Ленуся Новый год не любила с детства. Еще малышкой, когда отец втаскивал огромную, замороженную до скрипа елку в квартиру, вытесняя душный воздух прихожей ароматом хвои и ещё каким - то запахом - неприятным, но привычным, от которого мама морщила нос и бурчала :"Пить тоже надо уметь красиво, а не жрать пойло с дешевой колбасой". Ленуся чувствовала, как у нее в животе екало от жалости. "Вот! Опять!!! Убили елку, дураки". Она жалела их, эти бедные, ни в чем не повинные деревца, жалела до слез, плакала, но папа не обращал внимания на детские капризы и упрямо каждый год тащил живую елку в дом, чтобы порадовать "своих девочек". Может ему нравился процесс...Наверное, он чувствовал себя охотником, когда с мужиками дежурил на заднем дворе хозяйственного магазина, поджидая машину с елками... Мороз их не пугал, они напяливали тулупы и валенки, разводили костер и подогревали себя изнутри и снаружи, а уже к утру, когда начиналась разгрузка, им было тепло и весело, они чувствовали себя дедами Морозами, Санта Клаусами, и кем там еще, отбирали себе по елке, естественно лучшей, и добытчиками расползались по домам. Мама встречала папу у порога, молча стояла, уперев руки в полные бока, плотно обтянутые фартуком, а потом, когда бедную одинокую елку папа бросал на балкон, делала внимательные глаза и долго рассматривала папину красную лоснящуюся физиономию. Наконец, прерывала паузу коротким: "Иди помойся, а то пахнешь козлом, и давай завтракать. Добытчик ". Папа довольно хрюкал, смачно ляпал маму по попе и шел в ванную. А Ленуся тихонько проскальзывала на балкон, натянув шубейку и шапочку с ушками, садилась рядом с елкой, зажимала ее ледяную пушистую веточку в горячей ладошке и шептала успокаивающе.
-Не бойся.Не бойся. У меня такие красивые игрушки, ты будешь настоящая принцесса. Я сама все на тебя надену, тебе не будет больно. И потом я тебя не брошу, упрошу папу посадить тебя в лесочке, он не откажется, я тебе обещаю. И мы будем с тобой дружить, я каждый день к тебе буду приходить. И летом и зимой. Не бойся, маленькая".
…
Папа тогда и правда, елку посадил. Только вот земля не копалась, звенела, как медный таз, когда он пытался воткнуть в нее лопату, и елку пришлось просто воткнуть в сугроб. А потом Ленуся заболела свинкой, болела долго и тяжело, еле вылечили ее врачи в детской больнице , поэтому к елке она смогла прийти только в середине марта. И долго безутешно рыдала, содрогаясь всем маленьким тельцем от горя, отталкивая папины руки, потому что ее подружка , вся жёлтая и сухая лежала на боку, притулившись к почти истаявшему сугробу, простирала безжизненные голые руки-палки к небу и умирала. Вернее, она уже умерла, иначе как объяснить, что елка Ленусю не узнала. Даже не посмотрела в ее сторону, и только подрагивала, когда Ленуся ищо всех сил топала ногами и верещала, как поросенок, побелев раззявленным ртом.
-Не смей!!! Ты, глупый папа, никогда больше не смей приносить мне елку. Я не хочу. Я не хочу. Я ненавижу этот ваш дурацкий Новый год. Это праздник мертвых елок. Вы убийцы. Вы дураки.
Папа испуганно ловил Ленусины руки, которыми она барабанила ему по животу, шептал какие то слова, а потом нес ее, обессилившую, до дома, отпаивал теплым молоком, виновато оправдывался перед мамой. А когда пришел доктор они долго шептались на кухне , и до Ленуси долетали отдельные слова :"Нервы... Последствия... Санаторий….Перерастет….Травы. Массажик... "
Больше Новый год родители Ленуси не отмечали. Вернее, отмечали, конечно, но где-то в гостях, оставив дочку на попечение няни. Даже подарки ей не дарили, потому что Ленуся про этот праздник и слышать не хотела. И даже, когда прошло много лет, студентка математического факультета Университета - высокая, изящная, похожая на статуэтку Елена, уезжала на Новый год в Сочи, к дядьке, живущему в небольшом лесничестве и проводила там все новогодние безумные дни, один на один с дядькой и с лесом. И даже не включала телевизор.
…
Елена Владимировна сегодня была счастлива, как никогда, ни разу за всю свою сорокалетнюю одинокую жизнь. Сегодня они в четыре встречались с Алексеем в аэропорту, в семь уже должны были оказаться в его небольшом особнячке в районе Роза Хутор, а в десять в ресторане - Алексей был ретроград и без встречи Нового года жизни себе не представлял. Елена шла ему навстречу, уж больно залипла она на этом мужике - мощном, сильном, настоящем, первом Заме директора их очень небедной фирмы. Он появился в их офисе осенью, прямо перед ноябрьскими, галантно поздоровался с дамами и, встретившись глазами с Еленой, даже побледнел. Это было странно для уверенного в себе, немного циничного, чуть полноватого брутала в дорогущих очках, но Елене даже показалось, что он чуть не потерял сознание. Уже потом он рассказал своей будущей жене, что при этой встрече он увидел женщину, которую с юности встречал в своих снах. И именно себя Елена увидела на картинах и набросках в огромной съёмной квартире Алексея, её любимый баловался живописью и часто рисовал гостью своих снов. И гостья эта была истинной, абсолютной копией Елены - в разном возрасте, даже девочкой, она целиком и полностью повторяла её черты. Впрочем, может это и была она…
Их роман развивался стремительно. Уже через месяц палец Елены украшало колечко с бриллиантом размером с чечевичину, а ещё через неделю было подано заявление в ЗАГС. Елена свадьбы стеснялась, но мама Алексея - внушительная мадам, настоящая королева - мать со снисходительной миной королевы Елизаветы, слушать ничего не желала. Она быстро нашла язык с родителями Елены и этот клан победить было невозможно. Тем более, что королева подала на размен своей здоровенной квартиры в центре Москвы, в которой жила одна, чтобы выделить молодожёнам уголочек... Небольшой, но свой. Где-нибудь в районе Арбата.
Свадьба обещала стать событием года, а сейчас Алексей вёз невесту в горы, понабраться сил перед торжеством.
Домик в горах оказался двухэтажным дворцом со стеклянными стенами холла, с мраморными ступнями и колоннами, регулярным садиком, по уши засыпанным снегом и ярко освещенным округлым куполом вместо крыши, стеклянным тоже. Оглушенная этим великолепием Елена, как сомнамбула переоделась к ужину в собственной спальне, обстановкой напоминающей спальню принцессы Дианы в поместье Элторп, надела подаренные женихом серьги (капли жемчуга и бриллиантов, небрежно облепившие тоненькую платиновую цепочку-веточку) и пришла в себя уже после ужина, когда Алексей заботливо отправил её спать, обеспокоившись усталым видом невесты.
-Праздновать будем завтра. Сначала у нас лыжная прогулка по плану - это после завтрака. Потом бассейн и сауна (тут у моих друзей в доме такой комплекс, закачаешься, наверное в первой десятке лучших в России). Потом они к нам на обед, только не беспокойся, все готово, я нанял людей. А вечером мы идём на концерт, здесь в Роза Хутор. Как тебе?
Елене нравилось! Ей нравилось все, что говорил и делал Алексей, ей нравилось быть его послушной девочкой, подчиняться его капризам, слушаться. Такое с ней случилось впервые за всю её не маленькую жизнь, и приносило ей огромное удовольствие.
Солнечное утро прорвалось в спальню Елены через плотные занавески тоненькими горячими солнечными лучиками. Она легко вскочила, с наслаждением потянулась, открыла занавески и выглянула в окно. Сияющий снег слепил до боли, горные склоны величественно раскрывали ей свои объятия, невероятной сини небо кружило голову, хрустальный воздух расправлял лёгкие и опьянял, как хорошее шампанское. Елена накинула пушистый халат, открыла воду в ванной, плеснув пену в округлую бело-каменную раковину (такой формы ванны она ещё не видела) и уже через час, свежая, чуть подкрашенная спустилась в столовую. Алексей её уже ждал. Поцеловав нежно невесту в губки он жестом факира распахнул двери в зал… и… Елена почувствовала, как внутри её живота что-то сжалось болезненно, екнуло, ударило под сердце тяжело и душно. В центре зала стояла елка… Она была живой, душистой, огромной, доставала верхушкой до потолка, а потолок был высокий, метра четыре от пола, не меньше…
… Тот цветок, который Елена так тщательно и заботливо выращивала в своей душе, опустил лепестки и поник… Она ещё пыталась уговорить его не вянуть, но уже после кофе от этого цветка остались только сухие коричневые ошметки…
Лыжный костюм, который Елена нашла у себя в спальне, был точно по размеру, очень качественный, тёплый и замечательно красивый. Елена быстро, путаясь в штанинах и рукавах напялила его, по чёрной лестнице спустилась во двор, надела лыжи, которые уже стояли в ожидании и, оттолкнувшись палками изо всех сил, покатила вниз под уклон шикарной улочки… Она не знала, куда она покатила… Но знала точно - обратного пути не будет….