Трудные времена создают сильных людей. А что тогда будет в чертовски трудные времена? Чтобы ответить на этот вопрос, нам достаточно взглянуть на вестготское королевство. Ведь именно там в VI веке на фоне бесконечных внутренних раздоров, посягательств враждебных соседей и религиозных противоречий появился человек, который к концу своей жизни будет считать себя равным императору Восточной Римской империи.
Чтобы прочувствовать всю бедственность положения, в котором находились вестготы во второй половине VI века, начнем немного издалека. История германского племени вестготов неразрывно связана с Римом. И тут совершенно неважно помогали ли они угасающей Римской империи или яростно боролись с ней — в любом случае предводители вестготов делали это сугубо в своих личных интересах. И благодаря трезвому пониманию политической обстановки того времени бывшие римские федераты, которым император когда-то дал земли в юго-западной Галлии, в Аквитании, сумели в итоге овладеть большей частью Испании и половиной современной Франции. Таким образом к концу V века, когда Западная Римская империя формально уже перестала существовать, вестготское королевство стало самым могущественным среди варварских государств. Но "золотой век" вестготов закончился довольно быстро. На политической арене западной Европы появился новый большой игрок — королевство франков. Агрессивно настроенный франкский король, Хлодвиг, в 507 году так вломил готам, что на повестке дня встал вопрос о самом существовании вестготского государства. Их король погиб в бою, а Хлодвиг захватил столицу противника, разграбил казну и в короткие сроки подчинил почти все владения готов в Галлии. Сразу после такого сокрушительного поражения вестготам пришлось оставить насиженные места в Аквитании и массово переселяться в Испанию. Но и там вестготы не нашли покоя. Дело в том, что хоть почти вся Иберия де-юре и входила в состав вестготского королевства, но все ограничивалось банальным сбором податей — большая часть готов проживала на юго-западе Галлии, а испанские владения были так называемой периферией государства. Поэтому после переселения вестготы столкнулись с целым рядом проблем.
Во-первых, если в Галлии вестготы поделили земли с местными более-менее законно, ведь сам император в свое время выделил готам Аквитанию под расселение на правах федератов, то в Испании они отбирали землю уже на правах сильного, по своим законам. Не думаю, что это очень понравилось испано-римским магнатам, которые к тому времени уже привыкли к жизни без давления центральной власти и даже чувствовали некую независимость. Несомненно, массовое переселение вестготов вызвало негативную реакцию жителей Испании. Подливали масло в огонь и религиозные отличия. В то время как местное романское население исповедовало ортодоксальное христианство, готы были обращены в арианскую версию учения Христа. В свое время арианство было очень модным среди варваров, но теперь по мнению православных христиан считалось ересью. Но если многие германские королевства (те же франки) быстро смекнули, что единая вера с подвластным населением дает огромные преимущества, то готы считали религию частью своей национальной идентичности — арианство для готов, католичество для ромеев. Очевидно, что такое разделение ни к чему хорошему привести не могло (и мы еще не раз убедимся в этом далее).
Во-вторых, не вся Испания принадлежала готам, даже формально. На северо-западе Пиренейского полуострова сохранилось варварское королевство свевов, которых вестготы не раз били еще по просьбе римского императора, но окончательно так и не подчинили. Неудивительно, что свевы были настроены, как минимум, недружелюбно. В горных районах севера обитали истинные иберийцы, васконы и кантабры, которые вообще плевать хотели на чужаков и жили своей жизнью. Не стоит забывать и о франках, не оставлявших попыток окончательно разобраться с вестготами. Вдобавок, ползуясь политической нестабильностью в Вестготоском королевстве, подсуетились и византийцы. Как раз в это время Юстиниан Великий решил поиграть в собирание Римской империи. Подчинив север Африки, почти всю Италию, византийцы смогли также оттяпать южные и юго-восточные земли современной Испании. С явного одобрения местного испано-романского населения, конечно. А неудачные попытки вернуть утраченные земли только продемонстрировали всю слабость вестготских правителей. Но и это не самое страшное. Ведь, ко всему прочему, Вестготское королевство поразил династический кризис — правящая династия Балтов прервалась на бездетном короле. В такой ситуации претендовать на трон мог любой знатный гот, что неминуемо привело к постоянной борьбе придворных группировок за власть. А вестготских королей все чаще стала настигать так называемая “готская болезнь”, когда правитель попросту не успевал умереть своей смертью. Короче говоря, вестготы собрали фулл-хаус из проблем. И именно в такой, мягко говоря, непростой период вестготской истории к власти пришел Леовигильд.
К сожалению, неизвестно сколько у короля вестготов было советников по чрезвычайным делам, ведь удержать в голове все те проблемы, которые стояли перед Леовигильдом, одному человеку было попросту невозможно. Тем не менее скромности новому правителю было не занимать — Леовигильд замахнулся на возвращение могущества вестготов. Первым делом он официально распрощался с влажными мечтами готов о возврате утраченных земель в Галлии и сместил фокус государственной политики на Испанию. Король понимал, что важнейшей задачей на тот момент было подчинение юга, где хозяйничали византийцы, а также набрали силу крупные магнаты, ставшие фактически независимыми от королевской власти. Удача сопутствует смелым, ведь момент для похода на юг был выбран на редкость подходящий. Смерть талантливого Юстиниана, изнурительная война с персами, вторжение лангобардов в Италию — все это помешало императорскому правительству хоть как-то помочь своим испанским владениям. Поэтому Леовигильд ураганом прошелся по югу, выдавив византийцев к побережью. Полностью изгнать противника с иберийских земель не вышло — без флота осаждать портовые города весьма проблематично. Тем не менее победы над византийцами сильно повысили престиж Леовигильда (особенно на фоне неудач предыдущего короля). Вестготы продемонстрировали всему миру, что они сильнее Римской империи. Одновременно с этим был нанесен удар по испано-римским магнатам в регионе, не желавшим подчиняться королевской власти, и вскоре практически весь юг вновь находился под контролем вестготов. После такой успешной кампании Леовигильд обратил свой взор на север, где тоже было неспокойно.
Пока вестготский король наводил шорох на юге Испании, на севере активизировались свевы, которые вслед за франками перешли в католичество и принялись грабить приграничные с вестготами земли. Данное обстоятельство становилось чрезвычайно опасным для Леовигильда. Теперь вестготы-ариане были буквально окружены государствами, где господствовало ортодоксальное христианство. А правители этих держав легко могли использовать общую веру с подданными Леовигильда в своих целях. Так дело не пойдет. Византийцы уже были оттеснены, воевать с франками особо не хотелось, а вот в очередной раз дать по голове свевам — милое дело. Но чтобы поход прошел успешно, для начала требовалось стабилизировать ситуацию на границе со свевами. По этой причине Леовигильд прошелся огнем и мечом по землям непокорных кантабров и васконов на севере, усмирив их хотя бы на время, а также приструнил местных магнатов. Расчистив горизонт, король вестготов в 576 году вторгся непосредственно во владения свевов на северо-западе Испании, в Галлеции, и залил их кровью, напрочь отбив желание у Свевского короля совать свой нос в готские дела (как думал сам Леовигильд). Откуда у вестготского правителя было столько энергии — неизвестно, но после усмирения свевов Леовигильд продолжил подчинять отложившиеся во времена анархии города и области по всей Испании. В итоге к 578 году большая часть Пиренейского полуострова вновь оказалась под властью вестготского короля. Итак, из внешних противников остались только франки, но как говорилось выше — Леовигильд воевать с ними не хотел. Напротив, король вестготов рассчитывал на мирное сосуществование и в 579 году ему удалось женить своего сына Герменгильда на франкской принцессе Ингунде. Счастливый отец на радостях назначил своего сына наместником недавно покоренного юга и отослал молодоженов в Бетику. Казалось, что тут могло пойти не так?
А дело в том, что Ингунда не собиралась оставаться всего лишь игрушкой в политических играх королей. Будучи католичкой (как и все франки), принцесса не только не перешла в арианство, но и быстро спелась с местной испано-романской знатью, которая совсем недавно была независимой и не горела желанием подчиняться королю-арианину. Грамотно играя на честолюбии мужа, Ингунда даже смогла убедить его, что роль знаменосца католицизма может принести серьезные преимущества, которые позволили бы Герменгильду стать королем, так сказать, раньше времени. Ведь в таком случае потенциальный кандидат в короли вестготов мог рассчитывать на поддержку местной католической знати, византийцев, свевов и даже франков. Это звучало уж очень соблазнительно. Поэтому Герменгильд принял католичество и объявил себя королем, выбрав своей столицей Гиспалис, крупный город в Бетике. Леовигильд до последнего не хотел играть в Тараса Бульбу и очень долго пытался договориться с сыном. Но к большому сожалению отца из этого ничего не вышло, и король вестготов был вынужден в 582 году обрушиться на сына-мятежника.
Первым делом Леовигильд со своим войском отрезал Бетику от свевских владений, попутно ругаясь на себя, что не покончил с королевством в прошлый свой поход. В то же время Герменгильд сильно переоценил поддержку союзников. Силы местной знати были очень истощены прошлой войной с готами, а византийский император, к которому было отправлено посольство, в итоге не смог оказать единоверцу никакой реальной поддержки. Свевский король все же отправился с войсками на юг, но был достаточно легко разбит, а затем Леовигильд и вовсе присоединил Свевское королевсто к своему (давно пора). Таким образом у мятежников не осталось ни единого шанса на успех. Понимал это и Леовигильд. Король вестготов в 583 году двинулся непосредственно на столицу мятежников, Гиспалис. Осознав, что его песенка спета, Герменьгильд с женой попытался бежать, но спустя некоторое время он все-таки попал в руки отца. Впрочем, Леовигильд поступил с сыном довольно милостиво — Герменьгильд был публично лишен всех титулов и отправлен в ссылку (но почему-то спустя год он был убит при очень странных обстоятельствах). Вот так бесславно закончился мятеж Герменгильда, но отец получил очень важный урок — пришло время обратить пристальное внимание и на внутренние дела государства.
Леовигильд отчетливо видел главную проблему вестготского королевства — преемственность власти. После того, как королевскоий род Балтов прервался, вестготская знать буквально погрязла в борьбе за корону. Поэтому он считал, что для стабилизации государства требовалось вернуть сильную королевскую власть и династическое наследование. Как только Леовигильд взошел на престол, он сразу же женился на вдове предыдущего короля, а своих сыновей назначил соправителями. Это упрочило положение, но было очевидно, что этого мало. Требовалось кое-что еще и Леовигильд нашел это — сакрализация власти. Благо за примером далеко ходить не надо. Несмотря на политическое противостояние, король вестготов сильно вдохновлялся Восточной Римской империей и, в частности, величайшим правителем своего времени — Юстинианом Великим. Поэтому Леовигильд вовсю подражал византийским императорам. Именно он первым из варварских королей стал носить корону и королевскую одежду. Теперь один лишь внешний вид отличал короля от прочей готской знати, что разрывало связи со старым германским прошлым. Владея обширными золотыми рудниками, Леовигильд чеканил собственные монеты. Но если изначально они являлись калькой византийских с изображением на них римских императоров (кстати, не всегда действующих), то постепенно там стало появляться имя Леовигильда, со всеми соответствующими императору эпитетами. А когда вестготам удалось практически полностью выбить византийцев из Испании, то Леовигильд вообще “обнаглел” и стал чеканить на золотых монетах уже свое собственное изображение — неслыханная дерзость для того времени. Конечно, в народном обиходе эти монеты не использовались — это было орудие пропаганды, которое явно намекало на равенство вестготского правителя и византийского императора.
Параллельно с этим Леовигильд приступил к гонениям наиболее сильных представителей готской аристократии. Репрессии и конфискация имущества солидно пополнили казну, что особенно важно, когда многочисленные военные походы вестготов съедали огромные куски бюджета. Но тут нельзя утверждать, что Леовигильд бездумно шел сразу против всех. Король не был дураком — при методичном преследовании и уничтожении одних, он поддерживал и возвышал других. И как итог внутренней оппозиции был нанесен очень сильный удар. Помимо проблемы с готской знатью восстание Герменгильда выявило и другую, не менее серьезную дилемму — вопрос о единой религии для своих подданных. Поэтому, чтобы религиозно объединить готов и испано-римлян, по приказу Леовигильда арианские епископы разработали упрощенный способ перехода из католичества в арианство, ведь именно арианство и является самой правильной религией (по мнению Леовигильда, конечно). А сам король начал “немного” прессовать католиков, особенно самих готов, предавших религию отцов. Но из этой затеи ничего не вышло — местное испано-романское население переходить в арианство наотрез отказывалось. Наоборот, король встретил серьезную реакцию в среде испано-римлян. Так что программу по “арианнизации” пришлось свернуть. Ну да, не все начинания короля прошли успешно. Тем не менее бурная деятельность Леовигильда как во внутренней так и во внешней политике сильно возвысило вестготское королевство, что позволило королю в 586 году спокойно умереть своей смертью и бескровно передать корону своему сыну Реккареду, который продолжил политику своего отца, а это очевидный маркер сильной королевской власти.
Как можно заметить, правление Леовигильда стало переломным в истории вестготского государства, да и всего Пиренейского полуострова в целом. Укрепление королевской власти, реальное объединение испанских земель — все это позволило просуществовать королевству еще добрую сотню лет. А что самое важное, политическое единство Иберии заложило тот хрупкий фундамент, который прорастет в то, что мы можем видеть прямо сейчас — современную Испанию. Но не все было так радужно. Ставка Леовигильда на арианство, как государственную религию, не сыграла. Таким образом, важнейшее на тот момент препятствие для окончательного единства подданных короля так и не было преодолено. Да, наследник Леовигильда, Реккаред, в итоге примет католичество, но это приведет к совершенно другой проблеме — чрезмерному усилению духовенства, для которого сильная королевская власть вовсе не нужна. И это выльется в то, что с подачи клира выборность королей вестготов будет узаконена. Поэтому, не смотря на потуги Леовигильда, никуда не денутся дворцовые интриги и тяга местной испано-романской знати к сепаратизму — клановые интересы окажутся важнее государственных. А бесконечная борьба готских вельмож за корону останется неотъемлемой частью повседневной жизни королевства. Пока однажды один из претендентов на готский престол не призовет себе в помощь “каких-то арабов” с противоположной стороны Гибралтара. Впрочем, эти ребята имели совершенно другие планы на Пиренейских полуостров. Но это уже совсем другая история
Автор - Дмитрий Абраменко