Сегодняшний текст в цикле разговоров о подготовке к финальным событиям Всероссийского детско-молодежного фестиваля авторской песни «Зеленая карета» вышел, может, сложноватым слегка. Он больше похож на методическое пособие, или конспект мастер-класса, чем на обычную статью. Но этому есть серьезные причины. О них чуть далее, а пока стоит сказать вот что. Обычные тексты-представления участников мне тоже, конечно, дороги, но читать их или нет – это вопрос вашего настроения. А вот этот текст я бы настоятельно рекомендовал и участникам и особенно педагогам почитать внимательно. Пригодится. Сегодня мы поговорим о более глубоком уровне понимания песни, чем обычно.
В прошлой статье о студенческой авторской песне, которая называлась "Авторская песня начинает возвращаться в ВУЗы", я обещал сделать сравнительный анализ двух исполнений одной и той же песни разными людьми. Однако, когда я стал собирать этот текст, понял, что те тонкости, что видят и слышат, а, главное, умеют не просто различать, а еще и объяснить эксперты, для большинства читателей и слушателей, а что особенно важно, для участников нашего конкурса не так очевидны. Поэтому я подобрал еще пару примеров разных подходов к исполнительству, да и саму тему немного углубил и расширил.
Тут вот ведь в чем сложности объяснения для людей не слишком-то погруженных в нашу культуру: большинством педагогов большая часть моих аргументов не принимается. Они их даже не слышат. Вернее, слышать-то слышат, но как будто на иностранном языке. Давайте попробуем немного разобраться, почему иногда намного более техничное исполнение в конкурсе проигрывает несколько корявому. Это связано с настолько банальным, казалось бы, вопросом, что чаще всего на него не просто не отвечают, его даже и не задают серьезно – О ЧЕМ МЫ ПОЕМ.
Я подобрал примеры если и не совсем безупречные, то уж во всяком случае технически достаточно убедительные. Я знаю кучу конкурсов, где такое исполнение вполне тянет на диплом, а то и на лауреатство. И, конечно, ребята, поющие эти песни – изначально большие молодцы. Наше жюри еще не приступило к работе, так что, возможно, и кто-то из сегодняшних моих героев тоже без диплома не останется. Может, и вовсе все окажутся в призерах. Но ведь для нас-то конкурс этот не для того существует, чтобы раздать в результате дипломы и призы! Мы-то работаем, чтобы с каждой следующей песней исполнитель глубже понимал что, зачем и почему он делает, выходя к зрителю. Для нас-то именно такой вот рост наших участников и есть – главный приз.
Давайте сразу к примерам. Сергей Матвеев из Перми поет песню Никиты Дорофеева «Сигнал». Тут я бы сказал, техника еще требует определенной коррекции и уверенности, но, в принципе, это вполне нормальный и даже достойный уровень исполнения для начинающего барда.
Эксперт по вокалу скажет, что Сергею стоит поработать с чистотой интонирования и предложит пару упражнений, быстро устраняющих этот недостаток. Инструменталист объяснит, что именно нужно сделать, чтобы переходы от аккорда к аккорду были плавнее и незаметнее, и тоже предложит пару упражнений. Но, друзья, даже на конкурсе вокалистов или инструменталистов техника требуется только как ресурс. Больше того, мы, зрители, вообще не должны замечать эту самую технику. Мы же не технику слушаем и смотрим. И вот попробуйте, чтобы самим разобраться в том, о чем я, сразу после прослушивания сходу расскажите о том, что вы услышали. А лучше еще – про что. Уверяю вас, не каждый даже скажет, что это на космическую тему песенка. А уж что-то из нее вынести для себя, кроме внешних вещей, вроде техники сумеют и вовсе единицы. А почему, собственно? А все очень просто – Сергей и сам не нырял в образную систему Дорофеева, и нам туда нырнуть не предложил. Собственно поет он о том, что он изо всех сил старается спеть песню Дорофеева, которая ему кажется не глубокой или поэтичной, а сложной или просто современной. Именно в этом его обращение к зрителю. Оно автоматически возникло. Сам Сергей никаким обращением не заморачивался.
Следующая песня звучит с технической точки зрения намного точнее, и в этом примере уже можно поговорить немного о самом содержании песни. Это Богдан Мельник с очень известной песней Андрея Козловского. Ну… для бардов очень известной. Многие знают наизусть и тоже могут это сыграть и спеть. Даже без подготовки.
Обратите внимание: а ведь для большинства педагогов такой вариант исполнения и есть едва не верх совершенства. Все точненько сыграно и спето. Ну, немного парень подвисает на обработках аккордов и басовых проходках, но это сиюминутно. Может просто не разогрелся перед записью. И какая-то история видна. Особенно в рэповом фрагменте. Он почему-то Богдану показался важным. Но вот какая это история, и при чем тут Богдан в этой истории? Да, бросьте, никто и не задает подобных вопросов когда песня готовится к исполнению. Ну, в таком случае, стоит вспомнить оригинал и попробовать поговорить о том, а что за историю в этой песне рассказывает сам Андрей Козловский. Над чем он там по-доброму посмеивается, и почему он до сих пор не в Техасе на ранчо у этой самой Эрики, а в холодной Москве со своей семьей? Короче, почему Андрея слушать интереснее, чем Богдана.
Как в одном старом, но очень хорошем фильме говорит один герой – «я тебе один вещь скажу, тока ты не обижайсу». Дело в том, что образы в стихах и в песнях, они как лампочки. Они должны загореться и что-то стоящее высветить в нас, в зрителях. В каждом свое, между прочим. У Богдана эти лампочки видны, но вот включить их он не потрудился.
Мне можно возразить, дескать, а ты сам-то можешь точно объяснить, как их зажигать. Могу. Но не в статье, конечно, увы. Это нужно собирать хотя бы небольшую группу желающих с гитарами, и разговаривать специальным образом от полутора до двух часов. Вот тогда-то я смогу и про ПРИСВОЕНИЕ, и про РЕШЕНИЕ, и про ИСПОЛНЕНИЕ объяснить все. А еще и про то, чем, собственно, занимается исполнитель при встрече со зрителем, и почему многие сходятся, что это стоит считать специфическим исполнительским театром.
Пора показать именно те исполнения, которые и сподвигли меня на этот сложный текст. Тут нужно сказать, что оба исполнителя сделали уже и решения песни, а не просто выучили слова и аккорды и научились это уверенно воспроизводить. Ни Антону, ни Ярославу уже не выскажешь претензий по поводу смыслов песни, образной системы и собственного к этому отношения. Эти ребята чуть больше понимают про песню вообще, и про то, зачем они к зрителю выходят.
Итак, два исполнительских варианта одной и той же песни Павла Пиковского «Мама». Тут нужно еще сказать, что и сам выбор песни этими исполнителями понятен и не выглядит случайным, как в предыдущих песнях. Начнет, пожалуй, Антон Вареных из ПГНИУ. Он, кстати, участник войс-бэнда МайНа, о коем коллективе и был в основном предыдущий текст.
И давайте сразу и второй вариант тоже. Я постараюсь поговорить сразу о достоинствах и недочетах обоих вариантов. Это вариант Ярослава Логунова. Парень из нашего бард-лагеря «Белые крылья», занимается у педагога Людмилы Николаевны Стародубцевой. Но эту песню, по слухам, он готовил вообще без всяких педагогов.
Тут, конечно, стоит сказать вот что. И в случае Антона, и в случае Ясика наличие зрителей вместо камеры звучание песни изменят. У Антона меньше, у Ясика больше. Между прочим, я не зря это не упоминал раньше. В предыдущих двух песнях, скорее всего, зрители бы не поменяли ничего вообще, а вот здесь это уже важно. И, кстати, чем осмысленнее работает исполнитель, тем важнее для него и для самих смыслов и образов произведения наличие обратной связи со зрителем. И, еще важно, тем менее закреплены нюансы интонации, ритма и темпа исполнения, и уж совсем не каноничны моменты прямого обращения исполнителя к зрителям. Этим и отличается ученическая песня от настоящей взрослой, даже если исполнитель еще ребенок или подросток. Ученическая может десять раз подряд прозвучать совершенно одинаково, взрослая никогда не прозвучит абсолютно одинаково даже два раза подряд.
Между прочим, Антон технически основательно крепче Ясика. Ну он и постарше, конечно. Но штука в том, что в отличие от Ярослава, Антон добирается до всех образов песни через музыку, Ясик же через слово. И это имеет странноватый эффект – Антон выглядит в исполнении едва не младше Ярослава. Во всяком случае сдержанной мужественности и строгости у Ясика больше. Если бы он еще и не перемудрил с шепотом по поводу глаз сына, я бы сказал, что это решение через отстраненный взгляд на историю через время. И это важно. Антон существует в времени песни здесь и сейчас, Ясик вне этого времени. Вторая позиция точнее. Даже исходя из текста – «очнулся, а вокруг 21-й век» у автора. Но ведь между этим придуманным пробуждением и вот этим песенным разговором тоже прошло время. И не мало. И все нервы и переживания по поводу войны, эпидемии и прыжка во времени тоже остались прошлом и переосмыслены не раз и не два. Сейчас человек с гитарой вышел к зрителю и говорит уже о давно прошедшем. Тут еще один важный нюанс. Для Антона мама – реальный персонаж, к которому он обращается. Не напрямую, конечно, но именно мама. Для Ясика это американское блюзовое обращение абстрактно. На самом деле он спел друзьям в лагере о том, как он по ним соскучился, и как жил без них полгода. А еще и придумал для себя, что жил без них не полгода, а намного дольше. Для него эта песня именно об этом. У Антона, похоже, собственные смыслы этой песни очень близки к авторским.
И давайте на этом заканчивать. Небольшое резюме: решение песни – это в идеале очень осмысленный этап работы. И в первую очередь он связан с тем, что исполнитель разбирается с собственным отношением ко всему, что понаписал автор. С тем, что из этого он, исполнитель готов и очень хочет предложить еще и зрителю от своего собственного лица. С тем, на какие собственные мысли и сомнения по поводу написанного автором исполнитель очень хочет получить живую реакцию зрителя. Если проще, о чем по поводу песни исполнителю хочется пообщаться со зрителями. Именно это и важно, остальное все – темп, ритм, нюансировка музыки и вокала, все это зависит от первого. От решения. От непростых собственных размышлений по поводу песни, от того, что исполнитель сам нашел в этой песне очень важного и стоящего публичного разговора.