Ночь наступила скорее, чем все того ожидали. Большинство горожан с сожалением коротало последние часы уходящего выходного дня в спальнях и гостиных возле телевизора, ибо только полоумно-жизнерадостные сюжеты передач в эфире могли отвлечь народ от всепоглощающей хандры, навеянной приближающейся рабочей неделей. Уже на следующее утро, через двенадцать часов, жизнь городских предприятий должна была вернуться в привычное русло и постепенно набрать свой обычный темп.
Софи Дью поняла, что наступила ночь, когда к ней, тихо сидящей в одиночестве, медленно высасывающей остывший кофе через трубочку прямо из чайника, раздумывающей о своей запутанной жизни, подошла официантка с просьбой пройти к выходу. Её лучший друг, Фил Муир, которому в этом году исполнялось девятнадцать лет, не раз бывал здесь после девяти вечера и отзывался о своем опыте весьма однозначно: «Подросткам тут делать нечего, это противозаконно и, возможно, даже опасно». В целом, любой школьник Иль-Гавена знал, что ночью это самое заурядное придорожное кафе магическим образом превращается в самый заурядный придорожный бар, привлекающий ищущих приключений мужчин и женщин со всей округи.
Софи вышла на улицу и, найдя температуру воздуха вполне подходящей для прогулки без головного убора, опустила предусмотрительно натянутый до самых бровей капюшон. У кафе уже начинали собираться ребята разного толка: от заядлых любителей выпить спиртного в настоящей мужской компании до скучающих юных парочек из соседних населенных пунктов.
Нетерпеливо подпирая дверь спиной, трое бородатых мужчин с большими подбородками и такими же большими, грубыми руками докуривали сигареты под невнятную, заторможенную речь одного из них. Это были работники кремационного цеха, ежедневно отправляющие доставляемые со всего района бездушные и холодные тела других, некогда живых, теплых, кем-то любимых, людей в последний путь – в самое пекло. Все трое жили на окраине города, неподалеку от расположенных рядом больницы и крематория, и общались в основном между собой, избегая лишних контактов с не занятыми в сфере ритуальных услуг горожанами. Поэтому Софи никогда прежде их не видела.
Чуть поодаль неуверенно мялись двое нездешних, еще совсем молодых медбратьев, прибывших в Иль-Гавен для прохождения практики после окончания медицинского колледжа. Любопытно глазея по сторонам: на Софи, на суровые лица рабочих крематория, на официантку за стеклом, старательно подготавливающую заведение к новому открытию, парни молча пытались прикинуть, не придется ли им попробовать на вкус огромный кулак местного бугая, если они вдруг решат познакомиться с какой-нибудь милой дамой.
Наконец, у припаркованной в паре метров от входа старой «Олово», принадлежащей Адаму Баркеру, по-свойски ошивались безвкусно разодетые юноша и девушка из ближайшей деревни. Парень истреблял один косяк за другим, бесконечно, словно паровоз, испуская дым из ноздрей, укутывая свою спутницу в тягучее наркотическое облако. Девушка, казалось, уже была порядком навеселе и, мерно пританцовывая в такт звучащей в ее голове мелодии, стремилась завалиться то влево, то вправо, то на заснеженный асфальт, то на ржавеющий капот автомобиля.
Софи в последний раз взглянула на горящую синим неоном вывеску «У Кэт», отбрасывающую успокаивающие блики света на покрытую снегом крышу здания, и двинулась к автотрассе. В город отсюда можно было попасть только двумя путями: коротким и длинным. Короткий путь занимал не более пяти минут и обещал романтическую прогулку по узкой тропинке среди лесных насаждений. Длинный же, напротив, предлагал пятнадцатиминутное шествование по грязной, пыльной обочине – вдоль автомобильной трассы. Шататься по безлюдному лесу в темноте, прислушиваясь к каждому треску сухой ветки, не входило в сферу интересов Софи, поэтому выбор был очевиден. Того же нельзя было сказать про Таню Пэппер и Фила Муира, осиливших заснеженную лесную дорогу с громким восторженным смехом и топотом.
Когда стрелка часов, отсчитывающая минуты, приблизилась к цифре «шесть», Таня, преисполненная тревогой по поводу возможного опоздания домой к нужному времени, суетливо попрощалась с собеседниками и сорвалась с места, забыв даже про кофе и круассаны как про самые мелкие и несущественные детали вечера. Несомненно, Фил Муир не мог упустить такую возможность познакомиться с девушкой поближе и, будучи убежденным, что уж кто-кто, а лучшая подруга его точно поймет, помчался следом.
Но Софи не поняла. И не хотела понимать. Да, это случалось не впервые: в предпраздничный вечер Фил, впечатлившись знакомством с Таней, так же оставил лучшую подругу одну на улице среди переливающихся разными цветами декоративных лампочек, развешенных по всему городу, среди толпы незнакомых людей, бесконтрольно потребляющих стаканами горячее вино. Тогда, как и сейчас, обществу Софи он предпочел общество Тани, простодушно полагая, что это абсолютно нормальная и обычная ситуация. И, возможно, так бы оно и было, если бы Софи не была так уперта в своем нежелании понимать.
Во-первых, личность Тани Пэппер вызывала у Софи острое отторжение, и она с завидным упрямством отказывалась признавать, что эта девушка может быть интересна хоть кому-то. Бессмысленно было отрицать ее красоту. Бессмысленно было делать вид, что ее кристально-чистые синие глаза, небрежные крупные кудри, длинные ноги – весьма посредственный результат спонтанного сочетания генов. Но разве этого было достаточно? Разве все, что нужно сделать для того, чтобы на тебя обращали внимание – это родиться красивой? Неужели никого в этом проклятом мире не интересует смелость, быстрый и гибкий ум, целеустремленность? Из года в год, наблюдая за тем, как молодые мальчики восхищенно провожали Таню взглядом, Софи задавалась только одним вопросом: «И что все они находят в этой инженю?». И однажды, к ее превеликой досаде, одним из таких мальчиков стал ее лучший друг.
Во-вторых, Софи действительно задевала та легкость, с которой Фил принимал решения в пользу малознакомой девушки. Он почему-то даже не думал, что Софи тоже может чувствовать себя одиноко праздничным вечером. Еще с меньшей вероятностью он рассматривал вариант, в котором Софи ощущает себя беззащитной, находясь на окраине города в компании пьяниц и наркоманов, или испытывает страх, гуляя вдоль трассы после закрытия кафе «У Кэт». И на этот счет Фил очень ошибался.
Очевидные плюсы длинного пути, ведущего в город, заключались в следующем: обочина была широкой, хорошо освещенной с помощью вытянутых, уныло свесивших над проезжей частью свои тяжелые головы, фонарей, а местные жители мало-помалу вытоптали здесь небольшую пешеходную дорожку. Недостаток этого выбора был один – перспектива оказаться сбитым насмерть отмороженным водилой, давящим по газам, чтобы не пропустить ни одного тоста в гостях у Кэт. Дополнением был страх. Но мы никогда не выбираем страх – он сам выбирает нас.
Софи старалась идти максимально быстро и бесшумно, что в сочетании всегда составляет довольно непростую задачу. Вокруг было тихо и пустынно, словно в утренние часы в крематории, и только сбившееся дыхание, треск подмерзшей грязи под ногами и шелест ткани болоньевой куртки разрезали прохладный ночной воздух. Время от времени девушка оглядывалась назад и всматривалась в растворяющуюся вдалеке трассу, как будто предвкушая появление того самого психопата, который, не справившись с управлением своего убогого авто, отправит ее прямиком в канаву, а заодно и на тот свет. Страх, плотный и густой, предательски затаился в девичьей груди и с нетерпением ожидал наиболее удобного момента, чтобы подскочить к гортани и схватить Софи за горло своей костлявой рукой. Софи знала, что случится тогда. Тогда она, потерявши всякий рассудок, гонимая собственной гипертрофированной эмоцией, бросится к дому со всех ног, забудет все свои мысли и самое «я», потная, безрассудная, странная вломится в гостиную и не сможет вспомнить, как и за какое время преодолела этот путь. Девушка ненавидела это состояние, ощущая его как нечто чуждое ее личности, превращающее ее в ослабленное животное, могущее только прятаться и пятиться.
В конце концов, непривычную тишину ночной автотрассы разрушил методично нарастающий, постепенно приближающийся гул, возникающий при трении об асфальт резиновых шин колес. Софи обернулась и увидела два горящих светодиода вдалеке. Страх в ее груди набрался силы, восторженно ухнул и нетерпеливо потер руки одна о другую, готовясь к финальному рывку. Девушка только наглухо застегнула ворот куртки до самого подбородка, стараясь удерживать его под контролем. Она нарочно замедлила дыхание и шаг, надеясь, что эти простые приемы позволят ей не нагнетать. Хотя, признаться честно, при всех существующих обстоятельствах не нагнетать было сложно. Воображение нещадно рисовало картины похищений и жестоких насильственных расправ, и в голову Софи непроизвольно закралась мысль, что примерно то же самое могло произойти с Молли прошлым вечером.
Пораженная этой идеей, девушка остановилась и осмотрелась по сторонам, взглядом оценивая содержимое канавы по левую руку от себя. В канаве было пусто: только грязь из-под колес и мусор, выбрасываемый из окон пролетающих машин несознательными путниками. Вокруг все замерло, и даже мчащийся по трассе автомобиль перестал издавать свой монотонный гул. Софи еще раз взглянула на светящиеся огни фар и насторожилась: водитель, все так же держась на приличном расстоянии от девушки, притормозил и встал прямо на проезжей части, игнорируя правила движения по магистралям. Софи знала, что, застыв здесь, под светом фонаря, в процессе изучения разнообразного шлака в придорожной канаве, она приобретает все шансы стать более легкой добычей преступника. Нужно было спешить к дому. И она возобновила движение. И сзади вновь послышалось тягостное шуршание шин.
Машина, отказываясь наращивать адекватную дорожной ситуации скорость, медленно подбиралась вплотную к Софи, медленно увеличивала количество частиц света на ее пути, медленно развязывала руки давно ошалевшему от нетерпения страху в ее груди. С каждым сокращавшимся между ними метром девушка ощущала, как резво ее охватывает желание припуститься бегом: по обочине или в канаве, сжав зубы или вопя от овладевающего ею ужаса. И казалось, будто ее ноги, немного заплетаясь и слабея в мышцах, уже начинают нелепый бег трусцой... Но тут внезапно Софи, словно натолкнувшись на невидимое ограждение, остановилась и бросила быстрый взгляд через плечо - на преследователя. Белый свет фар, хотя и ослепил ее до слез, но все равно позволил разглядеть его источник. Немного позади уныло тарахтела красная «Олово».
- Адам Баркер, какого черта здесь происходит?! – Софи резко дернула хлипкую ручку двери на себя и, наклонившись, одарила молодого человека недоуменным взглядом.
- Садись, подвезу, - пробормотал Адам себе под нос, убирая с пассажирского кресла экземпляр газеты, повествующей о самых свежих городских новостях.
Он был молодым, несколько замкнутым мужчиной двадцати пяти лет, усердно избегающим прямого зрительного контакта с кем бы то ни было. Его стратегия избегания варьировалась от человека к человеку и могла состоять как в откровенном, абсолютном игнорировании физиономии собеседника, так и в сосредоточении на близлежащих к глазам бровям или скулам. Большую часть времени Адам не напрягался и пользовался первой вариацией, оставляя вторую только для очень важных переговоров, когда от его вовлеченности в зрительную коммуникацию мог зависеть исход дела.
За рулем старого «Олово» Адам, располагая достаточно своеобразной внешностью, выглядел как персонаж романтического фильма из прошлого столетия: длинные темные волосы, аккуратно зачесанные на затылке и собранные в низко сидящий хвост, миниатюрные, аристократичные черты, словно нарочно сконцентрированные в центре лица, редкий слой растительности над верхней губой и на самой выдающейся, острой части подбородка. Главной деталью, завершающей данный образ, была узкая, черная куртка из натуральной кожи, придающая ему определенный отвязный шарм.
- Что это, черт возьми, такое было? – Софи плюхнулась на переднее сидение рядом с водителем и перевела дух, – я чуть не обмочилась от страха.
В действительности, очутившись в теплой, сухой, до мелочей знакомой машине, Софи почувствовала невероятное облегчение и радость. Сейчас, на фоне пережитого испуга, прилив положительных эмоций ощущался особенно интенсивно, и девушку даже не занимали все эти вопросы, которыми она скорее для проформы задавалась вслух. Она просто наслаждалась чувством безопасности, внезапно сменившим мнимую необходимость бороться за свою жизнь с возможным преследователем.
- Именно для этого ты себе местечко в канаве присматривала? – Адам улыбнулся, не сводя взгляда с пустой дороги, утекающей под капот автомобиля. Понемногу «Олово» набрала скорость, равную сорока километрам в час, чем гарантировала доставить Софи домой в самое ближайшее время.
- Ты смеешься, - Софи озабоченно пригладила растрепавшиеся на влажном воздухе волосы, с каждой секундой приходя все больше и больше в себя. – А мне не смешно. У нас тут девчонка пропала. И черт знает, каким образом.
- Об этом я тоже хотел с тобой поговорить, - задумчиво протянул Адам, сохраняя прежнее невозмутимое выражение лица. – Разве ты с ней общалась? Какое эта история вообще имеет к тебе отношение?
- Я не понимаю, к чему эти вопросы, - девушке не понравилось ни то, как Адам говорил, ни то, о чем он говорил, ибо меньше всего она хотела в очередной раз подвергаться допросу без каких-либо на то оснований. – Конечно, я с ней общалась! Мы учились в одном классе! Я скажу тебе даже больше: мы были настоящими подругами, чего не скажешь об этих их фальшивых отношениях с Таней Пэппер. Но этого никто не замечал. И поэтому мне не все равно.
- Вы вчера были вместе до того, как она исчезла? – Адам мягко притормозил и повернул руль влево, плавно въезжая на тесную улочку, с обеих сторон сдавливаемую небольшими частными домишками.
На этой улице преимущественно жили самые скромные и незначительные работники органов власти, коих в Иль-Гавене было не так много. Каждый день они несли свою чинную службу, тихо сидя по кабинетам, решая мелкие функциональные вопросы, благодаря судьбу за столь великое подношение – быть сытым, одетым и чрезвычайно полезным для общества. Здесь жила и Софи Дью вместе со своей многоуважаемой матерью, проводящей дни и ночи в обшарпанном кабинете полицейского участка.
- Адам, мне не нравится этот разговор. Думаю, твой младший брат уже рассказал тебе, что все мы вчера проводили время с Молли прежде, чем она пропала, - Софи, явно уязвленная, посмотрела на молодого человека с недоверием. – Так зачем ты еще раз спрашиваешь то же самое у меня?
- Скажи мне, Софи... – Он слегка помедлил, но тут же продолжил, - может быть, ты знаешь больше, чем мой брат? Он ушел с этого мероприятия раньше, чем остальные. Он не знает подробностей, а ты?
- Что за ахинея! – Девушка всплылила и уставилась на собеседника в упор, словно вызывая его на зрительный поединок, что, без всяких сомнений, было напрасной затеей. – Знаешь, такое чувство, будто ты мне на что-то намекаешь. Например, на то, что я лучшую подругу прикончила и зарыла в канаве.
- Кстати, это бы как раз объясняло твое странное поведение на трассе, - Адам захохотал гомерическим смехом и, подъехав к нужному дому, заглушил мотор.
Сегодня ночью во дворе дома Софи царили спокойствие и тишина. Соседские жилища большей частью стояли черными безмолвными коробками во мгле, лишь изредка испуская вовне тусклый свет ночной лампы или сдавленный звук задорного смеха, которым завершался самый упоительный день в году. Общую атмосферу покоя и уюта бессовестно нарушил рокот мотора и треск колес старой «Олово». Софи заглянула в безжизненные окна своего дома и пришла к выводу, что измученная ночными сменами мать, вероятно, мирно спит в своей комнате, смакуя долгожданный выходной.
- Повторяю, мне не смешно, - Софи, не имея ни малейшего желания продолжать эту беседу, уже собиралась было выскочить из машины, как вдруг мужчина снова заговорил.
- Софи, если начистоту, - Адам перевел свой отстраненный взгляд на девушку, и она знала, что сейчас он смотрит ей в переносицу, а не в глаза. – Я говорю с тобой честно только потому, что ты мне нравишься. Мы здорово проводили вместе время, и я уже давно ни с кем так не веселился, как с тобой... Запомни это, хорошо? – Он снова запнулся и досадливо причмокнул губами, - Кэт попросила меня проследить за тобой. Ей не нравится, что ты оказалась втянута в эту историю, и она опасается, что это может навредить нашему делу. Понимаешь, скоро ты пойдешь на допрос, а нам не нужно, чтобы наших друзей допрашивали. По любому вопросу.
- Что за бред? Если меня вызовут на допрос, то речь пойдет только об обстоятельствах исчезновения Молли. Как это может навредить нашему делу?! Вы издеваетесь? – В отчаянии Софи закрыла лицо руками.
- Поверь мне, это, как минимум, небезопасно для бизнеса. И я полностью поддерживаю Кэт в решении на время следствия отстранить тебя от дел. Извини, я знаю, что это для тебя очень важно, но иначе мы не можем поступить, - Адам приободряюще положил свою миниатюрную, сухощавую ладонь на колено Софи, рассчитывая таким образом выразить поддержку.
- Но, Адам, мне нужны деньги... – Софи понимала, что с минуты на минуту она может разрыдаться от этого разрушительного, тотального осознания несправедливости. – Мне нужно учиться водить эту гребаную тачку, - девушка яростно ударила кулаками по приборной панели.
- Извини, - мужчина только сухо подвел итог своим словам. – Кроме того, Кэт не нравится, что вы затеяли какие-то сборы участников происшествия, разрабатываете собственные планы расследования или что-то наподобие. Это тоже не красит тебя в ее глазах, тебе следует это понять. Тебе не нужно привлекать слишком много внимания к себе, но ты делаешь все ровным счетом наоборот. Это очень глупо. Кэт также не нравится, что вы заманиваете в это все моего младшего брата. Софи, даже не думай вовлечь его в какие-нибудь неприятности. Тебе придется отвечать за это своей шкурой. Кэт такого точно не простит.
- Адам, ты, похоже, ничего не понимаешь, - девушка разочарованно покачала головой. – Исчезла не просто моя одноклассница. Исчез самый близкий мне человек. Наша полиция бесполезна. Что ты мне прикажешь делать? Просто наблюдать?
- Именно, Софи, - Адам сдержанно улыбнулся и провел большим пальцем по потрескавшейся коже на обивке руля. – Тебе лучше сидеть тихо, побольше молчать, ждать и надеяться, что никто из нас не попадет в неприятности из-за того, что вы с Оскаром оказались косвенно связаны с этой девчонкой.
- Знаешь, что я думаю, Адам?.. – Софи, которую захлестнула очередная волна ярости, схватилась за внутреннюю ручку двери и приготовилась к тому, чтобы эффектно и громко попрощаться.
- Кстати, Кэт считает, что и мне не стоит с тобой встречаться. Временно, конечно. Пока все не утихнет. Поэтому предлагаю паузу в отношениях, - он перебил Софи, не дав ей закончить свою мысль.
- Иди отсоси у Кэт, - девушка высвободила колено из-под его вспотевшей ладони и выпорхнула наружу.
#детективный роман #подростковая драма #маленький городок