Ещё когда я учился в школе, моё неравнодушие к необычным темам в языкознании было замечено и поддержано родителями. И в меру возможностей они старались меня скоммутировать с "проблематикой".
Мама работала в преимущественно татароязычной организации, где работали в традиционнейшем для нашего региона сфере - пошиве изделий из меха. Там были работники из Казани и районов, в том числе мастера не в первом поколении, но разумеется были люди и из-за пределов Татарстана, и татары (из Чувашии или переехавшие из Средней Азии), и другие, например уроженцы Дагестана. Жалею, что весь этот бурлящий котел по сути знал только в пересказе, не смог узнать профессиональную терминологию (в татарском много уникальных слов, своих, узких, для разных техник шитья, вот как их познать в отрыве от технологии, умозрительно?). Но и пересказ всего того межкультурного взаимодействия, которое там происходило, давало очень много впечатлений. Иногда неурегулированные вопросы передавали мне на "урегулирование" как человеку, который таки изучал татарский язык в школе.
Самый первый вопрос был не про знание, а про отношение. Русскоязычный узбекотатарин из Средней Азии утверждал, что татарский язык в принципе ограничен и неспособен выразить все мысли. "Вот я хочу сказать "самец мухи", а как я это скажу на татарском?". Я отправил Алишеру депешу: "по идее можно сказать "ата чебен", но татарин не запарится, чтобы точно поняли может сказать "сәмис мүхи", но все остальное предложение будет сформулировано на татарском, и не будет это для него никаким препятствием".
А дальше был уже интересный кейс. Татарка из Чувашии обратила внимание на то, что казанские называют словом "чыпчык" воробья. А у нас, мол, в Чувашии, "чыпчык" это соловей. Они заспорили, как правильно, а я вынужден был отправить депешу, что, конечно, литературно по-казански, соловей это "сандугач", но региональный говор имеет место быть, а уж названия птиц даже в пределах одного языка только так кочуют с одного вида на другой.
После этого я стал внимательнее присматриваться к "птичьей теме" в татарском.
Приключения соловья, воробья и жаворонка
Расхождение с татарами из Чувашии было далеко не единичным и случайным, а скорее всего системным. Во-первых, выяснилось, что не только в диалекте татар Чувашии, но и в чувашском, и в марийском языке, к западу от Татарстана соловей зовется шӑпчӑк по-чувашски и шӱшпык по-марийски. То есть, основа слова общая скорее на весь регион, а не на конкретный язык.
Зато в башкирском и башкортостанских говорах татарского (если меня не обманули) воробей уже не чыпчык, а турғай. А тургай в "среднем" татарском это жаворонок. В башкирском жаворонок һабан турғайы, то есть "воробей плуга". А вот в чувашском и марийском тӑри юрри и турий соответственно. А воробей в их языке - звукоподражательное (или все тот же чыпчык?) ҫерҫи в чувашском, пӧрткайык в марийском (буквально, домовая дикая птица).
В татарском "чыпчык" даже скорее не слово для конкретного вида, а скорее синоним понятию "птаха", английскому finch (к такому выводу пришла хорошая марийская знакомая, разбирающаяся и в птицах, и в культурах). Есть, например, составное слово миләш чыпчыгы, "рябиновый воробей", но это на самом деле русский дрозд.
Ей же было замечено вот какое интересное свойство: неадекватность татарского литературного названия для снегиря (хотя в говорах, я уверен, все адекватнее, учитывая все предыдущее).
Приключения зябликов и снегирей
Снегирь в татарском по словарю зовется "карабүрек", это буквально "черная зимняя шапка". Слов нет, шапка на снегире черная, но во что бросается в глаза первое? Я бы назвал снегиря скорее "кызылтүш", "красная грудка", но вот беда, этот вариант у снегиря уже заняли себе башкиры, а у татарского языка - зяблики. По версии моей знакомой, татарский литературный заставляет обращать на черную шапку снегирей ровно потому, что зауральский подвид снегирей уже не имеет столь ярко выраженной красной грудки, а язык еще помнит словоупотребления до того момента, как распространился на нынешней территории. Хотя может и ареалы разных видов снегирей передвигались, тут уж наука нужна))) Но вот в марийском языке снегирь какое-то базовое, не подлежащее расшифровке и переводу краткое слово - ӧрш.
I'm an albatros
Я в свою очередь вспомнил вот какой удивительный для меня момент в татарском языке, который подкрепил теорию того, что в отношении некоторых видов язык помнит невероятную древность (напрочь забывая, что интересно, для других уже при перемещении в соседний район).
В татарском чайка - "акчарлак". "Белый чарлак". Но никакого небелого нет. Зачем нужен "ак" у чарлака? В слове "альбатрос" "альба", "белый" только повлиял на арабское "аль-катрас", а не был самостоятельным корнем, а тут в чем дело?
Поиск по слову "чарлак" в словаре показал, что это сибирское слово для сибирского понятия - западно-сибирской чайки. То есть, понятие и вид, с которым татары уже не контактируют, все еще заложено где-то в языке как составной кирпичик более современных и окружающих понятий.
В общем, тут можно долго и с интересом разбираться, главное только не делать из животных всякие выводы о людях, какие тут да там раньше, кореннее да главнее. На фоне птиц и зверей все люди пришлые.
#татарский язык
#татарстан
#татары
#чувашский язык
#башкирский язык
#марийский язык
#русский язык