2 января 1942 г.
Вчера ходил к Риме, а потом в театр. Постановка, вообще, хорошая, но как-то мало между собой связаны картины. Там же, в театре, были Медведь и Миша М. Да, Новый год прошел не весело. А в прошлом году я в этот день был пьян, как говорится, до полного удовлетворения. Хотя и в этом году у нас дома было неплохо, но дело в том, что не было лишь вина. Риму проводил до дому. Просила заходить еще. Я с ней все еще обращаюсь, как в первый день знакомства, даже не поцеловал ни разу. Ну, ничего, вот 4-го числа пойду к ней и, если дома у нее никого нет, постараюсь посидеть с ней, как вообще это положено. А такую связь, как с Зинкой, я пока еще с ней заводить не думаю. Вообще, буду ходить к ней временами.
В цехе открылась новая столовая. Обставлена она замечательно. Правда, сейчас больше одного обеда не получишь, но при желании можно и это сделать. Работы в цехе нет.
5 января 1942 г.
Сегодня наконец-то получил свое приписное свидетельство. Я его сдавал для отсрочки призыва в армию несколько месяцев тому назад. Отсрочку дали до сентября 1942 г. Ходил на перерегистрацию, пробыл в военкомате все до 12 ч. ночи.
Опять начал ходить в школу заниматься. Были только военные занятия. А я их не посещал уже две недели. Но, наверное, все пройдет незаметно.
Работать наш участок опять будет на прямом производстве в цехе. Это, конечно, хорошо, а то не очень-то хотелось идти работать в другие цеха на улицу. За последние дни стало плохо с питанием. В цехе больше одного обеда не получишь. А дома опять хлеба мало. В городе почему-то стали большие очереди за хлебом. Хлеб достается с трудом.
В воскресенье опять не работал. Ходил к Риме, но остался недоволен. Мне очень хочется побыть с ней наедине, а я ее даже еще не поцеловал ни разу. Мне так хотелось ее обнять и поцеловать, но было нельзя, т.к. ее тетка и еще даже квартирантка были дома. Очень жаль, что вечер был потерян впустую. Медведь с Васькой ходили в оперный театр, я даже им и билеты помог купить, а я лишь только ограничился тем, что сходил в кино на «Боевой киносборник» № 7. В кино встретил Лирку, но отнесся к ней холодно. Купил новые пластинки д[ля] патефона, а патефон все еще не исправлен. Вещи хорошие: «Прощальная песенка Львовского джаза», «Гренада», «Мишка-лакомка», «У моря», «Весна идет». Скоро патефон будет исправлен и тогда опять можно слушать пластинки ежедневно.
6 января 1942 г.
Сегодня на работе получил из РК ВЛКСМ повестку об отправке в армию. Являться нужно к 3 ч. ночи на заводской стадион. Все приготовил. В случае если возьмут в армию сразу, матери напишу письмо, как и куда обращаться, чтобы получить расчет и все другое. Вечером Васька принес пружину. Собрали патефон, поиграли немного и опять пружина поломалась, но в том же месте.
Ухожу на сборный пункт с полным хладнокровием. На всякий случай попрощался с Медведем, Васькой и матерью. Что-то там мне сегодня скажут? Я готов на все: на фронт, так на фронт! Надо же наконец защищать свою Родину не словами, а делом.
10 января 1942 г.
В школе встретился случайно с Зиной – холодно поздоровались и все. За декабрь заплатили зарплату более сносную. Правда, деньги еще не выдали, но раз талоны на руках, то мы их все равно получим. В цехе опять работы мало. Билеты Щукин купил, но поступил нечестно, мне он отдал всего 22 билета, вот и дели их попробуй! Ну, в общем, раздал все билеты, себе оставил 4 шт. на «Бахчисарайский фонтан» и «В бурю». Места все неважные.
В буфете цеха у меня «блаток» продолжается, через несколько дней у меня опять будет два пропуска на обед. Да и без пропусков можно обедать, когда дежурит моя знакомая буфетчица. Это неплохо. Пока трудно с питанием, можно с ней иметь любые дела. Ну а потом посмотрим!
Мне можно за 21/XII-41 г. взять увольнение, и как-нибудь я это сделаю. Раз деньги за выходной день не платят, то гулять будем. Сегодня ходил в театр и опять попал на оперу «Чародейка». Билет, конечно, брал с рук. На начало оперы опять опоздал. Ушел из театра рано, оперу до конца не дослушал. Очень хотелось спать, да и места были неважные. В театре сейчас наблюдается очень интересное явление. Раньше, бывало, люди стеснялись кушать в театре даже конфекты и мороженое, а сейчас и бутерброды с селедкой уничтожать не смущаются. Получается немного смешно: идет какая-нибудь дама – вся в шелку, а в руках – бутерброд с селедкой. И смешно, и грустно. Оказывается, не все люди питаются, так же как я, нормально. Да это и понятно: они сюда приехали, а купить ничего невозможно. Тут уж всякое стеснение отбрасываешь в сторону и берешь все, что только возможно взять.
На завтрашний день у меня есть в клуб билеты на концерт. Зайду вечером к Риме, если она дома, то пойдем с ней вместе. А завтра я к ней пойду обязательно.
Один из бригадиров моей бригады А. Голышев(?) едет на днях в командировку. Хорошо бы и мне съездить, да на меня все начальство зло и, пожалуй, никогда никуда больше не пошлет. Вот бы сейчас в Москву катнуть к Нине, да и Семена бы там заодно увидать. Марусе в Краснокамск письмо я все же послал (вернее, завтра его я опущу в ящик).
У многих моих знакомых сейчас переменились адреса для писем и, пожалуй, я их все запишу в дневник.
Это уже никогда не потеряется, и в любое время можно будет узнать любой адрес.
Мишка Л. хотел достать табаку и на него мы выменяем пластинок д[ля] патефона. Хорошо бы было, если можно выбрать пластинки более или менее подходящие. После выходного нам принесут список пластинок, и мы выберем, что нам надо.
16 января 1942 г.
Дома произошли небольшие изменения. Мать начала практиковать распределение хлеба – каждому его норму. Ну, это мне нисколько не страшно, мне-то нормы хватит. Да и буфетчиц можно будет сейчас больше тревожить. Около них можно прожить хоть до конца войны. А все же мне иногда хочется куда-нибудь уехать из города. Сейчас в газетах много пишут о возрождении городов, взятых обратно от немецких захватчиков. Да, там действительно комсомольцы имеют большую роль. Мне очень хотелось бы поработать на восстановлении новой жизни. Пусть бы там пришлось работать хоть целыми сутками.
Пашка пишет, что в суровое и интересное время мы живем. Это правильно, но у нас в городе этого совсем почти не видно. Война заметна лишь только тем, что в городе трудно из-за питания, да появилось много народу.
Питание – это основной вопрос во время войны. Придется отбросить разные человеческие условности (стеснительность, совесть и т.д.) в сторону и сказать новой знакомой М., чтобы она мне из столовой кое-что доставала почаще. Это опасно лишь тем, что она может привязаться. Ну, да я не таких еще обманывал – «Волков бояться, так в лес не ходить». Пашка сообщает, что у них в Челябинске гастролируют В. Козин, Игорь Ильинский, Л. Никулин и др.
Дневники А. И. Дмитриева изданы в электронном формате на компакт-диске: [Дмитриев А.И.] Дневник рабочего. 1941-1945. — [Пермь,2014].