Настало время удивительных историй!
Максимилиана – женщина лет 38. Скромная, невыразительная, молчаливая. Она не умела за себя постоять с младых ногтей.
В садике помнила страшную худощавую нянечку, вечно злобную на нее за немытые руки, мокрые варежки или недоеденную кашу.
В школе, не имея острого ума и хорошей памяти, Максимилиана никак не могла проявиться и оправдать своего необычного звучного имени. Единственная ее ценность была в том, что она жила в столице.
С детства Максимилиана помнила мать – работницу метрополитена – тихую и скромную женщину. Мать работала много, часто в 2 смены. Про отца мама ничего не говорила, как-то они тихо существовали вдвоем, хотя на стенке стояла фотография черно-белая, но на ней трудно было разглядеть черты лица мужчины, кроме его широкой улыбки.
Максимилиана не вышла замуж, учась в техникуме. Не надела колечко на палец после практики. Не довела до венца тех немногих ухажеров, которые появились у юной кассирши при приходе на работу в метрополитен.
Но неспешная размеренная, и уже устоявшаяся жизнь 38-летней Максимилианы круто изменилась, когда мама умерла.
Через неделю после похорон, придя в себя, женщина вошла в комнату матери разобрать вещи. В шкафу был секретер – полка, закрывающаяся на ключ, но ключа в замке не было. Отнеся вещи в ближайшую церковь и оставив книги в подъезде на тумбочке, Максимилиана снова вернулась к секретеру. Она пересмотрела все полочки шкафа, комода, выдвижные ящики стола, и кухонного гарнитура. Ключа нет.
В дверь позвонили. Максимилиана прошла в прихожую. На пороге стояла соседка – Лариса Петровна.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, Максимилианушка, - проговорила соседка Лариса Петровна.
Так она звала дочь подруги с детства. Школьницей Максимилиана часто забегала к Ларисе Петровне попить или за кусочком хлеба, если ждала мать на улице, забыв ключ в школе в продленной группе.
- Я тут слышу, ты вещи разбираешь? – проговорила соседка.
Картонные стены дома давно никого не удивляли. Чуть повысишь голос или сделаешь телевизор погромче, и тебе стучат в стенку или по батареи, «мол, давай потише».
- Да. Вот немного разобрала, только… - Максимиана замялась, - да вы пройдите, чай попьем.
- Нет. - Лариса Петровна потопталась, я это не люблю в дома покойников заходить, все как-то боязно. И она достала из кармана старый желтоватый ключ от секретера.
- Матушка твоя как-то оставила, просила тебе потом передать. И не дожидаясь ответа удивленной дочери, положила ей ключ в руку и зашаркала к своей двери слева.
Максимилиана вернулась в квартиру и закрыла дверь на замок. Тишина в квартире стала вдруг звенящая. Гулко отзывались ее шаги, когда она снова пошла в комнату матери. Она вставила ключ в замок.
Зазвонил телефон. Максимилиана вздрогнула. И только через три напевных сигнала домашнего телефона направилась в коридор. Старый еще дисковый телефон стоял на полочке у двери. Максимилиана подняла трубку.
- Алло.
- Алло, - повторила она.
Что-то в трубке шуршало, а потом пошли короткие гудки.
Часы гулко ударили полночь. Максимилиана вздрогнула, она никогда не любила эти часы, надо вынуть батарейки, так с ума сойти можно.
Она снова вернулась в комнату и открыла секретер. Она перекладывала старые бумаги, письма, бегло пробегая их глазами. Старые счета, какие-то письма подругам Лене, Свете, Гале. Зачем ключ отдавать? Перебрав ворох бумаг, и добравшись до самой верхней полки, женщина ухватила краем глаза уголок необычного конверта. Она достала его и рассмотрела, повертев в руках. Иностранная марка, адрес написан по-английски, 1957 год. Подружка по переписке у мамы, что ли была? Конверт был пустой.
Максимилиана, как и мать, служила в метрополитене кассиром. Вернувшись после отпуска, который она взяла после смерти матери, она снова приступила к своим обязанностям.
Как-то в понедельник в 6 утра у окошка нарисовался иностранный гражданин, по-русски, но с сильным акцентом попросил билет на одну поездку. Максимилиана продала билет и забыла бы про пожилого мужчину, если бы на следующий день он снова своим вкрадчивым голосом не попросил билет на одну поездку. Всю неделю Максимилиана продавала билет и, наконец, в пятницу спросила:
- Может, вы купите проездной? Так будет дешевле.
Потом сама себя отдернула. Он же иностранец, что ему 48 рублей за поездку?
Но пассажир поблагодарил и неожиданно пригласил кассиршу на чашку кофе вечером. Максимилиана как-то сильно и не сопротивлялась, настолько это было необычно. Однако, как девушка неопытная в общении с кавалерами, она жутко нервничала целый день. Что за ужас, какое свидание неизвестно с кем, и довела себя до панического состояния. И решила дать деру от кавалера. Она созвонилась со своей сменщицей, чтобы та вышла на смену на полчаса раньше. Но у выхода станции уже стоял ждущий ее пассажир.
Отношения с Фредом, как-то быстро и стремительно развивались. Через неделю у Максимилианы был день рождения, и она пригласила нового кавалера домой. Лариса Петровна и две сослуживицы именинницы как-то не оценили кавалера.
- Что-то в нем подозрительное, - сказала Лариса Петровна.
- Положительный мужчинка, - сказала Клава, - но как-то слишком слащавый.
Или это была просто женская зависть.
Когда группа поддержки разошлась, Фред, прогуливаясь по квартире заглянул в комнату матери и долго стоял около фотографии отца.
- Это кто? – спросил он.
- Мой отец, - ответила Максимилиана.
- И он тоже умер? - спросил Фред.
- Не знаю, я его никогда не вида и мама не рассказывала.
Через два месяца Фред сделал предложение. И уже на следующий день после этого незабываемого вечера, он настоял, чтобы Максимилиана отвезла его на могилу матери. Фред долго рассматривал памятник, потом попросил показать, где контора и заверил, что сам сможет поговорить с работником. Максимилиана стала даже замерзать, дожидаясь будущего супруга на улице.
- Зачем ты интересуешься нашими могилами, - спросила она Фреда на обратном пути с кладбища. - Мы же уедем к тебе? Не слишком-то оптимистичное у тебя настроение для молодожена.
- Мы же с тобой будем клятву давать до гробовой доски, - отшутился он.
- Ну, я даже не знаю. Максимилиана действительно не знала, дают ли в России клятву жить долго и счастливо до гробовой доски, как это показывают в американских фильмах.
Приготовления к свадьбе много времени не заняли. Платье взяла Максимилиана напрокат, втайне от Фреда, который хотел сам присутствовать при выборе наряда невесты. Но коллега Клава сказала новобрачной:
- Бери деньги, а сама возьми напрокат, надо себе приданное готовить, а то всякое может случиться, - и она многозначительно закатила глаза.
- Что? – наивно переспросила Максимилиана.
Клава хмыкнула.
Свадьба прошла тихо. В ЗАГС приехали вовремя, никто не опаздывал, свидетели не подвели. Застолье устроили в небольшом кафе. Первую ночь молодые должны были провести в гостинице у Фреда.
Фред снимал небольшой номер-апартаменты, и войдя, сразу повел жену на кухню.
Он усадил ее за стол, дал бумагу. Это был сероватый листок в клеточку, из школьной тетради.
- Что это? - спросила она.
Это мое завещание, - проговорил муж.
Максимилиана попыталась рассмеяться и пошутить, но взглянув на лицо Фреда, осеклась. Оно как-то вытянулось и на нем появилось неизвестное ей выражение.
- Я твой отец,- произнес он. - Мы встретились с мамой, в 1957 году, когда я приехал на фестиваль молодежи. Я купил билет на метро и сразу влюбился в твою маму. Мы встречались, и я даже хотел остаться и не возвращаться домой. Но мои родители… - голос Фреда дрогнул. Для них это было бы ударом. И это мне объяснила Валентина.
- На что я надеялся, не знаю, наверное, на чудо. Я должен был вернуться домой и начать оформлять документы, чтобы приехать снова или вызвать Валентину. Но все затянулось, потом тот Карибский кризис…
Фред закрыл глаза, по щекам текли слезы.
Как-то глупо прошла жизнь. Я женился от отчаяния. Когда родители умерли, мне стало совсем одиноко. Ада обо мне заботилась. Потом и ее не стало. Мой друг тоже журналист недавно приехал в Москву и остался здесь жить. Он без моего ведома нашел адрес Валентины, и дал мне номер телефона. Я звонил. - Он сдерживал рыдания, но…
- Это был ты?
- Я звонил и, услышав голос, не смог сказать ни слова. Потом оказалось, что слишком поздно. И я решил встретиться. Потом как-то не мог сказать тебе. А недавно увидел заметку, что родных можно похоронить в могиле, только если это близкие родные. И я не нашел другого выхода, как стать твоим мужем. Ты получишь по завещанию мой дом в Праге. Домик небольшой, мы сделаем тебе документы. А ты обещай, что похоронишь меня в могиле Валентины.
Максимилиана от шокирующих новостей совсем не могла произнести ни слова. Фред грустно улыбнулся.
- Вот такая «Санта-Барбара».
- Скорее «Рабыня Изаура», - на автомате ответила она.
Еще долго не гас свет в апартаментах в Тупиковом проезде.
Автор истории: Светлана Беличко
Если вы хотите научиться зарабатывать рассказыванием историй, присоединяйтесь к нашей сценарной мастерской.