Девятая пара туфель, шарфик «под цвет настроения», новый смартфон… Всё это способно не только забить наши шкафы и утяжелить сумки, но и повесить на нас дополнительную ответственность перед планетой. Каждый раз, укладывая на весы говяжий стейк в магазине, мы увеличиваем наклон климатических «весов». Не понимаете, о чём речь? Давайте разбираться!
Обычный потребитель едва ли задумывается о том, как его или её поведение влияет на климат. Для того, чтобы лучше понимать взаимосвязь, используется понятие углеродного следа. Это собирательный термин, который удобно использовать для описания чего-либо с точки зрения воздействия на климат. И этим «что-то» может быть занятие, вещь, образ жизни, корпорация, страна и весь мир. Собирательное это понятие потому, что под «углеродным» имеются в виду выбросы не только СО2, но и других парниковых газов.
Важно уточнить, что углеродный след вещи или явления состоит из прямых и косвенных источников. Это не только выбросы от производства вещи, но и от производства её сопутствующих элементов, её доставки в магазин, хранения и т.д.. То есть учитывается весь жизненный цикл товара. Косвенных источников, влияющих на «жизнь» вещи, так много, что отследить их и посчитать точный углеродный след практически всегда невозможно. Поэтому было введено обозначение СО2-эквивалент (СО2-экв), которое измеряется в килограммах выбросов.
Например, если проследить жизненный цикл обычной футболки от производства сырья до транспортировки и утилизации готового изделия, можно вычислить её углеродный след. Так для хлопковой футболки он составляет 2,1 килограмма в CO2-эквиваленте, для футболки из полиэстера – 5,5 килограмма. Однако данные показывают, что первичный карбоновый след футболки почти удваивается после покупки. К выбросам парниковых газов от выращивания хлопка, производства вещи на фабрике, её упаковки и доставки в магазин прибавляется карбоновый след стирки и глажки. И так происходит со всей новой одеждой. На стирку может уходить до сотни литров воды, расход электричества на стирку и глажку утюгом добавляют ещё по килограмму СО2-экв. Cтолько же оставляет одна машинная сушка.
По данным Фонда Эллен Макартур, общий объём выбросов парниковых газов, связанных с производством текстиля, составляет 1,2 миллиарда тонн в год, что больше, чем от всех международных рейсов и морских перевозок вместе взятых.
По прогнозам, уже к 2050 году на текстильную промышленность будет приходиться четверть мирового углеродного следа.
Давайте рассмотрим углеродный след других часто встречаемых в нашей жизни вещей. Например, сравним углеродный след пластикового и бумажного пакета. Это довольно любопытный эксперимент, если помнить о том, что бумажный пакет часто считают экологически дружественной альтернативой пластиковому пакету.
Углеродный след пластика, из которого делаются стандартные пакеты, составляет около шести килограммов CO2-экв на один килограмм пластика. Один пакет весит примерно 5,5 граммов, и потому в одном килограмме пластика — около 180 пакетов. Если вам известен вес пластиковых пакетов, собранных дома под раковиной, то узнать свой углеродный след по пакетам легко. Например, если в неделю дома появляется пять пакетов, то за год за ними накопится 8,5 килограмма СО2-экв.
Самый «грязный» пункт — затраченные при производстве пакета ресурсы ископаемого топлива. Надо не забывать и про затраты электричества на работу заводов (они функционируют на ископаемом топливе), на воду, краску, а потом на перевозку до места продажи. Сократить экологический след пластикового пакета всегда можно, используя его несколько раз. Для этого можно ходить в магазин со своими пластиковыми пакетами или, например, выносить в них мусор.
Карбоновый след бумажного пакета почти в два раза больше пластикового. Это опровергает популярное заблуждение о его экологичности. Экологичным товар не делает только лишь вид сырья, из которого вещь произведена, и то, что его легче переработать. Во-первых, так мы просто не учитывем косвенный след бумажного пакета: например, высокое потребление воды, подкисление атмосферы, зарастание водоёмов – вот только некоторые негативные последствия производства бумаги. Последствия влияют как на экосистемы, так и на здоровье человека. Во-вторых, важно помнить про траты ресурсов. На производство одного бумажного пакета уходит столько же энергии, как на четыре пластиковых. Для пластикового пакета нужно всего шесть процентов того объёма воды, который расходуется на бумажный. Добавляем сюда затраты на перевозку более тяжёлых бумажных пакетов, а также короткий жизненный цикл – из-за непрочности. Не забываем про вред от разложения: в бумагу при производстве добавляют химикаты, то есть это уже не просто «натуральное дерево». Считаем… и получаем солидный карбоновый след!
Так какой же пакет лучше выбрать: пластиковый или бумажный? Правильным ответом будет «никакой». Стоит менять привычку: вместо фактически одноразовых пакетов использовать многоразовые сумки. Это тоже неидеальная альтернатива, но если использовать сумку каждый день, то через полгода мы окупим свой углеродный «долг» перед планетой. В 2011 году было подсчитано: чтобы окупить углеродный след тряпичной сумки, её придётся использовать 172 раза. Это не кажется непосильной задачей.
Ещё одно неожиданное открытие: самим фактом своего существования смартфон, который сегодня есть едва ли не у каждого, оставляет сравнительно небольшой экослед — от 50 до 70 килограммов СО2-экв. И тут главный источник выбросов — это само использование телефона. Речь идёт о затратах энергии для передачи интернет-связи, звонка или сообщений, на зарядку телефона от сети. Результат ежедневного использования телефона в течение часа — более тонны СО2-экв в год. Столько же выбросов даёт один авиаперелёт через Атлантику. От одной минуты разговора по мобильному остаётся след в 57 граммов, от смс – 0,014 граммов, от использования одного гигабайта данных — три килограмма CO2-экв. В общем телекоммуникационная индустрия — один из главных источников эмиссий парниковых газов. Недавнее исследование о перспективах развития мобильной связи и интернета показало, что их экослед будет только расти. Если в 2007 году смартфоны были ответственны всего за один процент глобальных выбросов, то к 2040-му на них будет приходиться уже 14.
Углеродный след чашки чёрного кофе или чая получается сравнительно небольшим. Если выпивать каждый день по четыре чашки, то ваш годовой след будет 30 килограммов СО2-экв. Это сравнимо с одной поездкой на машине на расстояние в 80 километров.
Углеродный след чашки кофе или чая складывается из выбросов, связанных с разработкой плантаций, уходом за растениями, сбором урожая. Сюда также включают траты воды, которая идёт на техническое оснащение и работу людей. Кофе и чай производят в экваториальных регионах, а пьют во всём мире, значит, к углеродному следу добавляются ещё и авиаперелёты, и перевозки напитков по морю.
Интересный факт: при добавлении в напиток молока его углеродный след увеличивается! «Поставщики» молока – коровы – выделяют метан, один из основных парниковых газов. То есть вы добавляете в чашку 32 килограмма СО2-экв. Растительное молоко в этом случае имеет меньший экологический след: рисовое молоко –12 килограммов СО2-экв, соевое –10, овсяное – девять, миндальное – семь. Самый безопасный вариант для климата – делать растительное молоко самостоятельно.
Если вы купили чёрный кофе в одноразовом бумажном стакане с пластиковой крышкой, то стоит иметь в виду, что след вашего кофе возрос в 27 раз! Напоминаем: бумажный стакан состоит из слоя бумаги и полиэтилена, что делает невозможным его переработку, одноразовую крышечку тоже нельзя переработать. То есть сам одноразовый стаканчик для климата тоже имеет свой «вес» – примерно 550 граммов СО2-экв. Этот показатель состоит из трат ресурсов, что идут на производство, и от выбросов от его разложения на свалке. Вывод напрашивается сам собой: самый простой способ сократить углеродный след чая и кофе — не покупать напитки в одноразовом стакане. Приходите к бариста со своими тамблерами, термокружками, термосами.
Одним кофе сыт не будешь. Давайте о булочках! К примеру, бургер, продукт, состоящий из нескольких ингредиентов, – это мини-модель содержимого нашего холодильника и кухонных шкафчиков. В чизбургере котлета из говядины, кусок сыра, соус, овощи, две булочки, и у каждого продукта свой экослед. Главные эмиссионеры парниковых газов здесь — продукты животного происхождения, то есть сыр и мясо. Хотя есть некоторые данные, которые предлагают подсчитывать углеродный след продуктов, исходя из их калорийности, и в этом случае многие вредные продукты становятся более экологичными. Оказалось, например, что углеродный след от производства тортов или шоколада составляет лишь одну десятую от консервированных или замороженных овощей, если учитывать одинаковое количество калорий. Мясо, таким образом, провоцирует вдвое меньше вредных выбросов в атмосферу, чем куриные яйца.
Давайте к бургеру: у говядины самый большой след и среди мяса, и среди других продуктов питания. Он составляет 60 килограммов СО2-экв на один килограмм продукта (для сравнения: свинина — семь килограммов СО2-экв). У сыра — 20 килограммов СО2-экв на килограмм.
В 10–15 раз меньше карбоновый след растительной еды: пшеницы, овощей и фруктов. У орехов след вообще отрицательный. Именно поэтому экослед бургера с котлетой из растительного «мяса» в 12,7 рааз меньше, чем у обычного мясного бургера.
Есть мнение, что при употреблении еды локального происхождения снижается экослед продуктов из-за отсутствия этапа транспортировки. Это так. Если вы формируете свою корзину с мыслями об окружающей среде, то имеет смысл выбирать выращенное в соседней области яблоко, а не экзотическое манго. Однако в глобальном смысле такой вклад в снижение углеродного следа минимален, ведь на выбросы от перевозки приходится минимальный процент от общего углеродного следа.
Например, для говядины след от перевозки составляет всего 0,5 процентов общего числа выбросов, а вот расчистка земель под производство кормов и выращивание коров — это около 80 процентов выбросов.
Не каждый готов стать веганом, но если вы задумались об углеродном следе еды, то попробуйте хотя бы сократить потребление продуктов животного происхождения.
И пока исследователи спорят, какое именно место потребление занимает среди других источников выбросов углекислого газа, появляются компании, которые внедряют устойчивые практики, чтобы внести вклад в борьбу с изменением климата. Тут есть нюанс: часто эти меры выглядят благородно, но они, как правило, не являются стратегиями и выглядят как набор единичных действий, которые не всегда достаточно глубоко продуманы. Меры по «озеленению», которые инициируют компании, как правило, действуют уже внутри той системы, которая изначально является первопричиной проблемы. Многие активности краткосрочны, например, замена углеводородов на возобновляемые источники энергии, пластика на бумагу. Есть решения, которые в корне ошибочны: например, создание биоразлагаемых материалов может привести к противоположенному результату и помогает промышленности уничтожать окружающую среду тихо, постепенно и полностью в тот момент, когда мы думаем, что решаем проблему. Несмотря на амбициозные заявления, для бизнеса (и производства) остаются важными факторы успешности, показателем эффективности – рост ВВП, наращивание производства (даже в том случае, когда оно становится менее углеродоёмким, оно всё ещё создаёт отходы, новые опасные химические вещества и является причиной несправедливого распределения ресурсов).
Пара примеров. Компании «Zara», «H&M» и другие бренды начали выпуск «сознательной» одежды и открыли пункты приёма для изношенной, которая, как анонсируется, пойдёт на переработку или благотворительность. Сдавая старые вещи в магазины, вы получаете скидку на новые, то есть… повод вернуться в магазин и снова что-то купить! Переработка ненатуральной одежды почти также вредна для окружающей среды, как и её производство — из-за химикатов и синтетических волокон, которые попадают в воду. Кроме этого, на переработку компании передают не более 0,1 процента от произведённой одежды, при этом темп производва, как и количесво коллекций, с каждым годом только растёт.
Благотворительность тоже скрывает много подводных камней: слишком испорченную или грязную одежду просто выбрасывают. Есть данные, что США, например, отправляют пожертвованные вещи в страны Африки или Гаити, где они продаются на рынках и тем самым подрывают местное производство. Часть вещей может просто выбрасываться, потому что одежда не подходит к местному климату. Поэтому такие благие намерения компаний снижать нагрузку на климат едва ли можно назвать экологичным решением.
И что тогда делать? Решением может стать создание промышленной системы, которая:
- с каждым годом будет уменьшать выбросы токсических веществ и отходов в воздух, почву и воду. Тут важный нюанс: нужно не заменять старые химические вещества на новые, про которые мы знаем мало, а в целом отказаться от токсических веществ в производстве;
- перестанет измерять успешность компании по тому, как много она произвела и продала, а возьмёт для себя другой ориентир успеха – меньшую производственную активность;
- производит меньшее количество отходов изначально и выпускает вещи, которые как можно дольше будут служить, не превращаясь в мусор;
- сделает экологичность и заботу о климате не просто модным трендом, позволяющим продавать ещё больше, а ценностью, которую разделяют звенья компании (не только пиар- и КСО-отделы);
- не размещает свои промышленные отходы в странах третьего мира. Из этих стран отходы практически нельзя извлечь, а местные жители могут даже не подозревать о таком соседстве;
-изменит философию потребления: от масс-маркета повернётся к индивидуальному подходу, в котором учитывается уникальность вещи, эстетика, история и другие «вечные» ценности.
Сейчас спрос на природные ресурсы находится на рекордно высоком уровне и продолжает расти, как и спрос на продукты питания, одежду, воду, жильё, инфраструктуру и другие сферы жизни. С 1970 года добыча ресурсов увеличилась более чем втрое, включая 45-процентный рост использования ископаемых видов топлива. Добыча и переработка материалов, топлива и продовольствия составляют половину глобальных выбросов парниковых газов, эти сферы ответственны за утрату более 90 процентов биоразнообразия и нагрузки на водные ресурсы. И все это для того, чтобы поддерживать уровень нашего потребления на том же уровне или даже выше.
Потребление можно характеризовать как использование товаров или услуг для удолетворения потребностей человека. Хотя сейчас в европейском обществе потребление перестало быть средством удовлетворения базовых или функциональных потребностей, а стало средством самоопределения. То есть мы потребляем для того, чтобы найти «своё» место в обществе. Современный человек начал определять себя через потребление: потребление вещей, смыслов и образов. Всё это быстро вписывается в маркетинговые стратегии, и нам начинают продавать «возможность» выглядеть лучше, быть причасным к сообществам, которые нам нравятся, соответвовать ожиданиям общества и постоянно демострировать свою способность потреблять.
Реклама нам говорит, что «это мы заслужили». Постоянно намекает, что покупка новых вещей сделает нас счастилее, успешнее. При этом многочисленные исследования доказывают, что шопинг не влияет на уровень счастья. И даже наоборот: чем больше люди сосредоточены на материальных ценностях (имидже, статусе, деньгах), тем больше они подвержены депрессии и тревоге. Многие приверженцы минимализма подверждают этот тезис: к примеру, чем меньше у нас вещей, тем меньше у нас проблем с тем, как за ними ухаживать, как сочетать, где хранить и как потом утилизировать.
Всё это заставляет нас задуматься о том, что в реальности определяет нашу личную ценность и можем ли мы отказаться хотя бы от части того, что покупаем.