Вчитайтесь в этот абзац: "Что такое социалистический реализм? Что означает это странное, режущее ухо сочетание? Разве бывает реализм социалистическим, капиталистическим, христианским, магометанским? Да и существует ли в природе это иррациональное понятие? Может быть, его нет? Может быть, это всего лишь сон, пригрезившийся испуганному интеллигенту в темную, волшебную ночь сталинской диктатуры? Грубая демагогия Жданова или старческая причуда Горького? Фикция, миф, пропаганда?"
С этих слов начинается критическая статья А.Д. Синявского "Что такое социалистически реализм?". В начале 1960-х годов в СССР писать подобное мог только безумец. Под стать статье Синявского все его повести, а также творчество Ю.М. Даниэля. Представьте сюжет (повесть "Говорит Москва"), в котором по всесоюзному радио передаётся правительственный Указ, согласно которому 10 августа 1960 года в 6 часов 00 минут по московскому времени повсеместно объявляется День открытых убийств. А дальше по тексту рассыпаны откровенные (и, надо сказать, талантливо написанные) выпады против режима, системы, партийных вождей и моральных устоев граждан.
Желание славы
Понимая, что оба автора никогда не будут напечатаны в СССР, они сумели переправить свои статьи и повести за рубеж, и там были опубликованы под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак. Существует три версии того, как КГБ раскрыло их имена. Согласно первой, писателей выдал их друг. Согласно второй, Синявского и Даниэля выдали американцы, чтобы отвлечь общественное мнение сограждан от вьетнамской войны. Согласно третьей, КГБ выдали ЦРУ чертежи нашей новой подводной лодки в обмен на раскрытие псевдонимов.
Ни одна из названных историй ничем не подтверждена, однако факт остаётся фактом, что Синявского и Даниэля раскрыли и осудили на реальные сроки по статье 70 УК РСФСР "антисоветская агитация и пропаганда". Сами того не осознавая, два малоизвестных, но, безусловно, талантливых писателя, стали основателями диссидентского движения в СССР.
Начало раскола
Партийные органы и околопартийная художественная элита восприняли эстетические позиции Синявского и Даниэля как дерзкий вызов устоям, пасквиль на действительность, художественное извращение и клевету на социалистическую Родину. Шолохов на XXIII съезде КПСС прозрачно намекал, что оба писателя заслуживают смертной казни. Всеволод Кочетов сравнил Синявского с Рудольфом Гессом. Секретариат Союза Советских Писателей в составе К.А. Федина, Н.С. Тихонова, К.М. Симонова, С.В. Михалкова и других заклеймили Синявского и Даниэля позором.
К удивлению партноменклатуры послевоенное советское общество, разбуженное хрущёвской "оттепелью", отказалось мириться с шельмованием писателей. "Уголовка" за книги - это уже не устраивало советскую интеллектуальную элиту.
Целый ряд выдающихся имён выступили в защиту осуждённых. Так возникло знаменитое "письмо 62-х". Среди его подписантов были такие люди как А.А. Аникст, Л.А. Аннинский, П.Г. Антокольский, Б.А. Ахмадулина, В.Н. Войнович, Ю.О. Домбровский, В.А. Каверин, Ю.Д. Левитанский, Ю.П. Мориц, Ю.М. Нагибин, Б.Ш. Окуджава, Н.В. Панченко, Д.С. Самойлов, А.А. Тарковский, И.Ю. Тынянова, К.И. Чуковский, М.Ф. Шатров, В.Б. Шкловский, И.Г. Эренбург и другие. За свою активную гражданскую позицию некоторые из них были привлечены к уголовной ответственности.
Народ и партия не едины
Вольно или невольно, середина 1960-х годов стала своеобразной точкой невозврата. Вдруг оказалось, что общество возродилось заново после сталинских репрессий. Многие прошли войну, видели смерть и ужас и не боялись говорить - или, по крайней мере, думать, - правду. Партия оказалась перед выбором - повторить репрессии 30-х или мириться с "фрондой" писателей, режиссёров, скульпторов и художников.
К счастью для инакомыслящей интеллигенции, партийные лидеры 1960-1980-х годов не были столь решительны и беспощадны, как Иосиф Сталин. Ментальное расхождение авторитарного государство и образованной части общества продолжилось. Трещина, возникшая в 1965 году, неуклонно расширялась и, в конечном итоге, всё закончилось крахом СССР.
Постскриптум
Для Даниэля и Синявского их "экспириенс" с властью, самоидзатом и вывозом произведений за рубеж закончился длительной отсидкой. Синявский после амнистии в 1971 году выехал по приглашению Сорбонны во Францию и с тех пор работал там профессором русской литературы, благо что ещё в 1952 году он защитил кандидатскую диссертацию по роману М. Горького "Жизнь Клима Самгина".
Даниэлю повезло меньше. После освобождения в 1970 году он жил в Калуге, затем вернулся в Москву. Публиковаться под собственным именем он не мог, и даже как переводчик пользовался псевдонимом Юрий Петров. Он умер от инсульта 30 декабря 1988 года. Синявский пережил его на 9 лет. Их дело было пересмотрено в 1991 году, и все обвинения были сняты с в связи отсутствием в их действиях состава преступления. А шума-то было, шума!
А что вы думаете по этому поводу? Высказывайте мнения в комментариях, ставьте лайки и будьте здоровы
О неточностях и опечатках просьба сообщить автору