Роман «Путешественница». Глава 5.
- Вот это да! Никогда не поднималась так высоко, если не считать самолёт, конечно! - глаза Илоны так блестели от восторга, что это было заметно даже в начинающихся сумерках.
- Это высота птичьего полёта, - улыбнулся Хьюго, стоявший рядом с Илоной у тёмного кованого ограждения на просторной площадке.
- Озеро...просто фантастика! А соборы где? Я не вижу и сообразить не могу. У меня топографический кретинизм.
- Что?! - расхохотался Хьюго и указал рукой вправо. – Соборы вот там. А что такое этот...топограф?
- Не топограф. Топограф – это профессия. А у меня... Ну это когда в трёх соснах плутаешь, будучи уверенным, что изначально их было четыре. Однажды, когда мне было восемь лет, родители отпустили меня в театр с двоюродной сестрой...
- Прости, Илона! Какой сестрой?
- С кузиной, - Илона решила, что тараторить не нужно, надо говорить помедленнее. Они с Хьюго приспособились общаться на странной смеси русского и немецкого языков. Хьюго требовал, чтобы Илона говорила с ним по-русски, и ей лишь иногда приходилось давать пояснения по-немецки. Сам Хьюго более простые и короткие фразы произносил по-русски. Если же необходимо было что-то рассказать или порассуждать, переходил на немецкий.
- Сейчас понял. И что произошло?
- Мы потеряли друг друга в толпе после спектакля, и я ушла по мосту через реку, хотя по дороге на представление мы не пересекали реку. И всё равно я была уверена, что мы пришли именно с той стороны. Хорошо, что какая-то девушка на велосипеде потом проводила меня почти до дома.
- Почему ты смеёшься, Илона? Ведь это так грустно. Дети не должны ходить одни в таком возрасте. А вдруг с тобой что-то случилось бы?
- Но ведь не случилось же!
- Со сколькими русскими знаком, все...как это? На авось, бездумные.
- Может, безалаберные? Безбашенные?
- Может быть. Твои родители не должны были отпускать тебя одну.
- Не одну, а с кузиной. Но ей было всего десять.
- Ужасно! У меня есть вопросы к твоим родителям! Нельзя так отпускать детей.
- Хьюго, я давно выросла. А семья у нас очень хорошая.
- Илона, здесь, у подножия, есть хороший ресторан. Давай спустимся туда и поужинаем. Я хочу, чтобы ты говорила о твоей семье. А я о моей.
- Хорошо. Здесь довольно холодно.
- О, прошу прощения! Я должен был понимать, - Хьюго мгновенно снял яркую, оранжевую с чёрным куртку и накинул на плечи Илоны. Сам он остался в красивом бежевом свитере крупной вязки.
- Хьюго! Ты замёрзнешь! - Илона попыталась снять лёгкую, но очень тёплую куртку, но Хьюго не позволил сделать этого, обняв Илону за плечи.
- Нет. Мне тепло. Пойдём, нам необходимо спуститься отсюда.
Илона послушно пошла. Рука Хьюго так и продолжала легко сжимать плечи девушки. Илона не спрашивала, зачем ему нужно знать что-то о её семье, а ей – о его семье. Расставаться не хотелось. Никогда ещё Илоне не было настолько интересно общаться с мужчиной, что не хотелось расставаться. Парни, приглашающие Илону на свидания, обычно оказывались либо недостаточно умны для неё, либо слишком умны, а то и заумны.
Общение с Хьюго, несмотря на разницу в возрасте, языках и менталитете, складывалось очень гармонично, так, словно они знакомы тысячу лет.
...Сидя за столиком ресторана и глядя на Илону, выражение лица которой по-прежнему было немного смущённым и задумчивым, а черты лица - нежными и полными гармонии, Хьюго продолжал напряжённо размышлять. Эти размышления не давали ему покоя вот уже второй день.
Сначала, когда Хьюго хорошенько рассмотрел Илону при знакомстве в конференц-зале вчера утром, решил, что её задача – завлекать его, с целью добиться наиболее выгодных условий по контракту для русской стороны. Переводчик, владеющий немецким и французским языками, не особо-то и был нужен; переговоры часто ведутся на английском языке. Хьюго даже был разочарован и взбешён: неужели его считают настолько похотливым и недалёким, что пытаются поймать на столь дешёвую уловку?!
Однако чем больше он общался с Илоной, тем сильнее убеждался в ошибочности первоначальных суждений. Илона превосходно владела немецким языком и почти так же французским. Она вела себя сдержанно и скромно, не делала никаких попыток сблизиться с Хьюго, не пыталась понравиться ему. Казалось, она была смущена и немного напугана. А ещё было в ней нечто неуловимое... Простое и сложное одновременно. Не наивность, а какая-то чистота. Такое невозможно изобразить. Значит, Илона либо гениальнейшая из актрис, либо ведёт себя полностью естественно, не пытается никого обмануть, и прибыла в Цюрих только в качестве переводчика. Чем дольше Мейер думал, тем больше склонялся к мысли, что Илона полностью честна с ним. Она переводчик, и не выполняет больше никаких функций в своей командировке.
Поведение Илоны придавало её образу в глазах Хьюго типичной русской загадочности, а такие люди, как Мейер, просто обожают трудности и головоломки. Уже сегодня утром, проворочавшись в кровати полночи, Хьюго признался себе, что очень увлечён.
Вот и сейчас, глядя на Илону, он титаническими усилиями сдерживал себя, чтобы не сказать или не сделать ничего лишнего, скоропалительного или пошлого, как-то напугать или оттолкнуть девушку. Его завораживал спокойный и немного смущённый взгляд прекрасных карих глаз, естественные светлые волосы, не знающие краски, свежие краски лица, нежная белая шея в высоком вороте светлого свитера. Даже то, что лишь угадывалось под довольно толстым и объёмным свитером, до невозможности распаляло искушённое воображение Мейера.
И в то же время, он понимал, что не сделает даже попытку завлечь Илону в постель. Ни сегодня, ни завтра. Интуиция подсказывала ему, что именно с ней так поступать нельзя, он оттолкнёт её. Она откажет, несмотря на то, что он ей симпатичен. Необходимо приручить её, завоевать её доверие. Максимум, что он может позволить себе сейчас, - поцеловать руку Илоны, коснуться её пальцев своими, коснуться губами её щеки на прощание, легко (как бы между прочим) обнять за плечи. Если он сможет обуздать своё желание, будет вести тонкую и последовательную игру, получит такой приз, какого ещё не получал. Ему и раньше приходилось иметь дело с невинными девушками, хотя он не слишком увлекался ими: удовольствие там, скорее, моральное, возможность почувствовать себя первооткрывателем, не более. Да и сдавались они слишком легко, несмотря на невинность. Потому Хьюго всегда сильнее привлекали более опытные женщины: проблем и «ритуальных танцев» в разы меньше, а удовольствия несоизмеримо больше.
Трудностей и напряжения ему с лихвой хватало в бизнесе, потому в личной жизни хотелось предсказуемости и отсутствия проблем. Однако в этот раз он сам жаждал сложной игры и изощрённой охоты за трофеем. Тем более, он видел, как смотрит на Илону этот ботаник Алексей Степанович.
- Расскажи о твоей семье, Илона, - попросил Хьюго, когда они ждали десерт.
- Обычная семья, родители и трое детей. У меня есть две сестры, они ещё учатся в гимназии. А мама и папа – учителя. Мама преподаёт историю, папа – английский язык.
- То есть, ты выбрала профессию почти так, как твой отец?
- Да, - кивнула Илона. - А ты когда начал изучать русский язык? И для чего?
- Я очень люблю читать русскую классическую литературу. Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Толстой. Ещё люблю русскую музыку: Чайковский, Глинка, Бородин, Рахманинов. Картины, особенно, пейзажи. Мне хотелось читать классиков в оригинале, потому начал изучать русский язык.
- А кто твой любимый автор? Или герой?
- Автора выбрать сложно, каждый хорош по-своему. А из героев нравится Печорин.
- Ого, - Илона была искренне удивлена. - Это опасно.
Сказав, Илона тут же пожалела.
- Почему опасно? - прищурился Хьюго, пристально глядя в глаза Илоны, и сердце девушки, прямо как в песне группы «Сплин», остановилось. Hasta la vista.
- Нет-нет, я пошутила. Я больше люблю творчество Пушкина, чем Лермонтова, особенно, прозу. А Булгакова ты читал в оригинале? - Илона старательно и довольно неуклюже сворачивала с опасной тропы.
- Да, читал «Собачье сердце». Собираюсь прочесть «Мастер и Маргарита», - Хьюго уступил, прекратил испепелять Илону взглядом.
...Хьюго привёз Илону к отелю поздно вечером. Поцеловал руку, а потом так и не выпускал ладонь девушки из своей руки.
- До завтра. И хочу напомнить, что вечером мы все едем в театр. Надеюсь, ты привезла выходное платье? Или, возможно, необходимо помочь, съездить в магазин? Пособие на одежду предусмотрено контрактом, - Мейер старался говорить наиболее обтекаемыми фразами, чтобы не обидеть Илону.
- Всё есть. Я получила пособие на приобретение одежды перед командировкой. Спасибо.
Что ж, наконец-то удастся увидеть Илону в вечернем платье. А то всё деловые костюмы да толстые свитеры!
О своей семье Хьюго так и не успел рассказать.