Никогда не забудет, как уже в бытность жизни в Топкапы ей удалось случайно подслушать разговор двух дипломатов — венецианского и австрийского. Эти два господина стояли в темном коридоре перед входом в зал заседаний Дивана и обсуждали новость — брак султана Селима и венецианской рабыни.
На последнем особый акцент ставил ее земляк, видимо, желал показать собеседнику свою близость к новой султанше. А потом понизив голос до шепота, произнес:
— Женщина, которая своим подолом закрыла всю империю!, — а потом как-то очень подленько захихикал. Хорошо, что хоть ведьмой не назвал. Покойную султаншу они в своей переписке открыто «кызыл-жаби» обозначали... Так что можно сказать, ей повезло. Однако Нурбану стало очень неприятно, словно что-то постыдное подсмотрела. Поэтому она не стала больше скрываться, вышла из укрытия и с гордым видом прошествовала мимо болтливых дипломатов, вызывающе постукивая каблучками.
Ее многочисленная свита, которая еще секунду назад, стояла превратившись в безмолвные статуи, послушно двинулась за своей госпожой. Единственное, что успокаивало, так это надежда, что никто кроме нее не понял, о чем говорили. Разговор шел на ее родном языке, который даже она немного стала подзабывать. Что уж тут говорить о рабынях и евнухах, которым давно было приказано забыть свою прошлую жизнь.
— Неблагодарный иноверец, — подумала тогда она, — хотя бы спасибо сказали за ту политику, которую веду по отношению к Венеции. Ведь только благодаря мне, республика столько преференций имеет! Один Аллах знает, чего это стоило! Султан Селим пусть и прислушивается к моим словам, но все равно имеет свое мнение.
Хасеки Нурбану-султан точно таким же жестом, как некогда делала Хюррем-султан потерла виски и глубоко вздохнула. Все почему-то думают, что она руководит поступками повелителя, да только в действительности все обстоит иначе. Мало того, что падишах принимает решение принимает, он еще имеет особенность предварительно обсудить его со своей сестрой и Великим визирем Соколлу Мехмед-пашой и выслушать, что скажут они. Причем, мнение визиря всегда учитывается.
Неизвестно, что бы она еще подумала, как вдруг прямо под ногами увидела рыжую кошку, о которой в последнее время стала забывать. В этот раз кошка была настроена несколько агрессивно и даже пару раз фыркнула. Нурбану-султан удивилась — чтобы это значило? Неужто намекала, что этих нечестивцев следует срочно выслать? А быть может отрезать языки? Или просто сгноить в темнице? Как тут разобраться...
Вскоре, правда, подслушанный разговор отошел на второй план. Султан объявил о походе на Кипр, чего ей очень не хотелось. А что она могла сделать? Янычары жаждали крови, а тут еще рядом была Михримах-султан, которая подталкивала к активным действиям и даже дала свои деньги на организацию похода и строительство военных кораблей.
Новая хасеки султан усмехнулась — интересно было бы посмотреть на лицо султанской сестры, когда она из дипломатической переписки узнает, что в Европе ее называют визирем в юбке и величают самой влиятельной женщиной империи. Зазналась госпожа Луны и солнца. Подзабыла, что в мире может быть только одна Роксолана…
Нурбану-султан очень хотелось быть справедливой к золовке, в конце концов, грех на нее жаловаться, но это плохо получалось. По крупному счету принцесса во многом помогает. Взять хотя бы тот черный период, когда Селим вдруг резко начал пить, считая, что виноватым в гибели младшего брата Баязида. Доказать что-либо оказалось просто невозможным. Напившись, он, словно заведенный, постоянно твердил:
— Я обещал матушке, что никто из-за меня не погибнет! И не сдержал слова!
Слезы сами собой начинали литься из его зеленых глазах, которые заметно поблекли, смешивались со слюной, что капала из рта, и сам он становился каким-то бесцветным и неприятным.
Нурбану пребывала в полном отчаянии и не знала, что делать. Больше всего боялась, что об этом узнает великий падишах и тогда беды не миновать. Женщина готова была молиться всем богам, даже языческим, только бы это помогло. И в этот момент в Манису прибыла Михримах-султан, только что похоронившая любимого супруга, вся в черном и сильно похудевшая.
Потом она призналась — приехать приказала покойная Хюррем-султан, которая пришла к ней во сне. В этот раз госпожа рассерженно подергивала ноздрями. Так она всегда делала в минуты сильного раздражения. Миримах-султан сразу сообразила, что дела в Манисе обстоят плохо и мгновенно собралась в дорогу...
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Часть 27
Продолжение по ссылке
