не исключение, а воплощение всего самого достойного, что есть в очень многих русских людях. Или во всяком случае должно быть.
Борис Акунин как-то писал: "Как мысли черные ко мне придут – ну там, жизнь не нравится или мелкие проблемы со здоровьем, – я вспоминаю про Василия Ерошенко, и мне делается стыдно".
Между тем на Востоке память об этом удивительном человеке чтят гораздо больше, чем на родине.
"Японский Ренуар", художник Накамура Цунэ написал несколько портретов слепого поэта, с которым был лично знаком.
Сегодня самый знаменитый из них находится в Токийском музее современного искусства и считается национальным шедевром.
Василий говорил, что отдал бы год жизни за возможность увидеть его.
Мы, к счастью, можем рассмотреть и портрет, и всю удивительную биографию незаурядного человека в мельчайших подробностях, сохраненных для истории людьми из самых разных стран, но, как ни печально, не из России.
*Комментарии приветствуются, но каждый комментатор сам выбирает стиль общения: на вежливые высказывания реагирую с уважением, на хамство и агрессию отвечаю адекватно. Если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите.
**Подписывайтесь на мои каналы в Telegram и на Youtube.