Вечером того же дня по почтовым ящикам горожан разнеслась полупрозрачная, тонкая газетка, ежегодно повествующая о том, как глава администрации города торжественно поздравляет его жителей с Днем Зимы и Труда: школьникам желает славных каникул, а их родителям – любви, понимания и благополучия в каждый дом. Обычно на передовую страницу помещалась фотография старомодно утянутой в коралловый пиджак женщины пожилого возраста, чинно застывшей на фоне герба города в неестественности осанки и нарочитости улыбки. Но сегодня возможность занять передовицу перехватила другая девушка, выгодно отличавшаяся от своей предшественницы молодостью, внешней привлекательностью и искренностью запечатленных на снимке эмоций. К сожалению, повод по которому главный редактор обратил свое внимание именно на нее, не был радостным. В статье не цитировались высокопарные речи девушки о важности трудового воспитания, не перечислялись ее особые достижения в школе или хотя бы - в региональной легкой атлетике. Не удалось ей оригинально поздравить родных, близких, тех, кто ежедневно делил с ней улицы города на протяжении последних восемнадцати лет.
Тогда же доски для объявлений запестрели многочисленными ориентировками о пропаже девушки: на вид около двадцати лет, сто шестьдесят сантиметров роста, глаза серые, волосы светлые с рыжиной, одета в синий пуховик и черные джинсы, с собой может быть небольшой черный рюкзак с накладными карманами, из отличительных признаков – крупные веснушки на лице, широкие темные брови. Каждого, кто располагал хоть какой-нибудь информацией, инициатор просил явиться в отделение полиции или позвонить по номерам, указанным ниже. Внизу листка в столбик значились два набора цифр, один из которых соединил бы свидетеля с дежурной частью, а другой - непосредственно с Морисом Леневё.
Как раз напротив одной такой доски, наглухо прибитой к обратной стороне сооружения, олицетворявшего остановку общественного транспорта, располагалось небольшое придорожное кафе. Кафе, его меню и интерьер были рассчитаны в первую очередь на следующих в Гавендор автомобилистов. В помещении находилось всего четыре длинных, местами выцветших под воздействием проникающего через панорамные окна солнечного света, стола, окруженных хлипкими, старчески трясущимися на своих тонких ножках, стульями. На стенах в качестве украшений располагались развороты дорожных карт разных лет.
Главной изюминкой общепита собственник считал широкую, невероятно подробную карту прилегающей местности, закрывающую всем своим размахом неприглядную трещину в дальнем правом углу. Эта карта висела здесь уже более тридцати лет, и за это время не только одряхлела, но и утратила свою актуальность. В среднем кафе посещало около сорока человек в день по будням и порядка сотни по выходным. Ежедневно один или два посетителя, расположившись за столиком в дальнем правом углу, доставали из сумок шариковые ручки и оставляли на карте свои следы, замечания, послания другим путешественникам, проезжающим Иль-Гавен. За много лет на ней не осталось ни единого живого места, и сейчас уже сложно было сказать, где тут изображены магазин, почта или лачуга егеря...
Именно на этой карте Таня Пэппер старательно отмечала недавно открывшийся в городе магазин канцтоваров, когда стулья пронзительно заскрипели, царапая пол.
- Полегче, ребятки, а то за ущерб придется отвечать работой на кухне, - подоспевшая официантка строго взглянула на присаживающихся за другой конец стола Софи Дью и Фила Муира. – Сегодня все как обычно: кофе и круассаны, на омлет и каши вы опоздали.
Это была поджарая и очень энергичная старушонка в идеально чистом, безупречно выглаженном фиолетовом переднике, на кармане которого белой вышивкой значилось незатейливое название заведения: «У Кэт». Ее сухие ноги изгибались колесом и ступнями уходили в крошечные туфельки из крокодиловой кожи. Она смотрела на посетителей свысока своего жизненного опыта через круглые винтажные очки, хотя их диоптрии уже, очевидно, не обеспечивали ее зрению зоркость.
- Мы не дети и на эту страшилку про ущерб не поведемся, - Софи ухмыльнулась и пренебрежительно покачала головой. – Пригласите оценщика, пусть составит акт на сумму ущерба, который мы тут причинили Вашему древнему полу, двигая Ваши древние стулья.
- Деточка, ты мне здесь не умничай, - брюзгливо протянула официантка, вынимая из кармана передника ручку с блокнотом. – Думаешь, раз водишься с хозяином, то все можешь...
От негодования Софи захлебнулась воздухом и густо покраснела. Ощущая, как румянец вязким слоем растекается по ее бледным щекам, она разинула рот, чтобы как-то парировать, заявить о вопиющей несправедливости этого замечения, возмутиться столь откровенному хамству, в конце концов.
- А у вас нет сэндвичей? – Фил решительно вмешался, быстро смекнув, что эта перепалка легко может закончиться тем, что их отправят остывать на улицу.
- Сэндвичей нет. Я же сказала, что только круассаны. Ребятки, ну будьте повнимательнее что ли, - женщина устало опустила плечи и наклонила голову вбок.
- Тогда нам три кофе и три круассана, - протараторил Фил и экспрессивно хлопнул ладонями по столу, словно подытоживая. – Спасибо.
- Пожалуйста, молодой человек, - официантка сделала краткую запись в блокноте и, тщательно поправив передник, с гордым видом направилась за барную стойку.
Секунды тягостного, неловкого молчания, воцарившегося после того, как заказ был принят, звучали громче популярной мелодии, с грохотом раздающейся из музыкальной колонки. Фил облегченно переводил дух, радуясь своей находчивости и умению предсказывать реакции других людей. Софи, все еще слегка румяная и оскорбленная, грозно сканировала взглядом предполагаемых собеседников. Таня терпеливо ждала, когда беседа между ними завяжется, опустив голову и беспокойно теребя колпачок ручки в пальцах.
- Какого черта ты не дал мне сказать?! – Софи слабо толкнула Фила плечом, заставляя его оторвать взгляд от сидевшей напротив Тани и обратить внимание на нее.
- Тебе было нечего сказать, - парень только апатично развел руками. - Да ладно?! – Софи столь возбужденно подпрыгнула на месте, что ударилась коленом о столешницу. – Она играла против правил. В моих словах была логика. Я вызвала ее на интеллектуальный поединок, а она только отмахнулась... – девушка сбилась с мысли и на мгновение замолкла.
- Со, старуха тебя сделала. Неважно, каким образом, - перебил Фил и вновь развел руками, как будто говоря, что здесь уже ничего не изменишь и нечего даже об этом думать.
Спустя очень малое количество времени «старуха», семеня по полу своими маленькими ножками и дежурно улыбаясь, подала заказ: белые, сверкающие на свету пыльной лампы, чашечки под кофе, три круассана на продолговатом блюде из того же набора посуды и высокий стеклянный чайник с прозрачными стенками, внутри которого плескался кофе. Официантка перекинулась несколькими доброжелательными фразами с Филом, явно демонстрируя ему свою симпатию, посетовала на необходимость работать в такой день и удалилась. Софи все еще была недовольна обслуживанием и, самое главное, тем, как ее лучший друг любезничал с этой грубой женщиной: почти сразу она начала укорять его в том, что он подхалимничает без каких-либо на то причин и выставляет ее терпилой.
Таня, которой вся эта суматоха с некультурной официанткой порядком наскучила, перевела взгляд на часы и про себя отметила, что время близилось к восьми вечера. Это, в частности, означало, что примерно через час ее мать объявит отбой и разгонит домочадцев по спальням во имя стабильности режима сна и отдыха. Опоздание на этот ритуал выражало бы проявление сущего неуважения к распорядку дня, устройству семейной жизни и, наконец, к власти в доме. Короче говоря, Тане проще было вернуться домой вовремя и забраться в постель в нужный момент, чем рисковать своим спокойствием и подвергнуться очередному воспитательному воздействию со стороны Евы Пэппер.
- Не очень похоже, что вас волнует судьба Молли, - Таня огорченно вздохнула и сложила руки на груди, всем своим видом демонстрируя разочарование.
- Послушай сюда, - Софи приподнялась и приблизилась к девушке, угрожающе нависнув над столом. – Это я инициировала данное собрание. Это я больше всех была заинтересована в том, чтобы сделать что-то вместо того, чтобы сидеть дома и ждать, когда полиция закроет дело. Так что лучше бы тебе помолчать.
- Необязательно быть такой агрессивной, Софи Дью, - где-то глубоко внутри Тани зрело желание защитить себя от кажущегося ей слишком враждебным поведения собеседницы, но в данный момент она не нашла в себе достаточно сил, чтобы ей противостоять, и просто проглотила обиду, тихо произнеся это короткое замечание.
- Спасибо, что вообще пришла, - Софи вернулась в исходное положение и добавила уже более спокойно. – В отличие от твоего парня. И Грега Морана – тоже мне... «любящий и верный друг», - девушка вспомнила, как именно этими словами в личном разговоре Молли объясняла свое нежелание разрывать давно опостылевшие романтические отношения, и с раздражением закатила глаза.
- Оскар написал, что мать запретила ему идти на эту встречу, - вынув телефон из сумки, Таня спешно зачитала сообщения своего парня, зачем-то пытаясь оправдать его перед остальными. - Она считает, что, учитывая все обстоятельства, ему не стоит видеться с нами в сомнительных местах и обсуждать не менее сомнительные темы. Но он не отказывается участвовать во всем, что мы придумаем... Он сможет помочь, - девушка запнулась и тут же продолжила. – И он хочет помочь.
- Интересно, что Кэт Баркер считает кафе собственного сына сомнительным местом, - Фил, крайне довольный своим остроумным замечанием, расплылся в широкой улыбке, тут же проявившей на его круглых щеках умилительные ямочки, мгновенно делающие его самым обаятельным человеком во всей округе.
Эти ямочки были ничем иным, как его смертельным оружием, наповал убивавшим женские сердца, падкие на такие детали. К тому же, дополнительного очарования парню придавали искрящиеся озорными огоньками зеленые глаза, непослушные ярко-рыжие волосы и добродушный, заразительный смех. А когда Фил неожиданно вставал из-за стола в общепите или появлялся на пороге магазина, все с изумлением приподнимали свои подбородки, пытаясь оценить, насколько он выше среднестатического мужчины его возраста.
- С этим все ясно, - Софи сурово прервала веселье друга, явно не посчитав таким уж необходимым насмешливо обсуждать семейство Баркеров. Тем более, что все трое сейчас сидели на стульях, им принадлежащих, ставили локти на стол, им принадлежащий, были окружены стенами, им принадлежащими.
Многим в городе Баркеры давали работу: этой противной престарелой официантке в туфлях из крокодиловой кожи или, к примеру, самому Филу, с утра до вечера трудящемуся на автозаправке, расположенной с другой стороны здания. Учитывая скромные размеры Иль-Гавена, их вклад в развитие населенного пункта был существенен: в кафе и на автозаправочной станции оставляли свои деньги не только местные жители, но и бессчетные путники, мчащиеся в Гавендор или из него. Это же, в свою очередь, немало пополняло бюджет городской казны, предоставляя поселению дополнительные шансы стать более развитым и современным.
Но было в этом нежелании Софи говорить о Баркерах и кое-что личное. Девушка бросила краткий внимательный взгляд на старенький автомобиль, простаивающий свои последние мгновения за окном - на парковке возле кафе. Это была хорошо знакомая ей красная машина марки «Олово», доставшаяся Адаму Баркеру в день восемнадцатилетия от отца. Согласно легенде именно этот автомобиль его отцу преподнес дед в качестве подарка на совершеннолетие. Отец был настолько впечатлен щедростью, с которой дед подошел к делу, что пообещал себе как можно скорее оправдать ожидания старика и купить машину еще круче, элитнее, дороже. Спустя время обещание было добросовестно выполнено, и Баркер загнал «Олово» в гараж до лучших времен, пересев на более современную модель. Через двадцать пять лет, когда этот подарок не стоил и четверти тех денег, какие когда-то потратил на него дед, Баркер преподнес его своему старшему сыну. Адам был неприятно удивлен, но отец, заметив недоумение сына, похлопал его по плечу и добавил: «Будет лучше, если на машину ты заработаешь сам».
Наступили времена, когда красный «Олово», вдохновленный новым хозяином, с особой прытью поднимал пыль городских дорог, собирая штрафы за превышение скорости. Однако это продлилось недолго. Уже совсем скоро Адам так же, как и прежде, его отец, загнал дряхлый драндулет в гараж и накрыл его брезентом.
Софи знала эту машину как облупленную: как она гулко тарахтит, когда заводится, как печально ноет ее подвеска во время скачек по ямам, с каким трудом поворачивается руль. На «Олово» Адам обучал Софи вождению, объясняя это тем, что в случае необходимости сможет отдать ее девушке насовсем. Кроме того, Софи была очень хорошо осведомлена, что кожа ее задних сидений безумно скрипит, когда двое, оказавшись наедине, пытаются выбрать наиболее удобную позу в условиях ограниченного пространства.
- Грегу я звонила и писала несколько раз, - Таня, в очередной раз взглянув на часы с тревогой, убрала телефон обратно в сумку. – Но он так и не ответил.
- Ты живешь через дорогу от него, - Софи отвлеклась от изучения автомобиля и, сдвинув брови к переносице, озадаченно покосилась на девушку. – Очень сложно было пройти пару метров и постучать в дверь?
- Со, может, оставим твои претензии пока и перейдем уже к сути? – Фил, заметив смущение и беспомощность Тани под натиском его слишком упрямой подруги, принял решение вступиться.
Таня Пэппер, в глубине души которой затевавшийся бунт заранее был жестко подавлен ее же собственными силами, испытала настоящее облегчение от того, что ей не понадобилось себя отстаивать, и готова была искренее благодарить этого чуткого парня, смогущего так хорошо распознать ее чувства. Ему же мало было одной благодарности.
- Ладно, - Софи не очень понравилось, как лучший друг осадил ее в присутствии другой девушки, интеллектуальные способности которой Дью не оценивала высоко. Она нахмурилась и начала свое повествование, медленно сцеживая слова сквозь зубы, - сегодня утром я была в отделении полиции, и на тот момент там никаких подробностей о пропаже Молли известно не было. Не знаю, как вы, а я не очень-то верю, что полицейские собираются углубляться в дело. Нужно взглянуть правде в глаза: мы живем в самом захолустном городишке на свете, и глупо надеяться на местных полуобразованных сыщиков. Плюсом к этому, Молли уже исполнилось восемнадцать, и из разговора со следователем я поняла, что в полиции склонны думать, будто исчезновение – это акт ее доброй воли, что, безусловно, вздор, вздор и еще раз вздор... – Софи неприязненно выругалась и, тяжело вздохнув, продолжила, - поэтому предлагаю собрать факты, подумать, раскинуть мозгами. Прежде всего, нужно прижать к стенке Грега Морана.
- Грег в этом никак не замешан, - твердо заявила Таня, забыв свою обычную неловкость. – Я это гарантирую. Он вне подозрений.
- Почему ты так уверена? – Софи недоверчиво прищурилась, скептически изогнув правую бровь дугой, и посмотрела на Фила, надеясь обменяться с ним безмолвными знаками подозрения, но он только бесстрастно переводил взгляд с одной собеседницы на другую, выжидательно хлопая глазами.
- Я уже говорила с ним об этом, - вспомнив все самые щекотливые моменты этого разговора, Таня тут же вспыхнула и потупилась. – Он не знает, где Молли. Это точно. Не нужно его трогать.
Казалось, музыка в кафе играла все громче и громче. Казалось, людей в помещении становилось все больше и больше. Казалось, маленькая стрелка часов приближалась к девяти все быстрее и быстрее. Софи Дью обожала противостояния, игры на опережение, борьбу: таким образом она придавала своему существованию в этом скучном месте какую-то остроту, а зачастую и просто – смысл. Но с Таней Пэппер было бессмысленно бороться: она никогда не отзывалась на бросаемые ей вызовы, а только виртуозно уклонялась от них, прибегая к красноречию других людей или собственной способности игнорировать любую колкость. И сейчас обе девушки думали об одном: посмеет ли Софи в такой непростой для всех момент извергнуть из своего ядовитого рта какой-нибудь циничный комментарий по поводу отношений Тани и Грега. Но этого не случилось. И вновь благодаря Филу.
- По-моему, лучше сначала поговорить с кем-нибудь из Леневё. Какие-то подробности они точно расскажут, и уже от этого можно будет отталкиваться. А мы здесь только сидим и строим домыслы, - Фил повернулся всем корпусом к Софи и намеренно приблизил к ней свое уставшее лицо, как будто умоляя перестать уже выпендриваться. – Критикуем работу полиции, хотя ничего о ней не знаем.
- Допустим, - согласилась Софи, предплечьем отстраняясь от стремительно приближающейся фигуры друга. – Завтра я могу сходить в гости к Леневё. И, кстати, о том, как работает полиция я знаю очень-очень...
- Ну конечно! – Фил мученически закатил глаза, понимая, что больше не в силах это выносить. - Но, Со, я думаю, что будет лучше, если к Леневё пойдет Таня, - парень указал ладонью на миловидную девушку напротив. – Таня, вы ведь дружите с Молли с детства? Ты знакома со всей ее семьей и сможешь с ними поговорить?
Таня только лаконично кивнула.
#детективный роман #подростковая драма #маленький городок