Продолжение
- Чую, хорошее новогодье состоится! – дед оглядел притихших приятельниц. – Надумали что путное, девчаты? Что делать то примемся? Как станем котея искать?
Матрёша поправила розовый локон и вздохнула:
- Чую, накрылся мой конкурс… Такие преспективы уплывают!..
- Перспективы! – тут же переправила Ева. – Вы такая смешная!
- Вот и посмейся! – огрызнулась Матрёша. – Каждая выскочка норовит артиста обидеть! Не комуфло это… Не комуфло!
- Не комильфо! – прыснула Ева и огрызнулась в ответ укоризненному взгляду Грапы. – Что смотрите? Я права! Пусть говорит правильно!
- Прекрати умничать! - не сдержалась Маринка. – Всех достала!
- А ты не подлизывай! – вспыхнула Ева. - Надоело это вот всё! Домой хочу! В нормальную жизнь!
Вскочив с места, она демонстративно продефилировала к выходу, изобразив Матрёшину «модельную» походку.
- Пусть идёт. – буркнула Грапа вслед. – Не станет под ногами мешаться.
- Ох, и дурная девка. – посетовал дед и подтолкнув легонько Маринку, поинтересовался. – В городах ваших много таких?
- Хватает, - Маринке не хотелось обсуждать Еву. Она тревожилась о дворовом и с нетерпением ждала, что предпримут девчата для поисков кота.
- Подключиться попробую, - рассеянно пробормотала баба Оня. Сгорбившись на стуле, она задумалась о предстоящем ритуале и словно отрешилась ото всех.
- Да что ты, Оня! – испугалась Грапа. – Оня! Слышишь меня? Если что не так пойдёт? Кто тебя вытащит? Мне не под силу такое! Ты знаешь.
- Я тоже не справлюсь, - посетовала Матрёша. – Выдохлась за последние дни.
- Что ж так? – прищурился дед. – Мало каши на завтрак навернула?
- Злилась много. Энергию растранжирила.
- Неча было миловаться с кем попадя! Присмотрела хахаля из иносранщины, таперя расхлёбывай!
- Не нарывайся, Семён! А то ведь в таракана превращу! Ты меня знаешь!
- Испугала пуганного! Не сработает твоя грозилка.
- Сейчас не сработает. А как восстановлюсь…
- Вот и давай, восстанавливайся, - одобрил дед. – И Оне подмогнёшь, и кошака отыщешь.
- Не делается это по щелчку, Семён, - вздохнула Грапа. – На всё время требуется.
- Я помогу! – влезла в разговор Маринка. – Скажите только, что нужно сделать?
- Хорошая ты девчулечка, - умилился дед. – Не то, что цекавая Евка. – после с тревогой присмотрелся к Оне. – Ты-то что примолкла? И вправду всё так плохо?
- Непонятно всё, Семён. Ты и сам слышал, не хочу повторяться.
- Помощники Пеструхины того… - неожиданно просипел из угла клетник.
- Чего – того? – переспросила Матрёша. – Чудить принялись?
- Захолонули разом!
- Ясное дело. – Грапа подошла к окошку, подышала на стекло. - Им без хозяйкиной силы никак. Вот и обомлели до поры. Пока новенькая не пробудит… Слышь, Оня. Там Ева у калитки торчит. Позвать бы надо девчонку, пока не примёрзла.
- Давайте, схожу за ней? – с готовностью подскочила Маринка.
- Сама прибежит, - остановила Матрёша. – Пускай мозги проветрит маленько.
- Так! – баба Оня разом встряхнулась да скинула шаль. – Грапа, Матрёш… Маришу к себе заберите. И Еву тоже. Присмотрите за ними. А я потихоньку начну.
Она подошла к сундуку, принялась перебирать внутри какие-то мешочки и банки.
- Отчаянная ты, Оня! – запричитала Грапа. – Надумала всё-таки? Мёртвое зеркало достанешь??
- А что остаётся? Ты можешь что другое предложить?
– Я… - под пытливым бабкиным взглядом Грапа стушевалась и притихла. – Не могу. Не знаю!..
– Вот и я не могу. Да и не вижу другого выхода.
- Зачем так рисковать! – вступила было Матрёша, да осеклась, - Что без толку причитать. Ты ж всё одно не передумаешь!
Дед было пристал с расспросами - что да как собираются сделать, только расстроенная Грапа шикнула на него и велела заткнуться. – Шёл бы ты домой, Семён. После всё узнаешь, когда ритуал завершим.
- И ты туда же? – охнул тот.
- А как иначе? Не оставлю Оню без поддержки. Ты с нами, Матрёш?
- Куда ж я без вас… - пробормотала Матрёша и вдруг предложила. – Может, Тоську покличем? Чтобы как раньше?
- И правда, Онь? – оживилась Грапа. – Давай Тосю позовём?
Но бабка только головой качнула и приказала деду:
- Отправляйся домой, Семён. И Марину с Евой забирай. До вечера.
- Можно мне остаться? – попросилась было Маринка, да Оня сердито одёрнула:
-Никак нельзя! Не шутки это, опасное действо.
- Моя хозяйка не в духах нынче. – заелозил дед. – Не обрадуется гостьям, не пустит на порог…
- Тогда здесь оставайтесь. Мы всё одно в баньку уйдём.
- То правильно! – одобрила Грапа. – В баньке дело надёжнее пойдёт. Баенник твой никого из пришлых не допустит!
- Кикуня! – кликнула помощницу Оня. – Сбегай вперёд, предупреди. Да гостинчик отнеси, собери всё, что положено.
- Баба Оня! – Маринку распирало любопытство. – Мёртвое зеркало - это как? У него стекло разбилось? Или его совсем нет?
- Мёртвое значит мёртвое, - охотно объяснила Матрёша. – С погоста взятое.
- Тьфу на вас. – мелко закрестился дед. – Тёмное дело задумали, бабоньки.
- На тебя тьфу. – возмутилась Матрёша. – Такое зеркало у каждой знающей имеется. На особый случай заряжено.
- И у тебя есть?
- Нету.
- Дак ты вроде из знающих? – не унимался Семён.
- Знающая да не слишком. Мне до Они как до кометы.
- А зачем зеркало закапывать?
- Чтобы нужную энергию взяло.
- А смотреться в него можно?
- Можно. Оня как раз смотреть и станет. И запрос сделает.
- А можно и мне посмотреть? - Маринка умоляюще сжала руки. – Я издали гляну, один разочек всего.
- Нельзя! – отрезала Матрёша. – Да ты и не увидишь ничего. У зеркала стекло сажей вымазано…
- Матрёша. – позвала от сундука бабка. – Хватит народ развлекать. Возьми корзинку, я всё нужное сложила. Пора начинать.
***
Болтаясь около калитки, Ева порядком подмёрзла. Но возвращаться в дом не хотелось – слишком хорошо помнила она свой картинный уход.
Пройтись по деревне она не решилась – боялась повстречать давешних старух-лихоманок. Время от времени кто-то из местных прошмыгивал мимо двора, и тогда Ева отступала поглубже, чтобы не привлекать к себе внимания. Деревенские если и косились на неё - интереса не выказывали и не пытались заговорить.
Окончательно закоченев, Ева не выдержала, повернула к крылечку и увидела девчат, спешащих в глубь двора. Маринки и деда с ними не наблюдалось. Значит, их не стали брать. Оставили дома.
Куда же они пошли? Может, колдовать??
Раздираемая любопытством, Ева засеменила следом. Пробиралась по вытоптанной в снегу тропинке осторожно, чтобы ничем не выдать себя.
В самом глухом углу заросшего сада пристроился крошечный сарайчик. Баба Оня покопалась в корзине, разбросала что-то перед дверью, и первая скрылась внутри. За ней вошла Грапа, и после, не оборачиваясь, Матрёша. Перекошенная от времени дверь, противно заскрежетала, закрылась не до конца.
- Что же они задумали? – пробормотала Ева. – Как бы подсмотреть…
Пригнувшись, она подбежала ко входу и прислушиваясь изо всех сил, приникла к узкой щели.
Внутри гудели голоса. Ева различила тревожные интонации Грапы, грубоватый Матрёшин ответ, но самих слов разобрать не смогла.
Вот что-то сказала баба Оня и все притихли. Лишь потрескивали от мороза деревянные стены да ветер путался среди подмёрзших ветвей.
Подождав ещё немного, Ева решилась. Извернувшись ужом, протиснулась в проём. В крошечном тёмном помещении было холоднее, чем снаружи, тело мгновенно заломило от промозглой сырости.
Впереди была ещё одна незатворённая дверь. За ней горела свеча, бросая бледный свет на сгрудившихся над чем-то девчат.
- Вы всё поняли? – переспросила их баба Оня.
- Да. Да! – подтвердили те. – Не вмешиваться и молчать.
- Правильно! Ничего не предпринимайте. Ожидайте моего возвращения.
- А если тебя долго не будет? – у Матрёши дрогнул голос. – Вдруг, что-то случится?
- Не бойтесь! За мной приглядят.
И в подтверждение бабкиных слов от стены отделилась корявая тень и поползла к собравшимся.