В журнале «Гражданская авиация» №1 за 1984 год была опубликована статья В. Водолажского - «Траектория взлета». В статье рассказывалось о заслуженном летчике-испытателе СССР Владимире Чемгуевиче Мезохе. Автор интересно рассказал о жизненном пути Владимира Чемгуевича. Затронул детские годы, которые пришлись на годы войны и участие в партизанском отряде. Рассказал Водолажский о том, как книги о летчиках в обычной сельской библиотеке повлияли на судьбу Мезоха, связав его навсегда с небом. В статье рассказаны любопытные случаи из испытаний авиатехники. Предоставим слово автору:
«Траектория взлета»
Когда в январе сорок третьего года партизаны вошли в оставленный гитлеровцами Майкоп, к командиру отряда Евтухову привели щупленького чернявого мальчугана. Сопровождавший его пожилой боец добродушно сказал:
– Вот, товарищ Константин, малец. В отряд просится. Говорит, что из местных. Володькой зовут. Фамилия только какая-то непривычная – Мезох. Если возьмем, обещает дать немецкий автомат...
Последнее обстоятельство заинтересовало Евтухова. До сих пор у них в отряде имелся всего лишь один автомат. На вооружении партизан были винтовки и наганы.
– Где взял оружие? - спросил Евтухов подростка.
Тот смутился.
– Валяй, рассказывай, – подбодрили партизаны. – Командиру можно.
– Когда немцы стали отступать, – начал паренек, – один из них к нам в дом забежал, а автомат на забор повесил. Ну, я его и припрятал, – закончил Володька.
– Так как, командир? – спросил кто-то из бойцов, – берем парня в отряд? Ведь орел!
– Мал еще, – Да и мать у него больная.
– Товарищ Константин! – взмолился Володя, – Я все буду делать...
И уговорил-таки командира. «С характером парень», – решил Евтухов.
Так в отряде появился новый боец. Он с первых дней хорошо показал себя в боевых делах. Партизанский отряд все дальше продвигался на запад. Однажды командир вызвал Володю и сказал:
– Ну, брат, повоевал и хватит. Тебе учиться надо. А мы уж сами добьем фашистов.
В своем решении командир был непреклонен.
«Я даже плакал тогда, – вспоминал Владимир Чемгуевич Мезох. – Мне хотелось отомстить гитлеровцам за маму, умершую вскоре после освобождения нашего города от врагов. Слишком много трудностей выпало на ее долю. Остался я сиротой».
Поводом для воспоминаний о партизанском детстве послужил вроде бы простой вопрос; «Как все-таки вы стали летчиком?» Даже не ожидал, что он вызовет у Владимира Чемгуевича столько ассоциаций. Мне казалось, ему и самому было интересно мысленно пройти тот путь, который привел его в небо. От того, верно, он снова и обратился памятью в ставший уже далеким 43-й год.
...Война все дальше уходила от Майкопа. Как-то в опустевшем доме появилась тетушка Джантох и увезла Володю к себе, в адыгейский аул Тахтамукай. Здесь фамилия Мезох вовсе не казалось непривычной. Ее носили дед Володи – чабан, отец – коммунист, организовавший первые в Адыгее колхозы, братья отца, которые не вернулись с фронта.
Итак, с чего же все началось? Володя прочитал книги, что нашлись в сельской библиотеке, о Чкалове, Громове, Коккинаки. Научился по звуку определять тип пролетавшего высоко в небе самолета. Поэтому никто в ауле не удивился, когда после семилетки Мезах поехал поступать в спецшколу ВВС.
С той же настойчивостью, с какой еще недавно юный партизан рвался в бой, овладевал он азами летного дела. После спецшколы Владимир Мезох с отличием окончил летное училище. Молодого пилота направили работать в Быковское авиапредприятие. Владимир Чемгуевич летал на самолетах Ли-2, Ил-12, Ил-14. А после школы высшей летной подготовки сел за штурвал Ту-104. Зател стал летчиком-испытателем.
Если перечислять все типы самолетов, которые за свою летную биографию испытывал Мезох, то получился бы довольно длинный список. Владимиру Чемгуевичу Мезоху присвоили почетное звание заслуженного летчика-испытателя СССР. Кстати, узнав об этом событии, я долго не мог его поздравить. То испытатель летал в высоких широтах, то в Средней Азии, экзаменуя холодом и жарой очередную серийную машину. От знакомых авиаторов узнавал, что, закончив испытания Ту-154, Мезох пересел на Ил-86. За проведение комплекса работ по испытанию аэробуса его наградили орденом Ленина. И вот, наконец, мы снова сидим у него в квартире.
Здесь все говорит о профессии хозяина – и фотографии друзей авиаторов, и макеты самолетов с автографами их конструкторов.
За окном падает мягкий снежок. В комнате слышен гул заходящих на посадку и взлетающих самолетов. Он доносится из расположенного поблизости аэропорта Шереметьево. Наш разговор – о полетах.
– Не уверен, сбылась бы моя мечта стать летчиком-испытателем, если бы не этот человек, – задумчиво произнес Владимир Чемгуевич, протягивая мне пожелтевшую от времени фотографию. На снимке военный летчик. Строгое открытое лицо, внимательные с прищуром глаза...
– Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов. Как сейчас сказали бы, мой наставник. Он и был им для меня – и на земле, и в небе, – пояснил Мезох.
К тому времени, когда Мезох окончил школу летчиков-испытателей и получил направление в ГосНИИ гражданской авиации, Голованов был заместителем начальника ГосНИИ ГА по летной работе. Требовательный, строгий и вместе с тем душевный человек, он любил повторять: «Запомни, Володя, испытатель должен быть объективным судьей самолету. Выдержала машина экзамен – получай путевку в небо, нет – извините, товарищи конструкторы...»
Тот день начался как обычно. Утром Мезох получил задание на полет.
Тяжелая реактивная машина сдавала очередной экзамен. Предстояло провести испытание «на сваливание». Проще говоря, самолет должен был достичь той минимальной скорости, при которой он уже не летит, а падает. Задача летчика: уловить невидимую грань когда машина вот-вот готова ринуться вниз, и вовремя вывести ее из опасного режима.
– На долю секунды я промедлил, – рассказывал Мезох. – Штурвал был отдан вперед до предела, но машина продолжала падать. Самолет трясло, как телегу на булыжной мостовой. Он вошел в плоский штопор.
Опыт подсказывал пилоту, не спеши, не суетись. Чтобы унять вибрацию, он выключил один двигатель. Не помогло. Выключил вторую турбину, выпустил противоштопорный парашют. Теперь все зависело от того, как быстро сработает парашют. Только на четвертом витке, когда до земли оставалось каких-то два километра, машина стала опускать нос, появилась скорость.
– Словом, в воздухе мы в тот раз попали в трудную ситуацию, - вспоминал Владимир Чемгуевич. - Но это не мешало экипажу уверенно работать. Разозлились ребята. Как же так? Испытали машину во всех режимах. И на тебе - падает. Почему?
Потом на той же машине Мезох летал на тех же режимах как бы повторяя аварийную ситуацию. И дознался-таки до этого «почему». Срыв в воздухе, как оказалось, был связан с системой управления стабилизаторами. Этим и занялись специалисты КБ. Именно в тот год летчик-испытатель закончил Академию гражданской авиации. Тема его дипломной работы была посвящена отказам управления системы стабилизаторов.
От людей, хорошо знающих Мезоха не один десяток лет, мне удалось узнать многое из того, о чем он сам по скромному не рассказывал. Одному из первых ему поручили испытания автоматических средств посадки и навигации сначала на Ил-18, затем на Ту-154, Ил-62. Десятки раз он совершал посадки в условиях самого низкого погодного минимума. «Я подтверждал возможности нашей авиационной техники», – просто и обыденно говорит об этих посадках Мезох.
Погода все же сыграла с ним однажды злую шутку. Не в небе, а на земле. Было это зимой 1963 года по пути на аэродром. Мела метель. Мезох попал в автомобильную катастрофу. Диагноз врачей был малообнадеживающий: сложный перелом колена, трещина бедра.
Тут и началось для него самое трудное испытание. Два месяца пилот лежал на вытяжении. Потом ходил на костылях, с палкой. Снова больница, санаторий. Позже врачи признаются: не верили, что после такой травмы н станет летать. А он не сомневался в этом. Чтобы побыстрее разработать ногу, каждый день, сверх назначенных процедур, сотни раз приседал на больной ноге. Через восемь месяцев вернулся в строй.
Мезох считает, что главное в его профессии – не полные риска и опасности полеты, а скрупулезная подготовка к ним, предвидение и тщательный анализ различных ситуаций, которые могут произойти в воздухе.
...Накануне выхода на небесные трассы Аэрофлота отечественного широкофюзеляжного самолета Мезох получил длительную командировку во... Внуково, где вместе с другими летчиками-испытателями готовил первые экипажи для самолетов Ил-86. Тренировал он и наши международные экипажи. Водил аэробус в Берлин, Париж, Мадрид, Франкфурт-на-Майне, Дели. За серию успешных испытаний системы слепой посадки в центре летних испытаний Франции, под Парижем, ему был вручен нагрудный знак «Летчик-испытатель Франции».
Такая замечательная судьба у адыгейского мальчика из аула Тахтамукай. «С характером парень», – говорили о нем когда-то партизаны. Всей своей жизнью подтверждает он их слова.
© В. ВОДОЛАЖСКИЙ, нештатный корреспондент «Гражданской авиации»
а/п Шереметьево
Источники:
1. В. Водолажский - «Траектория взлета», журнал «Гражданская авиация» №1 за 1984 год