После финансового кризиса 2008 года правительства и международные финансовые организации начали призывать и принимать меры регулирования, чтобы предотвратить подобные сбои в будущем, в результате чего некоторые комментаторы быстро объявили неолиберализм мертвым.
Возьмем, к примеру, специальный репортаж из журнала The Economist от 21–27 января 2012 года, украшенный красно-черным портретом Ленина на обложке, торжествующе держащего сигару со знаком доллара.
«новая модель развивающегося мира» будет «подъемом государственного капитализма»
Тем не менее, эта линия аргументации основана на довольно упрощенном и узком понимании неолиберализма как более чистого режима laissez-fair, при котором стихийные рынки правят свободно с минимальной ролью правительств.
Более пристальный взгляд на его краткую историю бросает вызов такому пониманию неолиберализма как проекта маркетизации, который разворачивается как на практическом, так и на идейном уровнях.
С практической точки зрения, правительства всегда играли активную роль в разработке, создании и облегчении функционирования рынков не только до, но и при неолиберализме.
Другими словами, послужной список трех десятилетий неолиберальной гегемонии в глобальном масштабе демонстрирует, что столь часто упоминаемая дихотомия между государственным и частным капитализмом не может отдать должное интенсивности и глубине технократически-бюрократического государственного участия в реализации неолиберализма. .
... правительства всегда играли активную роль в разработке, создании и облегчении функционирования рынков не только до, но и при неолиберализме.