Ира с детства не любила своего отца. Нет, совсем-совсем маленькая любила. Он катал её на санках и сажал себе на шею, когда она уставала. А потом ... Нет, он не изменился, он всегда был таким. Просто Ира стала взрослеть. А ребенка надо воспитывать. Не должен ребенок, как трава в поле, расти, это же все знают. Вот он и воспитывал.
Закапризничает девчонка, раз ей скажет:"Замолчи,"-другой. А не слушается- по мягкому месту. Можно рукой, можно и ремнем. А что такого? И нас так воспитывали. Ребенок должен знать: никто не станет терпеть его закидоны. Слушаться должен, уважать родителей. Бояться наказания.
Мать Иры ничего особенного в этом не видела. Даже наоборот. Иной раз сама отцу говорила:"Ты не занимаешься воспитанием ребенка! Вот сегодня- убежала гулять, а тарелку за собой не помыла. И пол не подмела." Нехорошо! Отец за ремень, Иринка в рев:"Папочка, пожалуйста, не бей! Я больше не буду!" "Конечно, не будешь! А это- чтоб запомнила лучше!"- и ремнем хрясь, хрясь!
Вообще-то ничего особо плохого Ира не делала. Ну, могла не убрать, чашку могла разбить, куртку новую один раз порвала. Случайно за гвоздик зацепилась. Получила пару затрещин, а куртку зашили. Даже и не видно было. За "четверки" били. Не в четверти даже, в тетради. Так-то она отличницей была. Если "4", значит, плохо старалась. Лет до 13 Ира плакала и кричала:"Папочка, не бей! Не буду больше!!!" А потом перестала. Молчала. Отец злился, "Ты что, надо мной издеваешься!?". Она не издевалась. Потом плакала и плюшевому медведю все рассказывала. Больше некому было.
Отца она боялась и ненавидела. Он это понимал. Она его перестала отцом называть. Только "он". Спрашивает у матери:
-Он дома?
-Кто?
-Ты знаешь.
-Не знаю. Скажи:"Папа".
Ира поворачивалась и уходила. Никак у неё язык не поворачивался папой его называть.
Когда она выросла, отец бить её почти перестал, чаще просто кричал и обзывал. Например, дверью машины хлопнула:
-Что бьешь со всей дури, св...нья безрукая! Дверь надо закрывать тихонько...
-Так она иначе не закрывается.
-Все закрывается!
Отец хлопал дверью раз, другой, третий, каждый раз все сильнее. Наконец, дверь захлопывалась.
-Это ты сломала, ско...на!- и так каждый раз.
Ира бы и не села в его машину, но отец любил ездить за грибами. А машину без присмотра оставлять боялся: мало ли что. Ирина должна была сидеть в машине и ждать, пока придет отец.
Она ничего отцу не говорила, не упрекала, не ссорилась. Потому что боялась его и не понимала, как можно бить и оскорблять человека и ждать от него любви и понимания? Тут что-то одно, либо тебя будут бояться, либо любить. По другому и быть не может. Не совмещаются два этих чувства. Что самое странное, по отношению к окружающим отец не позволял себе ни оскорблений, ни рукоприкладства. Может, потому, что их не надо было воспитывать?
После смерти жены отец остался один. Ира приносила ему продукты и убирала в квартире. Не называя отца никак. Наверно, ему хотелось любви и тепла, даже наверняка хотелось. А ничего не было. Ни любви, ни тепла. Когда он умер, Ире еще долго снились кошмары, что он жив и пришел домой.