Начало XVII века во Франции окрашено кровью гугенотских восстаний, которые стали неотъемлемой частью продолжающейся Реформации в Европе. Старый Свет настолько привык к насилию и ненависти, что очередной поход Людовика XIII на Авиньон, целью которого было наказание своих же подданных за стремление читать молитвы не как положено на латыни, а на чистом французском, то есть родном, мало кого удивляло.
Однако в ходе этой карательной экспедиции произошло событие, изменившее историю французской армии, европейской литературы, всего будущего кинематографа и наполняющее по сей день детство многих мальчишек многих стран и времен массой приключений, проказ и смыслов. Короче говоря, в результате скоротечной военной реформы король учредил роту Королевских мушкетеров.
Еще со времен Генриха IV Наваррского был возобновлен прием на государственную службу выходцев не только из регионов распространения Французской Реформации, но и потомков семей, хотя бы формально, но вернувшихся в католичество. Собственно, как и сам король.
Его сын Людовик XIII продолжил традицию отца. А потому вся королевская гвардия так или иначе комплектовалась уроженцами южных регионов королевства. Гасконцы, Беарнцы и Наваррцы оставались основными этносами армейской элиты.
Вся французская гвардия делилась на две основные части, а именно на Gardes du Corp, то есть собственно охрану, что называется, тела короля в самом Лувре, а позже в Версале. И "Gardes du dehors du Louvre", то есть сопровождение оного вне сиятельных дворцов.
После покушения на Генриха IV во время охоты в составе гвардии был сформирован отряд конных карабинеров. Вот, собственно, на основе этой роты его сын и сформировал прославленное подразделение, которое со временем стало элитой даже среди Королевской гвардии.
Людовика XIII Справедливого еще называли Королём-Воином. Самому спланировать сражение или небольшую операцию было делом привычным, но и это не предел. Были случаи, когда он лично возглавлял атаку своей гвардии, но подобная доблесть вызывала настороженность со стороны придворной элиты.
Это выгодно отличало его не только от практически всех монархических коллег, но и от сложившегося на протяжении истории, а главное, в художественной литературе образа не здорового придурковатого чудака, склонного к проявлениям нетрадиционной, во всяком случае, для католичества любви.
Важнейшим увлечением Людовика была длящаяся военная реформа, в которой принимал непосредственное участие, а потому он щепетильно следил за новинками в области вооружений. Неудивительно, что одной из первых он перевооружил новыми облегченными кавалерийскими мушкетами роту Королевской гвардии.
Они были не многим легче пехотных, но сохраняли мощную, а по тем временам просто убойную силу. Так, на расстоянии ста метров от мушкетной пули защиты не было. Ввиду того, что вес нового оружия был от 7 до 9 килограммов, стрелять приходилось, используя специальный опорный шест.
Кроме того, для боя в конном строю мушкетеры были оснащены палашами, а для действий в пешем порядке — шпагами. Таким образом, рота Королевских мушкетёров была ну, если не спецназом своего времени, то элитными драгунами точно. Основным требованием короля к кандидатам на должности в роте был профессионализм и потомственное дворянство.
На первой поре Королевским мушкетёром мог стать только дворянин и только отслуживший несколько лет в гвардии. Оформлялись они переводом из одного полка или роты в мушкетерский с понижением в звании, что на первоначальном этапе радости у соискателей не вызывало. Но это было только вначале.
Еще одним условием, что называется по умолчанию, было территориальное происхождение. Со времен отца Людовик XIII испытывал особое доверие к уроженцам юга своего государства. А это означало, что дворяне, составлявшие основу гвардейской элиты, были не только определенных этносов, но и, что называется, сельской аристократией.
Чему удивляться, если 85 населения самой передовой державы Европы так или иначе происходили из деревни. Да, имели шале, но все равно это не Париж. Более того, они либо сами были ренегатами, либо из семей, перешедших из гугенотской церкви в лоно католической. В общем и целом в Париже они ощущали себя чужаками.
Правда, очень амбициозными. Здесь нужно понимать, что майоратная система наследования, то есть переход права к старшему сыну, принятая с целью сохранения поместий от дробления, выбрасывала "на вольные хлеба" большое количество дворян, которые кроме шпаги ничего в руках и не держали.
Собственно, кроме верности, боевых навыков и своей жизни предложить миру и королю им было нечего. Не идти же гасконцу в священники, в конце то концов. Хотя и здесь примеров масса. До Реформации наибольшее количество французских кардиналов и пап были представителями именно этого народа.
Но все же традиционная склонность к "повоевать" столь характерная для горцев Юга, где бы эти горы не располагались и что бы не называли Югом. Дайте мне армию из настоящих гасконцев, и я пройду через сто лье сплошного огня, — говорил Наполеон.
В общем, при таких условиях гасконским, беарнским или наваррским дворянам служба королю была словно "солнце из-за туч". Тем более, если монарх и есть Король — Солнце. То есть король, насаждающий абсолютизм, "вошедший в клинч" со своим же, но столичным дворянством, каковым и был Людовик XIV.
Он и его отец были капитанами роты Королевских мушкетёров, что навсегда придало ей особый статус среди особо статусных подразделений гвардии. Со временем рота Королевских мушкетеров стала не только боевым подразделением, но и некоей академией для командного состава не только всей армии, но и гвардии.
При Людовике XIII и его сыне Короле — Солнце, кандидату приходилось для начала послужить в других подразделениях. К примеру, Исаак де Порто, будучи шурином капитана мушкетеров де Тревиля, с 1640 должен был отслужить в гвардейской роте де Эссара. Опять же родственника. И лишь в 1643 году прототип Портоса был принят в Королевские мушкетеры.
Однако позже шестнадцатилетние гвардейцы уже никого не удивляли. Известен пример Луиса Бальтазара де Жирардо, который стал в 1750 году обладателем заветного лазоревого плаща с серебряными крестом и галунами в возрасте 10 лет. Вообще, средний возраст приема на службу в гвардию постепенно снижался и стабилизировался в районе 17 лет.
Конечно же, имя значило очень много. В силу ряда особенностей национальной политики, кадрового подбора. Так или иначе, но и в гвардии вообще, и мушкетёрах короля в частности очень не редко служили близкие и дальние родственники.
Примеров полно. Так, Жорж Монерон де ля Бусьет принял на службу пятерых племянников или уже упомянутый род де Жирардо, в частности, Рене Клод сир де Ланей, его представитель, принял в мушкетеры семь своих сыновей и четырех внуков. Но рекомендательные письма были обязательны.
Вернее будет назвать их аттестационными, так как зачастую писались не столько родственниками или прежними командирами, сколько тем, кто пользовался авторитетом среди Королевской гвардии. В этих документах описывалось происхождение, заслуги, если таковые имелись, навыки и потенциальные способности кандидата.
Во времена организации подразделения на все должности принимались только безупречные дворяне. При Людовике XIV, после проведения реформы дворянства, когда таковое приходилось подтверждать надежными документами, для службы рядовыми в гвардии и роте мушкетеров, в том числе, стало достаточно подтвердить хотя бы четверть дворянской крови.
А позже принимались и выходцы из неблагородных сословий, но заслужившие право служить в гвардии умением, мужеством и, как ни странно, благородством. Право на дворянство они могли заслужить уже в гвардии.
Офицерские должности по-прежнему занимали чистокровные аристократы. Но главным цензом постепенно становились материальные возможности того, кто собирался стать элитой французской армии. Людовик XIV утверждал, что мушкетером может быть тот, чья семья способна поддерживать блистательный образ гвардейца.
Дело в том, что король выдавал лишь мушкет и плащ лазоревого цвета с серебряным крестом. Все остальное мушкетер должен был купить сам. Купить и содержать в должном состоянии. Давайте не будем забывать, что рота Королевских мушкетеров относилась к гвардейской кавалерии, но выполняла и пехотные, и охранные функции.
А это означает огромные траты на лошадь, да не одну палаш, шпагу, кинжал, пистоли, обмундирование полевое и парадное. А уж расходы на столичную жизнь вообще были непомерные. Достаточно сказать, что долгое время мушкетеры сами снимали себе жилье в Париже.
Казармы или общежития у них не было. Жалование в роте оставляло желать лучшего. И это очень мягко сказано. Подробнее о материальной стороне жизни французской гвардии мы расскажем в других публикациях. А пока.
Пока 1622 год, и новое подразделение Французской Королевской гвардии выдвигается в Авиньон. Впереди было множество войн и сражений. Тех, что составляют славу любой армии, и тех, что старается забыть любое воинское братство.
Но главное, что Королевские мушкетеры были всегда верны присяге и своему королю. Даже тогда, когда Гасконцы, Беарнцы и Наваррцы, облаченные в лазоревые плащи, с серебряным крестом на груди, без раздумий лили кровь пусть и гугенотов, но Гасконцев, Беарнцев и Наваррцев, Потому что так приказал Король, защитник Католической веры.
Продолжение цикла здесь.